«Плохо дело, плохо», – повторяли шерпы. Тодд не мог с ними не согласиться и связался по рации с базовым лагерем Роба Холла. «Какое у вас установлено время возвращения?», – спросил он. «Два часа», – ответили ему. Было уже не два и даже не три часа…
Тодд со своим богатым высотным опытом прекрасно понимал, какие эмоции владели сейчас участниками. «Ты идешь выжатый как лимон. Ты не способен логически мыслить. Тебе кажется, что как-нибудь да выкарабкаешься».
* * *
Адамс, как и Кракауэр, осознавал, что уже превысил допустимый расход кислорода Поэтому он не стал задерживаться на вершине. «По моим воспоминаниям, я провел там минут десять-пятнадцать. Сделал несколько снимков Толиным фотоаппаратом, помог ему развернуть флаг Казахстана, а Нил сфотографировал нас вокруг этого флага. Потом я сказал: „Все, ребята, я пошел вниз“. А потом встал и начал спускаться». Вскоре за ним последовали Букреев и Шенинг.
На вершине я пробыл около часа. Ни у меня, ни у Нила не было рации, и мы не знали, что происходило внизу. Я подумал, что у клиентов могли возникнуть сложности на ступени Хиллари, и решил идти вниз. В два часа, может чуть раньше, я стал спускаться. Уходя, я нагнулся, чтобы взять с собой пару камешков на память. На земле что-то блеснуло. Это была индийская монета в пять рупий. «На счастье», – подумал я и, сунув ее в карман, пошел вниз.
Глава 16
Спуск
На обратном пути к ступени Хиллари Мартину Адамсу пришлось разойтись с целой вереницей восходителей. Там были и клиенты Холла, и все оставшиеся участники экспедиции Фишера: Шарлотта Фокс, Лин Гаммельгард, Сэнди Хилл Питтман и Тим Мадсен. С ними шли четверо шерпов «Горного безумия», включая Лопсанга Янгбу. Как вспоминал Мартин, проходя мимо, они почти ничего не сказали ему. Последние метры до своей цели участники преодолевали уже «на автомате».
Через несколько минут после начала спуска я увидел группу альпинистов, идущих друг за другом по направлению к вершине. Еще двое шли отдельно, на небольшом расстоянии от остальных. Одного из них я принял за Скотта. Поскольку мне было очень нужно обсудить с ним создавшееся положение, я подошел к этому альпинисту. Уже начав что-то объяснять, я вдруг понял, что это не Скотт, а Роб Холл. Он шел к вершине вместе с одним из своих клиентов. Я спросил его, как дела, не нужна ли им помощь, – ведь я собирался идти вниз. Роб ответил, что все в порядке, и поблагодарил меня за установку перил.
Расставшись с Робом, я увидел в основной группе наших участников. Мою радость от встречи с ними омрачало сознание нависшей опасности. Ведь они шли уже почти четырнадцать часов, имея кислорода всего на восемнадцать часов. Даже при грамотном расходовании сейчас у них его оставалось часа на четыре, не больше. Если учесть, что до вершины еще было около получаса ходу, то становилось ясно, что нашим участникам «кислородного времени» на спуск к четвертому лагерю почти наверняка не хватит.
* * *
Наверху ступени Хиллари (в каких-то трех-пяти метрах от ее края) Мартин Адамс встретил Харриса и Кракауэра: «Они резвились, смеялись и ликовали, нимало не заботясь о том, что происходило вокруг». Адамс прошел мимо не останавливаясь: «У меня не было ни малейшего желания заниматься такими глупостями, поэтому я пошел прямо к перилам, закрепленным на ступени Хиллари». Только одно заботило тогда Мартина – как ему побыстрее добраться до лагеря. Все остальное не имело значения. Весь сегодняшний день состоял из сплошных недоразумений, которые без конца его задерживали. Устав тащиться за еле идущими участниками, на спуске Мартин сумел наконец-то вырваться вперед.
