Первое зафиксированное крупномасштабное боевое применение этих заключенных в Красной Армии состоялось в конце лета 1941 года, когда «Полярная» стрелковая дивизия, которая «была в целом укомплектована из заключенных, включая командный состав», помогала оборонять Мурманск на Крайнем Севере.
[205]
Эти военнослужащие «носили вместо шпал и ромбов цифровые обозначения Воркутинских лагерей» и «даже сейчас они остаются безымянными
{503}».
Хотя первоначальным мотивом Сталина, побудившим его использовать этих заключенных в качестве солдат Красной Армии, или правильней сказать — в качестве пушечного мяса, было желание заменить те 2,8 миллиона солдат, которых Красная Армия потеряла за первые шесть месяцев войны, но после победы под Москвой он нуждался в них для пополнения поредевших рядов Красной Армии, чтобы та могла вести и развивать наступательные действия. Поэтому 11 апреля 1942 года ГКО приказал НКВД «призвать в армию 500 000 человек, годных к строевой службе, из трудпоселенцев»
[206]
, а 26 июля приказал призвать еще 500 000 человек из той же категории заключенных
{504}.
Первоначально ГКО собирался снять с учета «трудовой ссылки» мобилизованных в армию спецпереселенцев и членов их семей лишь после того, как они прослужат в армии полный год. Однако 22 октября 1942 года НКВД для повышения их боевого духа приказал «всех трудпоселенцев, призванных в Красную Армию и прямых членов их семей (жена, дети) с учета труд-ссылки снять, выдать паспорта без ограничений и освободить от 5-процентных отчислений с их зарплаты, взимаемого для покрытия стоимости содержания административного аппарата труд ссылки
{505}».
Поскольку ГКО не предвидел введения этой программы повышения боевого духа «бывших кулаков», снятие с учета членов семей спецпереселенцев, послуживших в Красной Армии, шло очень медленно. В результате к 10 декабря 1942 года только 47 116 спецпереселенцев было «вычеркнуто из списков» в связи со службой в Красной Армии (в том числе 17 775 призывников и 29 341 членов семей), а в 1943 году из этих списков исключили еще 102 250 призывников и членов их семей.
[207]
Тем не менее в результате мобилизации в армию и исключения из списков число спецпереселенцев, по-прежнему пребывающих в лагерях и трудящихся на различных объектах, упало с 911 716 на 1 января 1942 года до 69 687* на 1 января 1944 года
{506}.
Формирование войск Красной Армии в Сибирском военном округе служит весьма показательным индикатором масштаба и воздействия этой программы призыва на военную службу заключенных. Например, в июле 1942 года НКО Сибирская коммунистическая партия
[208]
и Сибирский военный округ общими усилиями сформировали 6-й добровольческий стрелковый корпус, который получил название «Сталинского». 8 июля Новосибирский областной комитет ВКП(б) и Сибирский военный округ начали формировать новый стрелковый корпус, в качестве ядра которого служила 1-я Сибирская добровольческая стрелковая дивизия, которую НКО позже перенумеровал в 150-ю стрелковую дивизию.
В последующие шесть недель этот округ сформировал 17 июля в Омске Отдельную Сталинскую сибирскую стрелковую бригаду, которую позже переименовали в 75-ю стрелковую бригаду, а 24 августа — 1-ю особую Сибирско-Алтайскую добровольческую бригаду, позже переименованную в 74-ю Сталинскую Алтайско-Сибирскую бригаду. Обе бригады вошли в состав 6-го Сибирского добровольческого корпуса
{507}. В сентябре-октябре 1942 года Сибирский военный округ завершил укомплектование этого корпуса, добавив в него 78-ю Красноярскую Сибирскую добровольческую стрелковую бригаду и 91-ю «Сталинскую» особую Сибирскую добровольческую стрелковую бригаду
{508}. Хотя большой процент солдат этого стрелкового корпуса составляли бывшие спецпереселенцы, НКО позаботился о том, чтобы для гарантии последующей надежности корпуса большая часть его командного состава являлись членами партии и комсомола
{509}.
Помимо мобилизации в Красную Армию заключенных исправительно-трудовых лагерей, НКО 6 апреля 1943 года расширил масштабы призывного контингента, включив в число военнообязанных всех штатских лиц призывного возраста, которых не призвали раньше из-за имевшихся у них проблем с законом и прежней преступной деятельности
{510}. Этот приказ давал право органам НКВД, военным комиссариатам и другим местным органам призывать на военную службу «всех мужчин в возрасте до 50 лет, не призванных в армию по причине поражения их в правах, за исключением лиц, отбывших наказание за контрреволюционные преступления
[209]
(кроме недоносительства) и бандитизм» и «принять на учет и всех мужчин в возрасте до 55 лет, пораженных в правах по отбытии основной меры наказания (кроме контрреволюционных преступлений и бандитизма) и признанных при медицинском освидетельствовании негодными к военной службе, но годными к физическому труду
{511}».
