— Хорошо. Приму. А какие? — Золотову было смешно наблюдать за мучениями собеседника. Но ничего не поделаешь, правила не ими придуманы, правила нужно соблюдать. А то какая же это игра — без правил и понятий?
Имелось в виду: а сколько это в конвертируемой валюте?
— Наше искреннее раскаяние и готовность загладить вину.
Ланцов достал из внутреннего кармана ручку и изобразил на бумажной салфетке стоимость вины.
— Вас устроит?
Золотов одобрил с первого взгляда. Даже пожалел, что им с Оваловым такие симпатичные цифры никогда не предлагались. И тут, кстати, приплыла замечательная цитата Макса: «Мы честных людей не обуваем. А вор пускай платит». Зачем отказываться от того, что само в руки плывет. Главное, грамотно сеть завести, чтобы ни одна рыбешка-бумажка не проскользнула. Поэтому пока соглашаться не стоит.
Лжеследователь сделал вид, что полностью поглощен кулинарными шедеврами местного шеф-повара.
Ланцову же было не до жратвы, он пребывал в состоянии игрока, наблюдавшего за рулеткой. Уж очень насторожило «но», небрежно брошенное московским гостем. Понятно, что изображенная на салфетке цифра за эти минуты существенно подросла и придется раскошеливаться, но таков ли масштаб проблемы? О том, что в ответ может последовать отказ, Иван Михайлович вообще не думал.
Прочитав по лицу заместителя мэра, что тот дозрел до того, чтобы согласиться со встречным предложением, Вячеслав Андреевич показал настоящий столичный мастер-класс. Прокурорским взглядом уставился визави прямо в переносицу и тихо поинтересовался:
— У вас как в школе с математикой было? Вот мне, знаете, всегда нравилось число «пи» — есть в нем что-то магическое, не правда ли? Я даже помню его до седьмого знака.
Лицо Золотова озарила при этих словах широкая, простодушная улыбка. Еще бы, кто не вспоминает школу с улыбкой?
Ну надо же, с виду свойский мужик, и Лузан его рекомендовал, а дерет безбожно! Совсем они там, в Москве, оборзели с расценками. Последнюю совесть потеряли! Надо же исходить из реальных возможностей! Великозельск — не Москва, такие деньжищи просто так из сейфа не вытащишь. Каждую копейку бюджетную выгрызать приходится. Если так пойдет, придется снова цены на лекарства повышать. Не только для льготников.
— До седьмого? Многовато, — нахмурился Иван Михайлович и снова пустил в ход батистовый платок. — Я вот дальше шестого никак не могу выучить.
Понимать следовало так: «Ты чего, начальник, поляны не сечешь?! Это где ж видано, в натуре, чтобы за какие-то „колеса“ больше ляма требовать?! А по рогам?»
— Надо просто захотеть, — поучительно возразил начальник. — Будьте добры ручку. Я напишу. Подучите. Сумели напортачить — умейте и ответ держать.
Ланцов страдальчески поглядел на изображенную Золотовым на обороте салфетки цифру и с трудом выдавил:
— Я постараюсь.
Подстрочник читался легко — необходимо одобрение сверху получить. Сам он — человек маленький. Только пусть Антон Романыч не изволит беспокоиться: сумма серьезная, но они потянут. Детишкам собственным киндер-сюрприз недодадут, а сдюжат.
Полная и практически «бездоговорочная» победа. Золотов психологию «давателей» отлично знал. Опыт. Понимал, что возражать никто не посмеет. Поэтому спокойно продолжил наслаждаться высокой кухней. Отломил кусочек теплого хлеба, намазал маслом, пристроил поверх карпаччо из лосося и отправил в рот.
Ланцов же, наоборот, подальше отодвинул тарелку. Теперь, когда разобрались с этим числом пи, будь оно неладно, хотелось бы и гарантии получить.
— Вопрос второй, Антон Романович. Обычно вознаграждение следует после выполненной работы. Поэтому вы все получите, когда постановление об отказе в возбуждении уголовного дела увидит свет и будет утверждено в нашей прокуратуре.
Ты не думай, что самый умный! Предоплаты не будет. Заряжаешь такие расценки — жди.
— А если прокуратура не утвердит? — с чистой улыбкой поинтересовался взятковзятель.
Так, для поддержания разговора спросил. Это что ж такое должно произойти, чтобы местная прокуратура против собственного мэра поперла? Черная оспа должна в Великозельске случиться, не меньше.
— Не волнуйтесь. Она утвердит, — тут же успокоил Ланцов.
Оспу давно на всей планете вывели!
— Хорошо. Но в любом случае, я не могу вынести постановление, никого не опросив. Хотя бы формально, — лишний раз показал собственную значимость Золотов.
Ланцов вздохнул с облегчением и мысленно перекрестился. Если начинается обсуждение деталей, значит, принципиально вопрос решен. А именно для этого он и встал ни свет ни заря. Вместо того чтобы дома каши овсяной поесть, которую ему по утрам жена варит, натрескался от волнения всяких вредных деликатесов и будет весь день желудком страдать. А куда денешься? Работа. Вредная.
— Это конечно, — с готовностью подтвердил Ланцов, пряча в карман натруженный батист. Он свое отработал. — Скажите, кого хотите видеть, мы пришлем без вопросов. Либо вызовите сами. Придут по первому требованию.
— Договорились, — подытожил Золотов.
На этом деловые вопросы были решены. А личных между Ланцовым и Золотовым, к счастью обоих, не существовало. Повисла неловкая пауза. Говорить было не о чем, сразу расходиться — неудобно.
— Может, еще раз на охоту? — предложил вельможный чиновник.
Что уж мелочиться? Когда такие бабки от себя отрывать нужно, дополнительная пьянка погоды не сделает. Пусть москвич прочувствует широту великозельской души и меткость глаза.
— Нет. Спасибо.
Неизвестно еще, чем история с медведем могла закончиться.
Покончив в неловкой тишине с завтраком, они вышли на улицу, пожали друг другу руки и расстались. Ланцов покатил в мэрию — отчитываться, а Золотов решил пешочком прогуляться до отдела полиции. Всего-то два квартала. Городок небольшой, все рядом.
Джентльменам, забывшим про осторожность, было невдомек, что за их деловым завтраком наблюдал совершенно неслучайный свидетель.
* * *
Прекрасным летним утром красна девица Настенька Журавлева отпила парного молочка из крынки, подпоясалась, повязала цветастую косынку, бросила в котомку второй айфон и отправилась мыть полы в избу-читальню. То есть — в библиотеку. Подработка. Клиринг.
Выспалась она превосходно. И сны ей снились про любовь. Словно в сериалах на канале «Россия». Потому не осерчала, заметив лица знакомый квадрат. Добр молодец Федоров караулил у калитки. С биноклем на шее.
— Привет, Дима.
— Привет…
— Неважно выглядишь. Пил?
Мелкий романтик и гражданский должник потер пальцами красные, воспаленные от отсутствия сна глаза и нерешительно взял Настю за руку. Красна девица была в таком чудесном настроении, что руки не отняла и пощечину не влепила.