Он пристегнулся к перилам и собрался было съезжать по веревке, но тут решил для проверки посмотреть вниз. «Там, на ступени Хиллари, я увидел трех альпинистов, поднимавшихся по перилам, – рассказывал Адамс. – „Боже мой, – подумал я, – опять ждать!“ Потом я присмотрелся получше. – Первым шел шерпа, потом Макалу Го, а за ним, за ним поднимался Фишер! Я был поражен. Весь день я даже не задумывался, где идет Фишер, у меня это просто вылетело из головы. И вот он здесь – я не верил своим глазам. Мне показалось тогда, что все наши проблемы были именно из-за этого. Скотт был нужен совсем в другом месте».
Поднимаясь на жумаре, Скотт посмотрел наверх и увидел Адамса. «Эй, Мартин, ты не забыл, что мы идем на Эверест?» Адамсу показалось, что Фишер хотел его приободрить. «Скотт думал, что я еще только иду на восхождение, и хотел поддержать меня. Он сказал мне: „Давай, давай, сейчас мы вместе туда заберемся“». «Я только что оттуда!» – крикнул Мартин ему в ответ.
Шедшие перед Фишером шерпа и Макалу Го передвигались очень медленно. Видя это, Адамс предложил Скотту перейти на скальное ребро сбоку от перил и подняться по нему свободным лазанием. «Там встречались небольшие технические сложности, но я подумал, что для Скотта это несущественно. Он мог подняться по скале и сэкономить много времени».
Фишер подошел к скальному участку, на который ему указал Адамс, посмотрел наверх и вернулся на перила. «Может, рельеф ему показался слишком открытым, не знаю. Как бы то ни было, Фишер остался, где и был. Наверное, он сделал правильно».
Пока Адамс убеждал Фишера как можно быстрее выбираться наверх, к нему подошел Букреев. Анатолий прошел мимо Харриса и Кракауэра и присел на камень рядом с Мартином. Он внимательно смотрел на небо, пытаясь разобраться, что будет с погодой. Букреев заметил собирающиеся облака и усиливающийся ветер, но непосредственной угрозы пока не было.
* * *
В то время, когда Букреев и Адамс ждали Фишера у ступени Хиллари, Бейдлман все еще находился на вершине. Он был «очень обеспокоен и сильно нервничал». Так рассказывал сам Нил: «Конечно, я хотел спуститься гораздо раньше, еще с Мартином и Клевом. Но лишь только я собирался идти вниз, как на горизонте появлялся еще кто-нибудь, еще одна группа, идущая к вершине. Там были и наши клиенты. Меня очень удивляло все это. Я-то думал, что либо они сами давным-давно решили вернуться в лагерь, либо их кто-нибудь туда отправил. Мне казалось, что я не имею права покидать вершину, не дождавшись их всех. Они были так близко».*
Четверо клиентов «Горного безумия», которых встретили на спуске Букреев и Адамс, взошли на Эверест между двумя часами пятнадцатью минутами и половиной третьего. Это были Мадсен, Фокс, Гаммельгард и Питтман. Вместе с ними на вершину поднялся и шерпа Лопсанг Янгбу. Последние метры до вершины дались Питтман нелегко. На пути к украшенному флажками треножнику, стоящему на самой высокой точке земли, у нее закончился кислород. Третий, последний, баллон, взятый ею на Южной вершине, был пуст. Скорее всего, поднимаясь, она расходовала кислород больше положенного. К счастью, рядом оказался Лопсанг Янгбу. Увидев, в каком плачевном состоянии она находилась, он достал из своего рюкзака баллон, который нес с момента выхода из четвертого лагеря, и отдал его Питтман.
В тот день Фишер не подобрал никого из отстающих. Да и как иначе, если после того как еще в начале дня Гаммельгард ушла от него вперед, он так и не нагнал ни одного из своих участников. К половине третьего все восходители уже побывали на «крыше мира», и теперь им надо было спускаться. Догонять уже было некого: покорителям Эвереста следует идти только вниз. Но никто не покинул вершину до десяти минут четвертого. Сорок минут восторга, слез и радостных объятий, снимков на память и взаимных поздравлений. Сорок минут светлого времени суток, сорок минут кислорода было потрачено впустую.
