Сделать «энергетическую безопасность» главной темой саммита придумал Игорь Шувалов, новый главный экономический помощник Путина. Корпоративный юрист с огромным опытом, он успел поработать поочередно практически у всех российских олигархов, стал миллионером и был, наверное, самым богатым сотрудником администрации президента. В январе 2005 года Путин назначил его своим «шерпой» в G8 и поручил ему подготовку первого для России «домашнего» саммита. Одновременно Шувалов принялся за разработку новой российской внешнеполитической идеологии. Если внутри страны Владислав Сурков в этот момент выстраивал «суверенную демократию» и готовился к обороне от «цветных революционеров», то во внешней политике Шувалов предложил Путину занять более наступательную позицию.
Новая стратегия получила название «энергетическая сверхдержава». На предстоящем саммите Россия должна была предложить европейским странам пакт: она берет на себя заботу об их энергетической безопасности, о поставках энергоносителей в каждый европейский дом — а они платят за это дружбой, пониманием и лояльностью по примеру Сильвио Берлускони. Концепция очень нравилась Путину — она позволяла продемонстрировать новый, более прагматичный подход к отношениям с Европой. Ему больше не хотелось говорить с европейскими лидерами про права человека, про Чечню или свободу слова, ему надоело слушать критику — единственный способ покончить с этим виделся в переводе разговора в плоскость бизнеса.
Путин назначил Шувалова главным экономическим переговорщиком: он стал представлять Россию в G8, ВТО, стал ездить в Давос и вести переговоры с Евросоюзом. Целью его стратегии было трансформировать российские нефть и газ в политическое влияние и, по сути, сделать Путина нефтегазовым императором Европы.
Пакт Путина — Шрёдера
Через неделю после встречи с Берлускони в Сочи российскому президенту нужно было срочно лететь в Берлин. У его другого товарища, канцлера Германии Герхарда Шрёдера были серьезные проблемы на парламентских выборах. Его партия серьезно уступала по рейтингам оппонентам — ХДС/ХСС. За три года до этого Путин уже однажды выручил Шрёдера — тот должен был неминуемо проиграть выборы, но чудом уцелел, вступив в антивоенный альянс с президентами России и Франции. Они втроем выступили против войны в Ираке, и такой пацифистский жест обеспечил Шрёдеру победу на выборах. В этот раз Путин привез другой подарок: «Газпром» и немецкие концерны E.ON и BASF договорились о строительстве газопровода по дну Балтийского моря. 8 сентября — за десять дней до выборов в Германии — в присутствии Путина и Шрёдера главы компаний подписали соглашение. Выгодный для германского бизнеса контракт был очень хорошим предвыборным ходом, но Шрёдеру он уже не помог. С небольшой разницей тот проиграл лидеру оппозиции Ангеле Меркель.
В Европе реакция на российско-германское соглашение была неоднозначная. С одной стороны, лидеры Польши, Балтии, Украины и Белоруссии негодовали. Польский президент Александр Квасьневский назвал контракт «пактом Путина — Шрёдера», намекая на пакт Молотова — Риббентропа. Белорусский президент Александр Лукашенко говорил, что это «самый дурацкий проект России». Премьеры трех балтийских стран говорили, что строительство трубы по дну обернется экологической катастрофой. Такая реакция неудивительна: новый газопровод должен был обойти все эти страны. Лукашенко и Квасьневский надеялись, что вместо этого Россия построит вторую нитку трубопровода Ямал — Европа, который проходил как раз через Белоруссию и Польшу. Но у Путина не было никакого желания делать им такой подарок. Он хорошо помнил, что именно Квасьневский и президент Литвы Валдас Адамкус были посредниками на переговорах в разгар «оранжевой революции» и именно они сделали все возможное для победы Виктора Ющенко.
Но Западная Европа смотрела на это соглашение совершенно иначе. После подписания контракта в Берлине Путин отправился в Лондон на саммит «Россия — ЕС», европейская пресса ему рукоплескала. Когда Путин говорил об энергетической безопасности и готовности обеспечить Европу топливом, его благоговейно слушали и радостно соглашались. С особенным злорадством Путин смотрел на своего бывшего друга Тони Блэра — ведь именно с ним четыре года назад Путин начал обсуждать проект этой трубы, тогда он планировался как российско-британский. Но теперь Путин решил не иметь дела с англичанами, предпочтя немцев.
Особенный ажиотаж объяснялся тем, что к 2010 году в Европе ожидался дефицит газа — запасы в Северном море иссякали, добыча в Великобритании и Норвегии падала. Проект немедленно одобрила Еврокомиссия, заинтересованность в участии в нем выразили Бельгия, Великобритания и Нидерланды. Европейские правительства заявили о готовности допустить «Газпром» в дистрибуцию и распределение газа в своих странах. Голландская компания Gasunie предложила построить продолжение газопровода из Германии в Нидерланды и далее в Великобританию. «Газпром» договорился о строительстве крупного газового хранилища в Бельгии. Проектировалось даже строительство отводов от трубы в Швецию и Финляндию. Это означало, что в течение пяти лет в распоряжении «Газпрома» должна была оказаться крупнейшая газотранспортная система в Западной и Северной Европе.
Циничный интернационал
После окончания парламентских выборов в Германии Герхард Шрёдер, не дожидаясь формирования коалиции, отправился в Петербург на день рождения к Владимиру Путину. «Лучший подарок для меня — это когда канцлер приезжает в гости», — радостно сказал Путин журналистам. Впрочем, вскоре оказалось, что Шрёдер приезжал не просто так, а устраиваться на работу. Как только в Берлине закончились переговоры по поводу создания нового правительства и бывший канцлер потерял все шансы продолжить борьбу за власть, было объявлено, что он возглавит комитет акционеров North European Gas Pipeline Company (NEGPC), компании-оператора будущей трубы.
Это шокировало многих немецких избирателей, но не смутило Шрёдера. Он и до этого был частым гостем в Петербурге, к примеру, в 2004 году канцлер Германии и его жена Дорис удочерили трехлетнюю девочку из петербургского детдома. Но после отставки он едва ли не поселился в России.
Михаил Саакашвили, бывший в тот момент президентом Грузии, рассказывает, что Владимир Путин любил демонстрировать Шрёдера своим гостям как дорогой сувенир. Однажды, во время саммита СНГ, показывая лидерам свою резиденцию, Константиновский дворец, Путин повел их в винный погреб. А там — как бы случайно — оказался Герхард Шрёдер. Путин подозвал его, попросил произнести тост, а потом отпустил, рассказывает Саакашвили. «Каково же было мое удивление, когда через год он проделал ровно то же самое, но на этот раз желая произвести впечатление на гостей Петербургского экономического форума».
Кстати, с преемницей Шрёдера на посту канцлера, Ангелой Меркель, отношения у Путина не сложились. Первый год они пытались притереться, но уже в 2007 году российский президент решил не скрывать своего раздражения из-за чересчур принципиальной фрау Меркель. Зная, что она боится собак, он привел с собой на переговоры в сочинской резиденции своего огромного черного лабрадора. И не расставался с ним ни на секунду — даже на пресс-конференцию политики и собака пришли втроем. Меркель была в полуобморочном состоянии от страха — и в ярости от подобного издевательства.
