Временно недоступен
Перемена мест
Повесть не содержит нецензурной лексики, за что автор приносит читателю глубокие извинения
Теплым летом холодного 14 года в тихий, забытый Гуглом городок Великозельск пришла большая беда. Пришла она не в городок вообще, а к конкретным жителям, отвечающим за процветание и жизнеобеспечение в частности. А еще конкретней — в кабинет мэра Виталия Ивановича Марусова, человека глубоко верующего в собственную незаменимость и носящего нательный крест. Беда тоже носила конкретную фамилию. Причем мужского рода. Белов Сергей Викторович. Представитель контрольно-ревизионного управления. Из самой Москвы, Гуглом не забытой. Креста на нем не было. В настоящую минуту беда сидела напротив Виталия Ивановича и пристально разглядывала градоначальника, словно экзотическую бабочку, которой она не прочь была бы пополнить свою коллекцию.
— Я обязательно с этим разберусь, — Марусов легким движением носового платка промокал предательскую испарину и с бульдожьей преданностью заглядывал в глаза ревизору, — не отрицаю, здесь есть и моя вина… Но и вы должны меня понять — за всем уследить невозможно.
Перед мэром, как макивара перед боксером, маячил извечный философский вопрос — дать или не дать? Предложить или не предлагать? Мутный тип этот ревизор, хоть и с чистой фамилией — Белов. Знать бы, чей холоп.
Виталий Иванович давно усвоил, что контролеры не берутся из ниоткуда и не прилетают по зову совести и стуку пламенного сердца. По стуку, но по другому. Про повод он догадывался — статья в местной оппозиционной газетенке, перекочевавшая в Интернет. Но статейки, как правило, тоже пишутся не по зову, а по хорошо или плохо проплаченному заказу.
— Виталий Иванович, речь не о ремонте дорог.
Беда постучала крючковатым пальцем по красной папке с потертым псевдозолотым тиснением, от чего иконка, стоявшая на столе мэра, упала святым ликом вниз.
— И не о замене труб. Речь о закупке лекарств для льготников. Для тяжелобольных людей. Понимаете разницу? Дороги у вас, кстати, тоже не идеал.
Что он несет? При чем здесь дороги? Прям комиссар Каттани. Больной на всю голову.
— Видите ли, Сергей Викторович… Третий год из федерального бюджета ни копейки! На какие ремонтировать?
Марусов поднял иконку и развел в стороны руки, словно рыбак, показывающий размеры улова. То ли обрисовал масштаб проблемы, то ли намекнул на величину возможного вознаграждения.
Белов равнодушно проводил руки взглядом. Он на своем месте тоже не первый год — и не такие пантомимы видел.
— Я передам материалы в Следственный комитет, — с интонацией робота пригрозил он и, внимательно приглядевшись к рукаву пиджака, поскреб ногтем прилипшую соринку.
О-о! А Марусов еще собирался ему охоту предложить. И баньку. По высшему разряду. Ужин в ресторане заказал. Надо отмашку дать, чтоб не суетились. В гостиничном буфете поужинает, раз такой борзый.
— Что ж… Ваше право…
Тоже мне, напугал ежа… Это в Москве у вас миллионы народа. Суета и неразбериха. А у нас каждый сверчок на своем месте. И дело знает. Круговорот бумаг в природе. Из этого кабинета выйдут, сюда и вернутся.
— И не в ваше местное отделение, а к нам — в Москву. Они бригаду пришлют, вот и разбирайтесь с ней.
Марусов помрачнел. Даже лоб вытереть забыл. Оставленная без внимания капля пота медленно поползла от виска к побагровевшей шее.
А вот это уже неприятно. Что ему надо-то? Как узнать, хоть намекнул бы… И деньги просто так не предложишь. А может, кто-то команду «Фас!» дал? Марусов принялся перебирать в уме тех, кому в последнее время перекрыл кислород. Все они для Московского Следственного комитета — мелкая рыбешка. А если наезд в рамках борьбы с коррупцией? Хотя сколько этих рамок на его памяти было… И ничего! Ибо нет у него в городе коррупции! Есть маленькие недоразумения рабочего порядка. Как и везде.
Или все же дать? На месте решить всегда вернее, чем потом связи подключать.
— Сергей Викторович, напрасно вы так… Не по-человечески это…
Как бы ему дать понять, что Марусов по-человечески решать готов? Борьба с недоразумениями — дело важное, спору нет, но почему именно в Великозельске нужно бороться? Пусть только цифру обрисует в общих чертах. А то как бы не обидеть ненароком.
Белов не стал ничего обрисовывать, неприязненно зыркнул из-под насупленных бровей, встал и направился к дверям.
— Вы еще скажите, не по понятиям… Всего доброго.
Марусов нервно дернулся в кресле. Хотел подняться, чтобы проводить, но ноги стали ватными. Кресло повернулось вполоборота, и Виталий Иванович поймал глазами суровый президентский взгляд с портрета.
«Где посадки?» — прочитал он немой вопрос главы государства.
Городничий хоть и имел два высших образования, но в приметы веровал. И тогда, на новогоднем корпоративе, вытянув из вазы бумажку с предсказаниями, приуныл. Не то что дружно заржавший коллектив. В бумажке какой-то умник написал не традиционные «здоровье, богатство, удача», а прозаическое «ревизия». Типа пошутил, идиот. Он бы еще «рак легких» предложил. Или «гангрену». И вот, пожалуйста — сбылось. И как тут не веровать?
Ну уж нет, не дождетесь. Марусов замотал головой, словно стряхивая наваждение. Машинально извлек из кармана телефон. Принялся лихорадочно, сбиваясь, тыкать пальцем в экран. Черт бы побрал эти новомодные смартфоны! О кей, жопа!
— Ген… Здоровенько… Виталий… — максимально расслабленным тоном начал Марусов, когда наконец-то смог безошибочно набрать номер, — не отвлекаю? Как спина?
В ответ послышалось невнятное «нормально».
— Ну слава Богу… Слушай, Ген, тут к нам ревизоры нагрянули. Сумасшедшие. Ваши, московские… Нашли ерунду какую-то по лекарствам, должны вам передать. Совсем некстати. Бригаду обещали прислать…
Гена — родственник хоть и дальний, но нужный. Особенно, когда под тобой кресло мэра. Да и Марусов кое в чем смог ему быть полезен. Так что с Гены должок…
Столичный должник — Геннадий Петрович Лузан — тоже восседал в личном кабинете — попросторней марусовского, да и обставленный подобротней. Погоны с тремя звездочками — это серьезно и дорого. Одной рукой настоящий полковник держал трубку, другой листал принесенное заместителем уголовное дело. Пробегал через строчку — ничего нового, очередной слуга народа получил очередной откат и вместо дороги для всех построил дорогу для себя. К родовому замку. Теперь перед настоящим полковником маячила проблема — прекратить дело по реабилитирующим основаниям. Аванс за решение был уже получен, остальное обещано после.
«Господи! Как скучно в провинции! — размышляя над проблемой, Лузан вполуха внимал великозельскому мэру. — Им бы наши, московские дела!»
