Как проходил переход корабля, мне рассказывал Лев Михайлович Галлер. Хорошо подготовленный к борьбе за живучесть и непотопляемость корабля личный состав с честью выдержал трудный экзамен в тяжелых условиях штормов в Бискайском заливе.
С приходом кораблей в Севастополь, линейный корабль «Парижская Коммуна» подучил новое имя – «Севастополь».
Служба и работа на больших кораблях дает всестороннее развитие любому офицеру, если он с любовью относится к порученному делу. Техника тех времен очень сильно отличалась от современной, однако, ее нужно было знать в совершенстве, чтобы выполнять поставленные задачи.
Начиная службу с юнги или матроса, постепенно приобретая знания и опыт, молодой моряк становился квалифицированным морским офицером.
Наступил новый период в моей жизни: в 1937 году я получил назначение на должность командира эскадренного миноносца «Артем». Вот что писала по этому поводу газета «На вахте» 12 апреля 1928 года:
«Краснофлотский любимец» (К переводу в другую часть флота)
Имя старпома линкора Г.И. Левченко произносится краснофлотцами и комсоставом с каким-то задушевным тоном.
В официальные военные отношения с ним ухитряются вкладывать некоторую интимность и простоту. «Гордей Иваныч», «Наш Гордей Иванович» – наиболее излюбленное имя старпома в массе краснофлотцев и комсостава. Гордей Иванович – это крестьянин, пробывший на флоте 15 лет, и каких лет. Времена разрухи, войны, восстановления флота разделяли служебную участь т. Левченко, Его любит и уважает команда линкора за прямолинейность, простоту, строгость в службе и за распорядительность. Его любят за то, что он действительный представитель трудового народа. «С Гордей Иванычем не пропадешь, он свой человек, – так говорят краснофлотцы. Выражаем уверенность, что т. Левченко на новом посту флота будет также близок краснофлотцам, также распорядителен, требователен и непоколебим в разрешении задач усиления боеспособности и боевой готовности красных морских сил».
Командир эскадренного миноносца
Наступил новый период в моей жизни. Сколько было волнений, беспокойства! Особенно первый выход в море. Сниматься со швартовых и с якоря от стенки легче, чем становиться к ней. Нужно знать свой корабль, его маневренные качества, влияние ветра, парусность и другие элементы. Нужно хорошо знать свой личный состав, его способности и знания, способность и умение выполнять приказания и волю своего командира. Тесное общение со своими подчиненными, изучение матросов и офицеров корабля помогло мне, как командиру, быть уверенным во время нахождения на мостике, что поставленные задачи будут выполнены.
Хотелось бы подчеркнуть, что в то время начинающий молодой командир все делал сам. Не полагалось никаких обеспечивающих лиц, которые бы контролировали начинающего командира, даже при первом выходе в море. Если командир допускал какие-либо промахи, то подвергался насмешкам своих сослуживцев – бывших царских офицеров, которые в подобных случаях весьма были довольны тем, что молодежь из «красных» не справляется со своими обязанностями. И это не выдумка, а пережитая мною суровая действительность.
Личный состав корабля оценивал своего командира по-своему. Лучшей оценкой, данной краснофлотцами мне как командиру, было то, что меня избрали от корабля в Совет рабочих и солдатских депутатов. Так я стал членом Ленинградского городского совета.
Пока я не почувствовал себя по-настоящему командиром корабля, я не ходил, а буквально ползал по своему эсминцу, тщательно изучая все корабельные отсеки, установленные в них механизмы, всю трюмную систему. Часто и подолгу беседовал с парторгом, со старшинами и офицерами корабля. Нужно было понять и усвоить, что можно требовать от своих людей, иначе нельзя себя чувствовать уверенно на мостике. Я внимательно прислушивался к советам матросов, вспоминал всю предыдущую свою жизнь от юнги до командира корабля, упорно искал ответы на возникавшие вопросы. В работе много помогало то, что сам был матросом, командиром отделения, знал всю черновую работу в низах. И этот большой практический опыт, что приобрел за время службы на флоте, очень часто меня выручал.
Для царских офицеров матрос всегда был загадкой, мне же было легко понимать матросов. Я всегда мог дать совет, мог лично показать, как нужно выполнять ту или иную работу. И матросы убеждались, что командир сам все знает, сам все умеет делать и поэтому проникались уважением ко мне. Так рос авторитет командира.
Некоторые утверждали, что авторитет приходит с должностью – чем выше звание, тем, якобы, выше авторитет. Как они ошибались. Только знание дела, только умение работать с молодыми – вот те качества, которые порождают авторитет командира. Умелое управление современным кораблем, знание его технического оснащения, грамотное руководство людьми – это особое искусство. Оно совершенствуется упорными занятиями, постоянным стремлением полнее и лучше изучить людей и познать технику.
Смелость, решительность, учет окружающей обстановки, вера в подчиненных – все это облегчает работу командира на мостике. Я всегда видел и никогда не забывал, как бывшие царские офицеры выходили на палубу своего корабля, чтобы посмотреть, не разобьет ли новый командир Левченко свой корабль при швартовке, не столкнется ли он с другим кораблем.
Командирская школа – это море. А во время нахождения на базе я снова и снова брался за книги, думал, учился, анализировал все происшедшее в море. Это в большей степени облегчало мне дальнейшую работу.
Новая обстановка в работе, самостоятельность, ответственность за порученное дело не заставили меня искать особых путей.
Партийная организация корабля, и особенно комиссар Иван Иванович Кунин, совместными действиями с ним дружно выполняли все задачи, которые были поставлены перед нами.
Первое время много было забот, волнений, когда поднимался на мостик корабля. Как овладеть искусством управления кораблем при швартовках в разных условиях? Особые трудности в первое время были – подход задним ходом к причальному пирсу. Отход получался проще – выборка якоря, уборка швартовых. Учиться было не у кого. В те времена все командиры миноносцев и других кораблей были из дворян. Свой опыт они не особенно стремились передавать новой растущей смене, людям новой формации, будущим командным кадрам. На Балтике в то время я был одним из первых выдвиженцев в командиры корабля. Остальные были из офицеров – дворян, как Шильтинга, а ведь пять лет тому назад я у него на корабле был артиллеристом, Сорнович, Макаров, Бурачек, Евдокимов и т. д. Каждый мой промах, каждая ошибка в управлении кораблем вызывали у них радость и веселый смех. Из матросов – да в командира корабля! Посмотрим, что получится!
Однако уже через год они убедились, что просчитались, что переоценили свои знания и свою ценность для флота молодой Советской Республики. Их позиции оказались шаткими. Им на смену идут способные, любящие свою Родину, море и корабль, хорошо подготовленные кадры. Этим кадрам нужно уступать дорогу без боя. Так оно и получилось.
С эскадренного миноносца «Артем» я был переведен на другой эсминец «Войков». Там не также пришли на помощь комиссар П. Кузьмин и возглавляемая им партийная организация корабля. Работали дружно, с успехом и в срок выполняли все боевые задачи.
