Книга Дальневосточные соседи, страница 26. Автор книги Всеволод Овчинников

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дальневосточные соседи»

Cтраница 26

За одиннадцать лет жизни в Поднебесной я вновь и вновь убеждался, что китайский национальный характер – это река, в которой слились три истока. С конфуцианством связана склонность расставлять все по своим местам, вести себя по предписанным правилам, возвеличивать ученость.

Но в глубине души каждый китаец также и даос, считающий, что бессмысленно вмешиваться в естественный ход вещей, а лучше плыть по течению в лодке без весел.

Китайской натуре присуща и некая богобоязненность, связанная с буддийскими представлениями о том, что благие поступки будут вознаграждены, а за грехи придется расплачиваться.

Три великих учения0

Мой личный опыт одиннадцати лет работы в Китае, семи – в Японии, пяти лет – в Англии убеждает меня в необходимости ввести в нашу школьную программу курс: «Религиозные истоки культуры».

Будучи востоковедом, я знаю, благодаря чему в Китае и Японии мирно уживаются конфуцианство и даосизм, буддизм и синтоизм. Но чем больше я углублялся в религии Дальнего Востока, тем острее ощущал свою неграмотность в основах христианства вообще и православия в частности. Из-за чего смотрел на шедевры мирового искусства, посвященные библейским сюжетам, как баран на новые ворота.

Дело в том, что служители любой церкви склонны подчеркивать различия соперничающих религий и умалчивать об их общих чертах, коих гораздо больше. Прежде всего это присущий любой вере гуманизм, высокие нравственные ориентиры, призыв проявлять любовь и сострадание к ближнему. Все это проходит красной нитью через священные книги христиан и иудеев, мусульман и буддистов.

«Чего не желаешь себе – не делай людям». Эти слова, сказанные Конфуцием двадцать пять веков назад, спустя пять столетий стали одним из основополагающих заветов Христа. (Он лишь поменял местами начало и конец приведенной фразы.) А уж об общих принципах христианства и иудаизма, которые объединяют Ветхий Завет и заповеди пророка Моисея, россияне знают гораздо больше.

Одним словом, всем нам со школьных лет полезно изучать не только православную культуру, но и основы других вероучений, дабы четче представлять себе как их сходства, так и различия.

Нельзя допустить, чтобы сложившийся в годы «холодной войны» раскол по идеологическому принципу (капитализм – социализм) сменился разделением мира по религиозно-цивилизационному принципу (христианство – ислам). А ведь именно к этому ведут конфликты на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Все это не только подрывает региональную и глобальную стабильность, но и провоцирует внутренние распри в многонациональных, многоконфессиональных государствах, к числу которых относится и Россия. Ввести в наших школах курс «Религиозные истоки культуры» означало бы укрепить у молодежи иммунитет против национального и религиозного шовинизма, воспитать веротерпимость как путь к политическому плюрализму.

Конфуций, Лао-цзы и Будда

Теперь о мирном сосуществовании религий на Дальнем Востоке. Конфуций появился на исторической сцене в смутное время непрерывных междоусобиц, когда главным стремлением людей была жажда мира и порядка. Проблемы управления государством, отношений верхов и низов общества, нормы нравственности и морали – вот стержень конфуцианства.

«Государь должен быть государем, а подданный – подданным. Отец должен быть отцом, а сын – сыном». Эта ключевая фраза книги Конфуция «Размышления и слова» имела в эпоху раннего феодализма прогрессивное звучание. Ведь она означала, что на верность подданных вправе рассчитывать лишь справедливый государь, на сыновнюю почтительность – лишь хороший отец.

Неудивительно, что гуманистическая сущность этого учения вступила в противоречие с феодальным деспотизмом основателя Поднебесной и инициатором строительства Великой Китайской стены императора Цинь Шихуана. В 213 году до нашей эры он приказал сжечь сочинения Конфуция и живьем похоронить 420 его последователей.

Однако в течение двух следующих тысячелетий конфуцианство почиталось властями Поднебесной как официальная идеология. Главным критерием при проведении открытых конкурсов на государственные должности было знание классических конфуцианских текстов. А склонность к иерархии, к гармонии и порядку стала ключевой чертой менталитета жителей Поднебесной.

Если конфуцианство родилось как протест против смутного времени, то даосизм можно считать реакцией на деспотию власти. Основатель этого учения Лао-цзы называет словом «дао» (буквально – путь) естественный ход возникновения, развития и исчезновения всех вещей и явлений, а также поведение, соответствующее природе человека и законам Вселенной. Это призыв сбросить оковы власти, бремя традиций, вернуться к примитивной простоте и неведению.

Главными принципами поведения Лао-цзы называет естественность и недеяние. Для сильных мира сего это означает «управлять не управляя», избегать принуждения, не делать лишних усилий. Когда Лев Толстой описывал поведение Кутузова накануне Бородинской битвы, он находился под впечатлением книги Лао-цзы, которую перевел на русский язык. Лао-цзы трактует мир как единство противоположностей, которые превращаются друг в друга. В отличие от христианства здесь нет противопоставления добра и зла, учености и неведения.

Даосизм был в Китае как бы диссидентской религией. Зачем постоянно напрягаться, пытаясь совершенствовать себя? Каждое существо должно оставаться таким, каким его создала природа.

В отличие от конфуцианства и даосизма буддизм родился не в Китае, а пришел из Индии. Символом этого вероучения служит «колесо причинно-следственных связей». День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего и причина дня завтрашнего. Проявляется это в перевоплощении душ. Если человек несчастлив, значит, он расплачивается за грехи в своей предыдущей жизни.

В основе учения Будды лежат четыре истины. Первая: жизнь полна страданий. Вторая: причиной их служат неосуществленные желания. Третья: дабы избежать страданий, нужно избавиться от желаний. Четвертая: достичь этого можно, пройдя восемь шагов: сделать праведными свои взгляды и представления, слова и поступки, быт и стремления, мысли и волю. Тот, кто пройдет эти восемь шагов, достигнет просветления, или нирваны.

Три реки, слившиеся воедино

Можно упрощенно сказать, что конфуцианство утверждает нравственную и социальную дисциплину (от чего и сложились пресловутые «китайские церемонии»), даосизм проповедует недеяние, а буддизм – нежелание. Это привело их к своеобразному сосуществованию на китайской почве.

За одиннадцать лет жизни в Поднебесной я вновь и вновь убеждался, что китайский национальный характер – это река, в которой слились три упомянутых потока. С конфуцианством связана склонность расставлять все по своим местам. Не случайно планировка Пекина напоминает лист тетради в клеточку. Своей расчерченностью и симметрией город отражает присущий китайскому характеру рационализм, склонность к субординации, порядку. Именно такую столицу должен был построить народ, который возвел в ранг религии то, что мы именуем китайскими церемониями.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация