– Ужинать будешь, Артем? – будничным голосом спросила она.
– Буду! – весело отозвался он.
Они с Дениской уже поужинали, и Люля разогрела еду для Артема. Себе налила чаю. Дениска посидел с ними немного, позевывая, и ушел спать.
– Как тут мой племянник? – спросил Артем.
– Нормально, – ответила Люля.
Артем совсем не так представлял себе эту встречу. Он, конечно, не думал, что Люля бросится ему на шею, но все-таки ждал, что обрадуется. Хоть немного… Но она сидела с отстраненным видом, даже неприязненным, пожалуй. С трудом верилось, что они каких-то две недели назад провели вместе ослепительную ночь… Наверное, как говорится в старом анекдоте, это еще не повод для знакомства?
– Тебе идет новая прическа, – сообщила Люля.
«Я ее сделал для тебя, Люля», – этого Артем не сказал.
– И вообще, я нахожу, что общение со Славой тебе идет на пользу. Ты изменился… В лучшую сторону.
«Я это сделал для тебя, Люля», – и этого Артем не сказал.
Он помнил, как в ту ночь он пообещал себе, что для нее наденет даже фрак. И самым непредсказуемым образом это случилось! На него уже чего только не надевали: и фрак, и мундир, и еще какие-то странные вещи, названия которым он не знал… Поначалу он чувствовал себя клоуном. Но удивительно быстро чувство легкой иронии по отношению к происходящему дало ему возможность естественно воспринимать самого себя в этой роли. И даже в любой другой роли… Ирония, вдруг понял он, – вот чего ему не хватало всегда!
Он не сумел бы это объяснить, но ирония, точнее самоирония, создала как бы некоторую дистанцию по отношению ко всему, воздух, легкость… И с этим стало намного радостнее жить. Увлекательней.
Он был невероятно благодарен Славке: эта самоирония пришла от него. Нет, Славка не учил его и не философствовал – Славка его просто заразил этим воздушным отношением к жизни. И Артем понял, что он стал ближе к Люле. Как и почему – не знал, но так он чувствовал.
А она вот теперь сидит напротив него, хмурая и чужая. Наверное, жалеет о проведенной с ним ночи. И стыдится, быть может…
Он так и не придумал, что сказать. Он поднялся.
– Спасибо за ужин. Пойду я на пост.
И, кивнув, он вышел из кухни.
Вышел чужой, как в самые первые дни… Слезы навернулись на глаза. Люля тихо всхлипнула. Что-то неправильное происходило, но она не могла понять, что именно. Только больно было от этой неправильности, больно…
– Извини, я телефон оставил на столе!
Артем вернулся на кухню, взял свой мобильный, мельком, но внимательно глянул на Люлю и снова ушел.
Она утерла слезы, налила себе вина и подошла с бокалом к окну. Артем велел выключить в доме свет, и в темное окно хорошо было видно, как две пятнистые кошки сходились и расходились в ритуальном танце. Вернее, кот и кошка: весна, любовь, черт побери…
Потом она снова налила себе вина и пила его маленькими глотками, пытаясь понять, что именно у них неправильно и как с этим бороться.
Потом она поняла, что именно неправильно: это было для Артема всего лишь увлечение. Их близость в одном доме, мужчине в таких ситуациях трудно устоять… Но Артем ее не любит.
И бороться с этим невозможно.
Люля налила третий бокал.
Артем поначалу испугался, увидев Люлю, упавшую головой на стол. Но очень быстро все встало на свои места: недопитый бокал вина стоял перед ней. Она совершенно не умела пить, и алкоголь даже в слабых дозах смаривал ее очень быстро. Он склонился к ней, провел по волосам:
– Люля? Люля, давай я отведу тебя в спальню?
Она его не слышала: спала крепко. Под его рукой резинка, стягивавшая ее волосы в хвост, соскочила, и волосы рассыпались, выпустив из своей сердцевины легкий запах духов…
На секунду им овладело безумное желание ее раздеть, сонную, прямо здесь, прямо сейчас, на этом столе!
Он в панике отступил назад, пока не уперся ягодицами в край тумбочки. Сплел руки на груди, стараясь прогнать волну возбуждения. Ее лицо было повернуто к нему, щекой она упиралась в свою руку, положенную на стол, отчего рот ее соблазнительно и в то же время по-детски приоткрылся.
Артем резко повернулся и вышел из кухни. И почти тут же зазвонил его мобильный: детектив спрашивал, что у них происходит.
А у них ничего не происходило. Он любил ее, отчаянно любил, но разве же это происшествие, о котором пишут в газетах?..
* * *
– Все должно быть как обычно, – сказал Кис. – Раньше ночи никто не придет, не дергайся.
– Я и не дергаюсь, – оскорбился Влад.
Все и было как обычно: Влад приготовил вкусный ужин (баранья нога под грибным соусом), потом они поговорили за жизнь, потом Влад потянулся за водкой. Вот это было не как обычно: Кис резко пресек его жест.
– Не сегодня.
– Да я чуточку!
– Нисколько, Влад. Если они придут, то придется реагировать быстро и по ситуации.
– Они придут, чтобы меня убить?
– Скорей всего… И забрать компьютер – или просто уничтожить на нем все файлы.
– А ты говорил, что без меня им никуда. Что им нужен мой отпечаток и подпись. А теперь говоришь: убить!
– Ситуация изменилась, Влад. У них теперь земля под ногами горит. Они ведь знают, что можно найти во Владькином компьютере. Запахло арестом, запахло тюрьмой, а тут уже не до перспектив в бизнесе, тут свою шкуру спасать надо!
– А, собственно, кто «они»? Наемные убийцы? Новые?
– Сомневаюсь… Так называемых «киллеров» нашли через Интернет, контора «Рога и копыта», непрофессионалы, решившие нажиться на убийствах… После того как Артем их устранил, контора и закрылась. Я послал туда письмо, мне пришел ответ, что почтовый ящик переполнен. Население нашей необъятной страны весьма живо заинтересовалось «услугами киллеров», похоже. Но письма по этому адресу больше никто не получает. Стало быть, контора больше не функционирует. Уверен, что их всего двое и было. Один убит, второй сидит в кутузке.
– А кто же тогда? Митька, сука, кого-то на подмогу нашел?
– Нет, Влад… Скажи-ка мне, Митя в информатике силен?
– У меня все сильны. Я людей нанимал, чтобы без нянек обходиться. Мне лишний человек, лишние глаза и уши совершенно ни к чему.
– И лишнюю зарплату платить?
– На лишнюю зарплату я Владьку взял. Он и впрямь был полезен, мои гаврики время не теряли на всякие поломки-недоразумения… Компьютеры, особенно в Сети, это такая вещь, знаешь. Вечно что-нибудь не фурычит. Владька всю эту фигню взял на себя. Но, с другой стороны, я хотел, чтобы Владька перестал болтаться, как кое-что кое-где. Чтоб остепенился. Он неугомонный был, Владька. Вечно куда-то его заносило, в какие-то приключения. И даже когда у меня стал работать, все равно сладу с ним не было: на бирже играть вздумал, акциями какими-то баловался…
