Бывший олигарх к этому моменту почти окончательно оторвался от российской политической реальности. В 2010 году он выходил на митинг в Лондоне с плакатом «Я тебя породил, я тебя и уйму» (как бы обращаясь к Путину). Вместе с чувством реальности Березовский потерял и значительную часть своего состояния. В 2008 году умер его партнер по бизнесу Бадри Патаркацишвили, и оказалось, что все их совместные активы были записаны именно на покойного и после смерти достались его семье. Березовский пытался отсудить половину из 11-миллиардного состояния Бадри, но безуспешно.
В конце 2011 года начался самый важный судебный процесс Березовского. Он еще в 2007 году подал в Лондонский суд иск против своего бывшего партнера Романа Абрамовича, но рассмотрение началось в 2011 году. Вспоминая то, как он организовал приватизацию компании «Сибнефть» на залоговом аукционе, а также приобрел несколько металлургических активов, которые потом вошли в компанию РУСАЛ, Березовский уверял, что являлся совладельцем всех этих активов. И Абрамович, по его словам, даже выплачивал ему дивиденды вплоть до того момента, как Березовский уехал в Лондон в 2000 году. Чуть позже Абрамович заплатил ему $1,3 млрд за 43 % «Сибнефти» — по мнению Березовского, явно заниженную сумму. Он требовал компенсации в размере $5,5 млрд. Абрамович отвечал, что Березовский никогда не был совладельцем компаний, а деньги получал в качестве «политической крыши».
Свои показания в ходе процесса давали и Александр Волошин, и Олег Дерипаска. Березовский нервничал и путался в показаниях, а Абрамович был спокоен и педантичен. В итоге летом 2012 года судья Элизабет Глостер пришла к выводу, что Березовский «является невыразительным и по существу не вызывающим доверие свидетелем, воспринимающим правду как изменяющееся, гибкое понятие, которое может быть приспособлено для удовлетворения его нынешних нужд. Иногда его свидетельские показания были преднамеренно нечестными, иногда он явно придумывал доказательства, когда ему было трудно отвечать на вопросы так, как нужно было для ведения дела, в других случаях у меня сложилось впечатление, что он не обязательно был преднамеренно нечестен, но убедил себя в том, что его версия событий правильна».
Михаил Ходорковский говорит, что никаких сомнений в том, что Березовский был партнером Абрамовича, у него нет. «Я мог бы в любой момент засвидетельствовать, что они были партнерами, более того, что Борис сам пригласил Романа. Когда еще в 1998 году начинались первые переговоры о слиянии ЮКОСа и “Сибнефти”, они со мной разговаривали как партнеры. Ни о какой “крыше” речь не шла — они были совладельцами 50 на 50», — рассказывает Ходорковский. Но он, конечно, не мог выступать свидетелем на том процессе, поскольку в тот момент сидел в тюрьме.
Березовский проиграл суд, потратив около £100 млн на оплату судебных издержек. После судебного процесса, по свидетельству друзей, он впал в депрессию и очень горевал по поводу невозможности вернуться в Москву. Он даже написал два письма Путину, в которых просил дать ему возможность приехать в Россию. Одно он передал через все того же Романа Абрамовича (Путин публично признавал, что Абрамович доставил его в феврале 2013 года), а второе — через немецкого бизнесмена Клауса Мангольда. В марте 2013 года Березовский был найден повешенным в ванной в доме его бывшей жены. Многие его друзья верят в то, что это было самоубийство.
В последние месяцы жизни Березовскому довелось несколько раз встретиться с другим политическим беженцем из России, который также считал себя «крестным отцом» президента Путина. Сергей Пугачев, бывший ближайший друг Путина, в начале нулевых считавшийся всесильным «православным банкиром», в 2012 году переехал жить в Лондон. А в 2013 году против него в России было возбуждено уголовное дело и он был объявлен в международный розыск.
По мнению Пугачева, все его российские активы — и судоверфи, и угольное месторождение в Туве, и девелоперский проект на Красной площади примерно на общую сумму $30 млрд — были экспроприированы государством. По версии российских органов власти, банк, контролируемый Пугачевым, раздал кредиты подставным лицам и вывел за рубеж примерно 68,5 млрд рублей. Кто кого обокрал в такой ситуации, видимо, будет решать французский суд. Сначала Пугачев планировал бороться против России в британском суде, однако проиграл один процесс против российского Агентства по страхованию вкладов, после чего пожаловался Скотленд-Ярду, что его хотят убить и он чувствует за собой слежку в стиле КГБ, и быстро перебрался во Францию, гражданином которой он является.
Опала Пугачева стала особенной приметой времени. В отличие от Березовского, Гусинского или Ходорковского он никогда не выказывал личных политических амбиций и не боролся против власти публично — по крайней мере до возбуждения против него уголовного дела. Наоборот, он был членом ближнего круга Владимира Путина.
Однако к концу 2000-х годов этот ближний круг обновился. Владимир Путин отдалился от тех людей, которые были дружны с ним до президентства или во время первого срока, и окружил себя друзьями юности. Вроде Аркадия Ротенберга, с которым они в детстве вместе ходили в секцию дзюдо. В 1990-е годы Ротенберг работал детским тренером, однако в нулевые сделал молниеносный рывок в бизнесе — стал «королем госзаказа» и одним из самых влиятельных предпринимателей в России. Другие примеры — Владимир Якунин и Юрий Ковальчук, друзья Путина из середины 1990-х годов, которые вместе с ним создавали дачный кооператив «Озеро». Юрий Ковальчук в нулевые стал главным российским медиамагнатом: в его руках оказались сконцентрированы крупнейшие частные телеканалы (Первый канал, НТВ, РЕН ТВ, Пятый канал, ТНТ), а также газета «Известия». Владимир Якунин возглавил железнодорожную госмонополию.
К слову, Якунин оказался еще более активным православным, чем Пугачев. Он тоже сблизился с отцом Тихоном Шевкуновым. Стал регулярно привозить в храм Христа Спасителя христианские реликвии (вроде «Пояса Богородицы»), к которым выстраивались многокилометровые очереди. Вместе с новым губернатором Петербурга Георгием Полтавченко (тоже бывшим чекистом) завел традицию регулярно совершать паломничества на гору Афон в Греции, а также в монастырь на острове Валаам на Ладожском озере.
Глава 15
В которой кремлевский идеолог Вячеслав Володин изобрел новую национальную идею
«Не надо мне навязывать свою повестку», — говорит Вячеслав Володин, когда задают вопросы, которые ему не нравятся. Но уже несколько лет ему таких вопросов почти не задают. У самого Вячеслава Володина повестка почти безупречна — он во всем опирается на мнение народа. Он очень любит соцопросы, в них он смотрит как в хрустальный шар, в них он видит будущее.
Еще Володин очень хорошо знает политическое устройство Соединенных Штатов Америки и всегда может перевести разговор на проблемы в США. Мол, у нас еще ничего — вот в Америке ситуация намного хуже.
Про него говорят, что он очень целеустремлен и никогда не сделает ничего, что могло бы повредить его политической карьере. В последние годы он, например, почти перестал разговаривать с журналистами, а если и разговаривает, то просит не навязывать свою повестку.
