— Вуди, останься с Тео, — сказал Харди. — Я вперед, предупрежу деда.
— Давай, — кивнул Вуди, и Харди вскоре скрылся впереди.
— Тео, он живой? — тихо спросил Харди, держась как можно ближе к Тео.
Тео закусил губу:
— Не знаю, он не шевелится.
С локтя Тео капала кровь. Он бежал из последних сил.
Глава 14
Харди со своим дедом, Сайласом Квинном, встретили Тео и Вуди у Ред-Крик. Тео был мокрым от пота и собачьей крови; от стресса у него начался приступ астмы, и он судорожно втягивал лекарство из ингалятора, согнувшись над вялым, неподвижным псом. Мистер Квинн тут же подхватил Судью и положил на сиденье своего пикапа.
— Кладите велосипеды назад и садитесь, — велел он. Вуди бросил велосипед в кузов, и мальчишки набились на переднее сиденье. Тео бережно держал Судью, который не подавал признаков жизни.
— Он выживет? — спросил Харди у деда.
— С ним все будет прекрасно, — сказал мистер Квинн, переключив передачу и трогаясь с места. Он уже позвонил в 911 и вызвал «Скорую» и полицию, потребовав, чтобы разметчиков убрали с его земли. Он предпочел бы разобраться с ними лично, но состояние бедного пса требовало срочной помощи. Когда они мчались по грунтовке в город, мистер Квинн спросил:
— У кого есть сотовый?
Вуди телефона не покупали: родители считали, что в тринадцать лет еще рано ходить с мобильным. У Харди сотовый был, но он не помнил, куда его положил.
— У меня, — сказал Тео.
— Позвони-ка родителям, парень, — сказал мистер Квинн. Тео осторожно переложил Судью на колени Вуди и вынул из кармана телефон.
— А куда мы едем?
— Не знаю, — сказал мистер Квинн. — Кто ваш ветеринар?
— Доктор Коль.
Трубку сняла Эльза и сообщила Тео, что мать беседует с клиенткой, зато отец свободен. Рассказывая, что случилось, Тео кончиками пальцев поглаживал Судью по лбу. Он посмотрел на Вуди, самого стойкого мальчишку, какого знал, и увидел у него на глазах слезы.
«Скорая» попалась навстречу на полдороге. Врачи немного растерялись, не зная, что делать с избитой собакой, но с мистером Квинном спорить было сложно. Громко и не стесняясь в выражениях, он велел бригаде доставить Тео и его собаку к доктору Колю на улицу Саут-Клемент, добавив, что они с Харди и Вуди поедут сзади на пикапе.
Сидя в «Скорой», Тео смотрел, как двое парамедиков занимаются псом, будто пострадавшим ребенком. Судью положили на стерильные носилки, промыли раны, говоря что-то успокаивающее, проверили пульс. Хотя мальчик знал, что парамедики привыкли помогать людям, а не собакам, ему стало легче, когда они позаботились о псе. Один из работников «Скорой» куском бинта медленно оттирал рубашку мальчика, перемазанную грязью и кровью.
— Пульс нормальный, — сказал другой, накрывая Судью простыней. — Поправится.
— Спасибо, — с трудом выговорил Тео.
— Собак мы еще не возили, — заметил первый. — Кто его так?
Тео только помотал головой, не в силах говорить о случившемся.
Почти сорок лет доктор Коль лечил собак, кошек и других некрупных питомцев жителей Страттенберга. Маленькая клиника располагалась в старом торговом центре, знавшем лучшие дни. У доктора много лет работала секретарша мисс Росс, особа решительная и деловитая, распекавшая клиентов по телефону, стоило им пропустить прививку от бешенства.
В пятницу мисс Росс задержалась на работе, наводя порядок на столе, когда позвонил мистер Бун с сообщением, что они везут пса в тяжелом состоянии. Доктор Коль был на месте. Через несколько минут глаза у мисс Росс полезли на лоб: у дверей остановилась «Скорая».
За сорок лет работы секретарша ни разу не видела, чтобы пострадавшее животное доставляли на «Скорой». Она знала, что Судья Бун особенный пес (как и все собаки для своих владельцев), но и подумать не могла, что его так уважают в городе. За «Скорой» подъехал пикап, за ним — полицейская машина и два фургона. Из «Скорой» выбрался парамедик с собакой на руках и бегом кинулся в клинику. Приемная наполнилась взволнованными людьми: у ресепшен столпились Тео с приятелями, его родители, мистер Квинн, парамедики, водитель «Скорой», Эльза и двое полицейских.
Доктор Коль с санитаром понесли Судью на рентген. Родители бросились к Тео, перемазанному кровью, грязью и потом. Еле сдерживаясь, мальчик рассказывал, что произошло, а Вуди и Харди подсказывали детали.
— Что, он действительно ударил тебя палкой? — переспросил мистер Бун.
— Дважды, по… спине, — ответил Тео. — А коротышка толкнул меня на землю.
— А третий меня тоже сбил подножкой, — добавил Вуди.
— Возмутительно, — процедила миссис Бун, глядя на полицейских. Один из них счел нужным сообщить:
— Мы уже работаем на месте происшествия, миссис Бун.
— Надеюсь.
— Мы хотим предъявить обвинения как можно быстрее, — сказал мистер Бун. — Я хочу, чтобы этих молодчиков посадили.
— Я тоже, — поддержал его мистер Квинн. — Они находились на моей земле без разрешения.
Все согласились, что негодяев нужно призвать к ответу, и атмосфера немного разрядилась. Началось ожидание. Полицейские и бригада «Скорой» попрощались и уехали. Мисс Росс сварила кофе, который пили из бумажных стаканчиков. Примерно через час доктор Коль в первый раз вышел к ожидающим. Пес жив, но очень плох — пульс слабый, удары по голове привели к серьезной черепно-мозговой травме. Череп выдержал, но выявлен отек мозга. Правая передняя лапа сломана, выбито несколько зубов. По мнению доктора Коля, Судья чудом остался жив. Все решится в ближайшие сутки. Если отек мозга продолжит нарастать, собака не выживет.
Доктор Коль отвел Тео с родителями в тускло освещенную смотровую. На маленьком столе, накрытый стерильной простыней, на боку лежал Судья. Глаза закрыты, язык свесился набок, морда и голова выбриты, к левой передней лапе тянется капельница, правая перевязана. Смотреть на это было невыносимо, и у Тео потекли слезы. Он ничего не мог с собой поделать. Мальчик терпеть не мог разводить сырость, особенно на людях, но, глядя на умирающего друга, не выдержал. Миссис Бун тоже плакала.
Они долго стояли у стола. Наконец доктор Коль сказал:
— Сейчас я больше ничего не могу сделать. Оставлю на ночь санитара следить за состоянием, но вообще остается только ждать.
— Я не уйду, — сказал Тео, сжав зубы. — Останусь здесь на ночь.
— Перестань, Тео, — начал мистер Бун.
— Не уйду. Когда я болел, Судья лежал у моей кровати и не уходил. Я сделаю для него то же самое. Не уговаривай, пап, я никуда не поеду.
— Тео… — попыталась убедить его миссис Бун.
— Мам, даже не начинай. Судья должен слышать мой голос и знать, что я рядом. Я буду говорить с ним всю ночь. Пожалуйста.
