– Плюнь, – сказал я, – мы закончили.
Вместо ответа Крым встал на колено и опер сошки о бетон…
Что увидел Крым? И как правильно было в тот момент поступить – просто ждать вертолет и не пытаться помочь? Или сделать так, как сделал он?
Я не знаю.
Вертолет появился точно в назначенное время. Это был Ка-60 «Касатка» с почти бесшумными винтами, вертолет, похожий внешне на французский «Дофин»… он использовался сейчас только ПСС ВВС, погранцами и спецназом для полетов за линию фронта. Сориентировавшись на маяк, он начал заходить на нас, гася скорость.
– Крым! – заорал я. – Бросай, уходим!
Была ли в том моя вина? Если бы я следил, может быть, заметил опасность. Кто теперь знает…
В последний момент, когда до вертолета было метров сто, я заметил белый след в небе…
– Ракета!
Вертолет тряхнуло – и я увидел вспышку. Твою мать!
Вертолет не был поражен смертельно – все-таки это машина спецназа, ее непросто сбить, даже «Стингером». Я начал заново собирать свою винтовку, торопясь… но когда собрал, было уже поздно.
Подошедший БТР ударил с набережной, попал в вертолет. Это его добило окончательно, он начал падать, прямо около башни, разваливаясь на куски в воздухе…
Крым едва успел убраться, как из БТРа начали обстреливать его позицию. Я разглядел: машина была из новых, порошенковских
[38]
. «Буцефал» или вроде того. Снаряды начали разбирать на молекулы железобетонные плиты, один красной кометой пролетел совсем рядом с нами…
– Уходим! Вниз. Вниз!
Но это проще сказать. Сколько времени у нас уйдет…
– Лидеру-один, Тайфун. Лидеру-один, Тайфун.
– Принимаю, Тайфун.
– Эвакуационный вертолет уничтожен, – я давал информацию прямым текстом, – эвакуационный вертолет уничтожен. Мы попытаемся пройти…
– Понял. Мы нанесем удар по набережной и попробуем уничтожить угрожающие цели.
А что мешало тебе сделать это сразу, придурок?
– Понял. Мы подсветим как сможем.
Очередная ракета – то ли с беспилотника, то ли с ударного вертолета – достала бронетранспортер. Искать стрелка с ПЗРК было некогда, да и бесполезно.
Мы побежали вниз, рассчитывая успеть. Перил не было, любой шаг мог быть последним, лететь вниз – несколько этажей. Но не успели. Мы были на четвертом, когда услышали крики и увидели фонари на первом…
Крым прицелился, я оттолкнул ствол, покачал головой – не надо.
Здание – больше двадцати этажей, два крыла. Как они будут зачищать его? Скорее всего, побегут прямо наверх, не задерживаясь на этажах…
Мы спрятались в одном из номеров – здание было в таком состоянии, что между плитами были зазоры толщиной с большой палец. Нацгвардейцы стадом пробежали мимо по лестнице…
– Слава Украине! – выкрикнул кто-то.
Ну-ну…
Мы вышли из своего укрытия и начали спускаться вниз, уже медленнее. Они даже никого не оставили внизу, идиоты, просто все ломанулись наверх, искать москалей. Мы выбрались из здания… нам надо было обогнуть его, чтобы посмотреть, что с вертолетом и его экипажем. Но вместо этого мы услышали крик на русском:
– Стоять!
Открыли огонь одновременно мы и они. Я – из пистолета, Крым – из пулемета, те – из ружей и автоматов. Перестрелка длилась всего секунды три-четыре – на длину рожка. Крым отстрелял всю ленту и упал, раненный.
В меня попало, но бронежилет спас. Крым лежал лицом вниз, я схватил его за петлю и потащил к воде.
Пока я его тащил, сориентировались и те, кто ринулся за нами наверх, и те, кто оставался за забором. По нам ударило сразу несколько автоматов, я бросил Крыма, расстрелял весь магазин пистолета, отшвырнул его, перехватил тяжелую длинную винтовку. Упер приклад в землю… под таким углом (почти девяносто) я никогда не стрелял, но и расстояние тут было плевое…
«Бух!» – один из нацгвардейцев получил пулю и полетел вниз. Я прицелился еще раз, выстрелил, но вместо падения тела наверху, на уровне последних этажей, произошло аж два взрыва, и вниз полетели обломки бетона…
Ракета!
Крым пришел в себя и сумел перезарядить пулемет. Я заметил, как он глотал капсулу из индивидуальной аптечки – нас предупреждали, что ее следует глотать только в самом крайнем случае. Это была таблетка смертников, ее и выдавали только спецназу. Проглотив ее, можно было вести бой, валяясь на собственных кишках.
По нам снова открыли огонь от забора.
– Брось пулемет, уходим!
– Вали отсюда! – Крым оттолкнул меня. – Вали!
Вместо ответа я вскинул винтовку и выстрелил. Триста тридцать восьмая пуля вынесла стрелка вместе с дырой в заборе, через которую он стрелял.
– Хрен, уйдем…
– Мне все равно хана, на промедоле держусь. Вали, я прикрою! Вали! Движок не включай!
Я еще раз выстрелил. Патронов у меня больше не было, и надо было принимать решение. Есть только один шанс уйти – тихо, без моторов. Иначе нас просто расстреляют – на реке негде скрыться. Но для этого враг должен думать, что мы на берегу и ведем бой. А значит, кто-то должен остаться.
– Крым, – я достал три оставшиеся у меня гранаты, положил рядом с ним, – я пойду до конца, как пошел ты. Понял?
– Да вали ты!
Время валить…
Пригибаясь, я сбежал к Днепру и прыгнул в лодку, она закачалась на воде. Оттолкнулся веслом – и лодка медленно, бесшумно поплыла по течению.
А Крым остался там.
И теперь мне предстояло жить за двоих, за него и за себя…
США, Виргиния. Форт Бельвуар
4 июня 2021 года
– Итак…
Диспозиция на доске изменилась. Состав группы частично тоже.
– На Украине в настоящее время проживает что-то около семисот тысяч мусульман, если не считать Крым. Большей частью они живут здесь на протяжении нескольких поколений и потому не радикальны. Но есть и другая информация…
Лазерная указка указала на бородатого, в черных очках человека.
– Искандер Мамедов, чеченец. В досье НАТО проходит как IG-Rider
[39]
. Бежал в Европу, получил вид на жительство в Польше как политический эмигрант, скрывающийся от расправы российских властей. Поселился в Белостоке. По данным Интерпола, криминальный авторитет. Криминальные интересы – рэкет, торговля людьми, торговля наркотиками, сбыт угнанных автомобилей в страны Средней Азии. Конфликтует с албанскими криминальными сообществами.
