Бывший федеральный прокурор снял очки и положил их на стол…
Его прокурорский опыт научил его не доверять людям. Он имел дело с мафией… Это только говорят, что мафия монолитна, и все такое. На самом деле стучат друг на друга только так. Еще меньше монолитности – в многочисленных мексиканских, колумбийских, парагвайских и гватемальских бандах, которые уже добрались до Нью-Йорка, а в некоторых районах Калифорнии их засилье таково, что впору говорить о введении военного положения. Достаточно правильно найти подход, пообещать защиту свидетелю – и ублюдок тут же настучит на всех остальных. Умри ты сегодня, а я завтра – вот единственный закон улицы. И бывший федеральный прокурор знал его очень хорошо.
– И кому же он звонил, установили?
– Пока нет, сэр. Я приказал разобраться с этим вопросом. Но интересны другие факты. Например, как там оказалась группа польского спецназа? А очень просто – ее вдруг подняли по тревоге и перебросили на Балтику якобы для учений.
– Почему «якобы»?
– Потому что мои люди, которые вломились на польский сервер Минобороны, кроме приказа о передислокации, не нашли больше ничего. Ни приказа о проведении учений, ни плана учений, ни распоряжения о выделении материальных ресурсов на проведение учений – топлива, боеприпасов, расходных материалов. Любые учения, сэр, сопровождаются целым бумажным шлейфом, но тут нет ничего, кроме приказа. Их просто перебросили на побережье Балтики ровно за сутки до того, как они там потребовались. Это первое.
Второе. Судно привели в польский порт Гдыня. После чего официально было объявлено, что оно осмотрено, никакой атомной бомбы там не обнаружено. Но при этом почему-то судно взято под усиленную охрану польскими специальными силами. И более того, АНБ перехватило переговоры в Гдыне, из которых следует, что польскими властями принимаются меры по предотвращению радиоактивного заражения…
Президент думал. Из простого и понятного мира, где есть друзья и есть враги, они вступали на зыбкую почву сомнений, недоверия и недоговоренностей.
Но ничего удивительного в этом нет. США слишком часто промахивались, слишком часто ошибались последнее время. Не может быть, чтобы союзники – точнее, те, кто ими считается, – этого не видели. Они не могли не начать свою игру…
В конце концов, американских солдат в последние годы слишком часто убивали безнаказанно. Видимо, кто-то решил попробовать еще раз.
– Сэм, что происходит? Только честно?
– Сэр, боюсь, мой ответ вам не понравится.
– Плевать. Мне нравится далеко не все, что происходит в мире.
– Сэр, что вы знаете о прометеизме? Прометей.
Президент задумался.
– Греческий бог?
– Не совсем, сэр. Это титан, то есть человеческое существо, приближенное к богам Древней Греции. Считается, что Прометей похитил огонь с небес и принес его людям, за что был жестоко наказан богами.
– Какое это имеет отношение к произошедшему?
– Сэр, в Польше существовало, а скорее всего и существует, движение прометеизма. Оно было основано как реакция польского общества на насильственный раздел Польши между ведущими державами Европы того времени, в том числе и Россией, и представляло собой своего рода месть России. Поляки решили, что они смогут возродить Великую Польшу за счет провокации самоопределения народов, живущих на территории Российской империи. Этой концепции придерживался Юзеф Пилсудский, военный руководитель второй Польши. До тысяча девятьсот тридцать девятого года эта концепция была официальной внешнеполитической доктриной польского государства.
– Помощь народам в самоопределении? Что же в этом плохого?
– Две вещи, сэр. Первая – Польша делала это не для того, чтобы дать этим народам самостоятельность, в ее политике всегда было двойное дно. Конечной целью было создание Великой Польши, простирающейся от Балтики до Черного моря. То есть вместо самостоятельности эти люди должны были получить нового гегемона, Россию вместо Польши, только и всего. И вторая вещь, сэр. В стремлении разрушить Россию и лишить проживающие на ее территории народы дружеских связей между собой поляки использовали самых отвратительных людей и самые грязные трюки, какие только можно себе представить. Они хоть и косвенно, но несут ответственность за то, что происходит сейчас на Украине. И если вы спросите меня: верю ли я в то, что польский солдат расстрелял в спину двоих американских, я отвечу вам: да, верю. У них есть план, и этот план намного масштабнее плана нашей работы в Восточной Европе. Этому плану больше ста лет, и его неуклонно осуществляет поколение за поколением. Успехи, в которых нельзя сомневаться, подталкивают их продолжать. И если поставить поляков перед выбором – их план или дружба с нами, я не сомневаюсь, что они выберут.
– Но какое это имеет отношение к происходящему?
– Сэр, проблема в том, что у нас с Польшей с какого-то момента начали расходиться стратегические линии интересов. Их может быть всего две – оставить все как есть и все изменить. Наша стратегическая линия – оставить все как есть. Украина должна оставаться суверенным государством в границах 2013 года, способным сдерживать агрессивные поползновения России. Польша должна оставаться нашим союзником, но в тех же границах, что и сейчас. Польша в отличие от нас хочет все изменить, создать «Польшу от моря до моря». В Польше проживает тридцать восемь миллионов человек. Это одна из крупнейших наций Европы, но по сравнению с Россией и русскими это несерьезно. Но если прибавить к этим тридцати восьми миллионам сорок миллионов украинцев и десять миллионов белорусов, получается уже восемьдесят восемь миллионов. Польша становится крупнейшим государством Европы и по территории, и по численности населения, получает полноценные выходы на два моря, Черное и Балтийское, а также исторически наиболее развитые в промышленном отношении территории бывшего СССР. В Украине они получают производство танков, тяжелых самолетов, межконтинентальных баллистических ракет и верфи, способные строить авианосцы. В Беларуси они тоже получают развитый промышленный потенциал, включающий в себя даже шасси – носители для русских мобильных ракет. Исторически такое объединение вполне возможно, и Украина и Беларусь когда-то были частью Польши. Но что надо сделать, чтобы такое объединение теоретически было возможно, хотя бы теоретически. Помимо разрушения связей Украины и Беларуси с Россией – что успешно было сделано – нужно еще полностью разрушить европейскую систему безопасности, создать обстановку военного психоза, подорвать доверие, в том числе и к НАТО. В этом случае вместо общеевропейской, трансатлантической модели безопасности, консервирующей существующее положение вещей, отстаивающей нерушимость границ в том виде, в каком они есть, придет деление на блоки в соответствии с сегодняшними интересами и историческими реалиями. Ненависть к России – вот что объединяет Украину и Польшу. Теперь достаточно еще обвинить Россию в парижском теракте – и база для нового военного, а затем и политического блока готова.
– Сэм, вы это серьезно? – поинтересовался президент. – Это же… черт знает что такое.
