Финал с «псевдогейшами»
Вслед за ужином, уже после девяти часов вечера, наступает черед ночного клуба или кабаре, где главным угощением становится женское общество. После войны при формальном запрете проституции роль путан взяли на себя псевдогейши, или «хозяюшки» (хостесс), – девицы из ночных клубов и кабаре.
Обязанность хостесс – за определенную мзду составлять мужчине приятную компанию, танцевать с ним, наполнять его бокал, смеяться его шуткам. И не более того. Ну а после работы все зависит от взаимного согласия – если он сумеет ее уговорить продолжить вечер в «приюте любви», а она не захочет ему отказать. Кстати, такой элемент свободной охоты импонировал большинству мужчин, даже когда легально существовали улицы «красных фонарей».
Японцы сознают, что повторять каждый вечер «хождение по лестнице» физически нелегко. Поэтому в Стране восходящего солнца уважают тех, кто ради успешного бизнеса готов выпить много, и прощают им неадекватные поступки в состоянии алкогольного опьянения.
Характерно, что пьяные в Японии не агрессивны к окружающим. Видимо, потому, что трезвые относятся к ним скорее сочувственно, чем осуждающе. С половины одиннадцатого до половины двенадцатого в токийском метро повторяется утренний час пик: живущие за городом пассажиры спешат к последним электричкам. Не раз доводилось видеть в этой ситуации японца, который мочится на пол вагона. Окружающие этим не возмущаются, а наперебой заботятся о том, чтобы гуляка не проехал свою станцию.
Иностранцу в Стране восходящего солнца желательно учитывать, что японцы похожи на того техасца из американского анекдота, который не доверял никому, с кем вместе не напивался. Самый простой способ проникнуть в их замкнутый мир – пару раз напиться до бесчувствия с местным потенциальным партнером.
Если президент японской компании поведет гостя вечером по злачным местам, его подписи на счетах будут иметь для дальнейших деловых отношений не менее важную роль, чем заветная подпись на контракте.
Коварство языка жестов
Любой иностранец мечтает пожить несколько дней в японской семье, дабы познакомиться с особенностями местного быта. Однако за время служебной командировки или туристической поездки это практически невозможно. Японцы редко зовут гостей к себе домой, тем более с ночевкой, да притом иностранцев.
Рёкан – дверь в японский быт
Погрузиться в атмосферу японского быта очень трудно. И вместе с тем – легко. Для этого достаточно переступить порог рёкана – японской гостиницы, которая как бы монополизирует в Стране восходящего солнца функции гостеприимства.
Давно отмечено, что современная цивилизация стирает местный колорит, ради которого путешественники пересекают континенты и океаны. В этом смысле японская гостиница представляет собой исключение. Объяснить, что такое рёкан, легче всего от противного. Это отель наоборот.
В отеле турист перед ужином надевает пиджак и галстук и отправляется в ресторан. Питается он в общем зале. А принимает ванну у себя в номере. В рёкане же постояльцы моются все вместе, а потом нежатся в общем бассейне, а ужинать расходятся по своим комнатам. Причем к столу принято не одеваться, а раздеваться, дабы чувствовать себя как можно раскованнее.
Миловидная служанка не только приносит в номер поднос с кушаньями и напитками, но и прислуживает во время трапезы. Она неустанно наполняет бокал гостя. И даже обязана выпить с ним, если он это предложит. Все обставлено так, чтобы человек чувствовал себя не постояльцем, а желанным гостем.
Приезжего не спрашивают, какую комнату он хочет, что ему подать на ужин и что на завтрак. В рёкане нет меню. Гость не имеет права выбора. От его воли зависит лишь количество саке, которое будет ему согрето к ужину и подано за отдельную плату.
Когда пересекаешь порог рёкана, гостя приветствует хор женских голосов: «Добро пожаловать!» Навстречу выбегают несколько японок в кимоно. Каждая из них отвешивает церемоннейший поклон, распростершись ниц на полу. Потом, весело щебеча, они помогают гостю разуться и куда-то его ведут.
С этого момента нужно полностью положиться на волю судьбы. Служанка, опустившись на колени, грациозно отодвигает створку двери. Гость, оставив в коридоре шлепанцы, в одних носках благоговейно шагает внутрь.
Комната в первую минуту буквально ошарашивает своей пустотой, полной обнаженностью всех своих плоскостей. Сразу даже не поймешь, то ли это предел утонченного вкуса, то ли некие сени, за которыми находится само жилое помещение.
Пока гость раздумывает над этим, служанка снимает с него пиджак и, опустившись на колени, принимается расстегивать его брюки. Прежде чем иностранец сообразит, как вести себя в такой ситуации, японка наденет на него полотняное кимоно и предложит следовать в фуро – японскую баню.
Рёкан – это не просто гостиница, то есть место временного ночлега. Рёкан задуман как заведение, которое давало бы человеку идеал домашнего уюта, о котором он может лишь мечтать в повседневной жизни. А идеал этот выражается не во внутреннем убранстве, потому что все комнаты в японских домах выглядят практически одинаково. И даже не в угощении.
Идеал – это, во-первых, уединение как самая недоступная роскошь в Японии. А во-вторых, возможность окунуться вместо тесного деревянного чана в просторный мраморный бассейн, соединенный с горячими природными источниками.
Путешествуя по Японии, я старался почаще останавливаться в рёканах, поесть сырой рыбы утреннего улова, живых креветок. Хотя такие погружения в японскую жизнь иногда рождали курьезные эпизоды. Об одном из них мне хочется рассказать.
Неожиданные поводы для недоразумений
Общаясь на разных языках, мы подчас забываем, что различия касаются не только лексики и грамматики, но и такого, казалось бы, одинакового для всех средства общения, как язык жестов.
Мы, русские, чаще всего сталкиваемся с этим феноменом в Болгарии. Привычные нам утвердительный кивок или отрицательное покачивание головой из стороны в сторону у наших болгарских соседей используются в диаметрально противоположных ситуациях. Если в ответ на вопрос: «Дойду ли я по этой улице до вокзала?» – болгарин кивнет, значит, надо идти в другую сторону.
Разное прочтение языка жестов однажды поставило меня в Японии в смешное положение.
Дело было на полуострове Идзу, близ Токио. Туда жители японской столицы летом ездят купаться.
Но на пороге зимы знакомый приморский поселок казался вымершим. Я остановился в почти пустом рёкане. Подливая мне саке, миловидная служанка была, пожалуй, более кокетлива, чем обычно. Я расценил это как следствие «мертвого сезона». Мне было известно, что девушки в рёкане – табу.
По традиционному разделению труда их функция – лишь разбудить мужской аппетит, а потом выразить готовность пригласить кого следует, дабы скрасить одиночество гостя женской компанией.
