— Ни один мужчина в моей семье этого не делает! А я делаю. Потому что я тебя люблю. Я не такой, как они.
— Вам всем только одно нужно! — кричит Озге и швыряет в него пачку сигарет.
— Да ведь тебе самой этого хочется, орешек!
— Мне?!
Озге делает глубокий вдох. Тайфун попал в точку. Да, ей тоже этого хочется. Она тоже понимает, что так жить ненормально. Ведь все ее подруги этим занимаются. Ведь они уже взрослые.
Иногда они начинают целоваться перед сном. Им обоим хорошо. Но она чувствует, что вот-вот в нем проснется зверь. Что это значит? Что он не будет слушать. Она скажет: “Хватит”. А он: “Цветочек, орешек, облачко, давай сделаем это, ну хоть разочек”. Она скажет: “Убери руки”. А он: “Какие такие руки?”
— Ты следишь, как бы он не возбудился? В этом есть что-то нездоровое! — говорю я, а Тайфун радостно хлопает меня по спине.
— Обычная осторожность, — качает головой Озге.
— А почему вам нельзя этим заниматься?
— А ты спроси турка, женится ли он на девушке, которая потеряла невинность.
На этот раз в точку попадает Озге. Среднестатистический турок значительную часть дня предается мыслям о сексе, но мысли о жене-недевственнице допустить не может. Именно поэтому девушки соглашаются заняться сексом, как правило, только после свадьбы. Согласно исследованиям, у восьмидесяти процентов турецких женщин первым мужчиной был муж.
Но это лишь статистика. Гинекологические клиники зарабатывают огромные деньги на операциях по восстановлению девственной плевы.
— Я бы тоже могла так поступить, — говорит Озге. — Но, хотя в Стамбуле пятнадцать миллионов жителей, это все равно что большая деревня. Мою подружку зашили, а на следующий день об этом знали все ее знакомые. Оказалось, что в приемной той частной клиники работала двоюродная сестра ее бывшего парня.
Вот почему Озге приходится идти на более радикальные меры. Если в Тайфуне просыпается зверь, она встает, зажигает свет, включает телевизор. Если он злится, она уходит в другую комнату и там ждет, пока у него все пройдет. Если не проходит, она спит на диване.
Порой зверь не унимается. Тогда Тайфун на несколько дней отправляется спать к друзьям.
— К чему все это? — спрашиваю я. — Вам ислам не позволяет?
— Это меня мало волнует. Но он с востока. Там женщина без чести ничего не стоит. Если я с ним пересплю, он перестанет меня уважать.
— Вы вместе два года. Если бы дело было только в сексе, вы бы давно уже расстались.
— Тебе не понять. Ты не турок.
Как выжигают волосы
Возможно, Озге права. Она рассказывает мне о своих подругах, которые держались год, два, пять лет. Конец всегда один — девушка уступает. А парень ее бросает. Озге преувеличивает? А может, у нее странные подружки? А может, у этих странных подружек странные парни? Трудно сказать.
В 2005 году ежедневная газета Hürriyet опубликовала большой отчет на тему секса турок, известный как “турецкий отчет Кинси”
[36]
. Вот наиболее интересные факты:
— сорок процентов мужчин не знают, что такое менопауза;
— каждая третья женщина вообще не думает о сексе;
— пары (до брака) занимаются любовью в среднем 8,2 минуты в месяц, прелюдия длится в среднем 11 минут;
— половина женщин не могут дать определение оргазма или описать его словами.
Автор комедийных пьес Метин Юстюндаг так комментирует результаты исследования:
— У нас большинство думает, что клитор — это столица Сингапура.
Без учета религиозного востока Турция оказалась бы в два раза современнее!
— Это из-за этих пещерных людей у нас такие низкие результаты! — ворчат жители Стамбула.
Именно поэтому я прошу одного представителя отсталого востока и одного прекрасно образованного стамбульца рассказать мне о своих занятиях сексом.
Метину двадцать один год, он из Коньи, оплота консерваторов. Учится на экономиста.
Сердару двадцать пять, он из богатой семьи. Учится в частном университете. Мы встречаемся в квартире, которую он снимает вместе с друзьями.
Метин:
— Когда мне исполнилось семнадцать лет, брат отвел меня в публичный дом. Сейчас я хожу туда каждый месяц с друзьями из общежития. Мы моемся, бреемся…
— Волосы выжигаете? — перебивает Сердар.
— Выжигаем.
У турецких мужчин бзик на почве излишней растительности на теле. Волосы на груди выстригают или депилируют. Волосы в ушах и носу выжигают зажигалкой. Зачем? Потому что женщинам не нравятся волосатые мужчины.
— Дальше что? — спрашиваю я.
— Затем мы берем двух девушек и развлекаемся до утра.
— Двух?
— На больше денег не хватит. Они сидят в комнате, а мы заходим по очереди. Ждем, курим кальян, пьем ракию — анисовую водку — и разговариваем. Если кто-то чересчур увлекся, то стучим в дверь!
— И много вас ходит?
— Там, откуда я родом, да. Многие мои друзья долго ходят в холостяках, потому что на жену денег не хватает. Ни один отец не отдаст свою дочь за того, кто мало зарабатывает. А потребности… Ясное дело, они есть у каждого.
Сердар:
— В Стамбуле с этим легче. Первый раз я занимался сексом в шестнадцать лет с дочкой соседей. Потом после каждой вечеринки бывало. Восток ужасно закрытый. А у нас здесь тотальный гедонизм. Думаю, что в этом главная сексуальная проблема Турции. У нас мало людей, которые спят вместе только потому, что любят друг друга.
Как рвут груши у соседа
Согласно исследованиям газеты Hürriyet, каждый третий турок начинает половую жизнь с проституткой. Только у каждого четвертого первая женщина — собственная жена.
— Но не забывай, — подчеркивает Сердар, — что ни одним исследованиям в этой области в Турции нельзя доверять. Женщины всегда расскажут меньше, чем было на самом деле. А мужчины — больше. А громче всех болтают те, кто в жизни даже не целовался.
Каждый второй мужчина признается, что изменяет жене или партнерше. Но здесь данные совпадают, поскольку восемьдесят один процент турецких разведенных женщин в качестве причины развода указали измену мужа.
Самая известная газетная рубрика о сексе тоже началась с измены. Ее автор — Гюзин Абла, Тетушка Гюзин или Фатма Гюзин Саяр, журналистка из Стамбула. За право печатать ее советы в области секса годами сражались ведущие турецкие издания.
