Ну да!!! Вот так все сходится: этот план Митя выносил заранее! И ему нужно было только одно: положить Влада в больницу! В руки к профессору Емельянову!
Ну что ж, теперь остается только подсказать следователю, как прижать шофера грузовика. Он до сих пор кается и бьет себя в грудь, винится в смерти людей – и следователь полностью поверил в его искренность. И правильно: потому что шофер искренне раскаивается! Он не должен был убить – он должен был отправить в больницу!
* * *
…Люля не верила своим глазам: при помощи компьютера Славка «одел» Артема в целую серию костюмов, в которых роскошь венецианских дожей сочеталась с современными линиями.
Артем в этом фестивале тончайшего кружева и темных парчовых тканей, со всеми теми находками в крое и в деталях, которые разработала Люля, смотрелся потрясающе непривычно и… потрясающе естественно! Его крутой подбородок, его узковатый овал лица, его шрамы вдруг приобрели абсолютное благородство принца крови, его губы тронул легкий каприз усмешки, а взгляд – легкая ирония.
Она представила, как Артем в процессе одевания смотрел на Славку, обстегивающего его кусками тканей и булавками, и улыбнулась.
– Как я его нашел, а?!
На Славкином языке это означало, что этой серией костюмов, пока еще экспериментальной, ему удалось найти неожиданные грани личности Артема.
– И он согласился?!
– Как видишь! – потирал руки довольный Славка.
– И на подиум – тоже согласился?!
– Интересное кино, – обиделся Славка. – Я делаю основную линию коллекции под него, и еще бы он не согласился!
– Да как же ты его уговорил? – недоумевала Люля.
– Секрет!
Люля помрачнела. Неужто у Артема со Славкой…
Но Славка не заметил перемены в ее настроении, набросившись, как кот на рыбу, на увесистую папку с ее эскизами. Люле даже послышалось, что он урчит от удовольствия.
Они долго рассматривали и обсуждали ее работы. Славка забраковал несколько («Ты любишь повторяться, Люлька, ты почему-то хочешь до полного изнеможения отработать каждую находку – в этом весь твой перфекционизм, но это лишнее, душенька!»), большую часть отложил в сторону и еще раз перебрал.
– Вот, Люлек, понимаешь, вот это – стиль, – тыкал он пальцем в один из рисунков. – А вот это просто набор деталей! – тыкал он в другой. – Даже если каждая из них и оригинальна, то вместе они не составляют стиля! Ты, как женщина, очень сильна в нюансах, но глобальное видение у тебя хромает… И смелости не хватает! Смотри сюда: вот смелая находка! И что же? Ты от нее ушла! Забоялась! Засомневалась! Знаешь, почему в высокой моде почти одни мужики? Потому что мы наглые. Мы не боимся ляпсусов, мы их превращаем в моду! Малевич нагло берет черный квадрат и делает из него предмет искусства! Подводит под него идейную базу, и все аплодируют! А ты бы на его месте никогда не посмела, ты бы сказала себе: художник должен рисовать, а это не рисунок… Вы, девочки, слишком прилежные ученицы, вы делаете так, как научил учитель… Люлька, надо иногда прогуливать уроки! Надо получать двойки и колы! Иначе твоя башка будет прочно забита разным хламом, типа «как надо»! Но в искусстве не существует общего на всех «надо», в искусстве существует только личный стиль! Красота идеи, мастерство. Твое «надо» – это то, как тебе хочется, нравится и думается. А дальше вопрос таланта… У тебя он есть. Точка.
– Классно, – улыбнулась Люля. – Непременно используй для следующего интервью!
– Вот ведь поганка, я ее жизни учу, как добрый папочка, а она насмешничает!
И Славка с уморительно-оскорбленным видом пошел готовить ужин.
Вечер пролетел незаметно за обсуждением тканей, цветов, фасонов, деталей, аксессуаров и прочих приятных вещей. Уже когда Люля уходила, уже после нежнейшего в мире Славкиного объятия, уже после того, как она вышла за дверь его квартиры, Славка ее окликнул:
– Эй, принцесса! Это он ради тебя согласился…
Люля поняла мгновенно, о чем он.
– То есть? – подняла она брови. – Я никогда не просила Артема быть твоей моделью!
– Ты его не просила, верно. Он сам так решил.
– Что решил?
– Он сказал, что хочет понять твой мир… Поэтому и согласился. Какой парень, а, Люлька? Ох, завидую я тебе, подруга!..
Последнюю фразу Славка произнес жеманным женским голосом, но Люля даже не улыбнулась.
Артем – охранник, афганец, солдат – погрузился в инопланетный мир моды, мир капризов и причуд, нефункциональных одежд, сказочных тканей и фантастических покроев? Он согласился выйти на подиум, под пристрастные взгляды расфуфыренной публики, под ослепляющие вспышки фотоаппаратов? И это ради нее? И даже ей ничего не сказал?
В этом было что-то на грани обиды. Словно Артем все решил за нее. И без нее.
В этом было что-то на грани восхищения. Артем принимал свои решения самостоятельно. В его жесте не было ничего показного, он не приносил жертву к ее ногам, ожидая благодарности. И Люля знала: если она вдруг вздумает сказать ему «спасибо», он ответит, что сделал это для себя.
Он был очень честным, Артем. Как Владька.
Он не любил показуху. Как Владька.
Только у него не было чертиков в глазах…
* * *
– Из твоего компьютера на работе можно просмотреть другие посты? Вы ведь в Сети? – спросил утром Кис.
– А ты чего там хочешь увидеть?
– Ваши посты так надежно защищены, что Митя мог расслабиться и оставить там, к примеру, переписку со своими левыми партнерами… Не знаю, мало ли!
– На другие посты можно выходить только из моего бывшего компьютера. Теперь его занимает эта сволочь Митя… Знаешь, я должен был раньше насторожиться: он мне как-то предлагал смошенничать, искусственные камни в партии подкладывать. Тот, кто способен на воровство, тот и на убийство пойдет!
– Не согласен, – ответил Кис. – Совсем необязательно, не стоит обобщать… Хотя в данном случае, пожалуй, так и есть… А в твой бывший комп у тебя больше нет доступа?
– Слушай, а ведь все посты должны открываться по моему отпечатку! – Влад сам, кажется, удивился всплывшей информации. – Ну да! У меня единственного был доступ ко всем!
– Влад, нам надо сегодня сходить к тебе на фирму!
– Так воскресенье же!
– Именно! Пока никого нет, надо просмотреть переписку Мити.
– Так я завтра и просмотрю! Погоню его со своего места и посмотрю!
– Нет. Ты завтра придешь как директор, но волну гнать не будешь. Скажешь только, что память вернулась, и все. Никаких нагоняев, никаких подозрений и лишних вопросов. Митя и так наложит в штаны со страху, будь спок. И следующей же ночью непременно припрется стирать свои файлы. Тут-то мы его и подловим… Но до этого я хочу сам их просмотреть и распечатать. Не забывай, суду нужны доказательства, а не просто умственные выкладки!
