Если бросок по вашим воротам делают с острого угла, щиток надо плотно-плотно прижать к штанге, так как иначе шайба может найти малюсенькую щель и отскочить от ноги прямо в ворота: шайба чрезвычайно коварна, шутить с ней нельзя. У меня порой случалось так, что шайба каким-то непонятным образом как живая выскакивала даже из ловушки и летела при этом не куда-нибудь, а обязательно в ворота…»
Но вернемся к спортивной биографии Владислава Третьяка.
16 мая 1972 года завершился всесоюзный чемпионат по хоккею. И снова чемпионом стал ЦСКА. Третьяк отстоял 30 матчей, пропустил 78 шайб, его партнер Толстиков отстоял пять матчей и пропустил 16 шайб. Это был его последний сезон в ЦСКА (он потом уйдет тренером в СКА МВО).
Вспоминает В. Третьяк: «…Прошло некоторое время, и ко мне пристало прозвище «Дзурилла». Наверное, потому что у меня и у блиставшего тогда чехословацкого вратаря были похожие имена — Владислав, Владо. Я ничего против не имел, моему самолюбию даже льстило, что армейцы, хоть и косвенно, но ставят меня рядом с великим голкипером. Первым вратарем ЦСКА тогда был Коля Толстиков, и «Дзурилла» с удовольствием носил не только свою, но и его клюшку. Коля меня многому научил. Ученик же в итоге оказался «неблагодарным» — вытеснил коллегу с первых ролей.
Владислав Третьяк защищает ворота сборной СССР
До сих пор у меня осталось какое-то чувство вины перед Колей, перед Лапшенковым, перед Адониным: я невольно загораживал им дорогу наверх. Психологически им было трудно заставить себя работать в полную силу, зная, что Третьяк почти наверняка останется первым вратарем. Хотя если объективно рассуждать, то какая тут вина? Разве стал бы я мешать, если бы кто-то вдруг заиграл лучше меня?…
Я уже был первым вратарем ЦСКА, а Колину клюшку все равно носил, и никто этому у нас не удивлялся. В армейском коллективе привыкли уважать всех, кто старше.
За эти годы у меня в клубе и в сборной было много товарищей вратарей, и каждый меня чему-то научил…»
Любовь по имени Татьяна и… Суперсерия-72
Тем временем приближалось время первой Суперсерии встреч между советскими и канадскими профессиональными хоккеистами. Договоренность об этом была достигнута на мировом первенстве в Праге, а сами встречи намечалось провести в сентябре. Однако у Третьяка на первом месте не эти игры, а его собственная… женитьба. В роли невесты выступала его ровесница, девушка по имени Татьяна Митякова (ее отец тоже был военный — авиационный штурман), которая в ту пору училась в педагогическом институте. По словам Третьяка, дело было так:
«В любовь я тогда не верил, думал, что она осталась только в романах. Как-то к маме пришла подруга и рассказала, что есть в Монино очень хорошая девушка, папа у нее военный, летчик, Герой Советского Союза (речь идет об авиационном штурмане Евгении Анатольевиче Митякове . — Ф.Р. ), и не хочу ли я с ней познакомиться. Я как-то не придал этому разговору значения, но взял телефончик, позвонил и поздравил девушку с днем рождения, 20 февраля (1972) и… забыл об этом. Прошло некоторое время, и вдруг знакомые сетуют, что вот, мол, как жалко, что такая девушка и за другого замуж выходит. А Татьяне уже кто-то другой предложение сделал. Меня это завело: «Как это у меня «соперник» появился?» Позвонил ей и предложил встретиться.
5 июля после тренировки поехал на Ярославский вокзал ее встречать — она в педагогический институт ехала. Ждал ее 45 минут! Она всегда опаздывает. Таксисты все допытывались: «Кого ждешь?» Отвечал, что с девушкой хочу познакомиться, а они дружно замечали, что я с ума сошел. Но я ждал. Наконец, вышла девушка, блондинка, симпатичная. Она села в мою машину, я на нее посмотрел и сказал себе мысленно, что она будет моей женой. Я сказал о своем решении отцу, и через пять дней после моего знакомства с Татьяной мы с ним поехали в Монино. По дороге купил обручальные кольца. Хотя размера пальца я не знал и купил наугад. Приехали. Невесты дома не было. Ее отец был летчиком, и «старики» быстро нашли общий язык за столом, а я пошел встречать Татьяну возле дома. Встретил и сразу показал кольца. Сказал, как отрезал, мол, или выходи за меня замуж, или я кольца сейчас выброшу. Она меня убедила в том, что пока кольца выбрасывать рано, а надо еще повстречаться, ведь мы были знакомы всего несколько дней. И я с ней согласился, ведь за это время девушка не успела в меня влюбиться. Но я решил подстраховаться, ведь на следующий день надо было со сборной ехать в Германию. Только сели за стол, я сказал, чтобы нас обручили, и по такому случаю выпили шампанского. Две недели был в Германии и там купил ей отрез на платье и фату.
Свадьбу три раза откладывали. И все — из-за канадцев! На осень 1972 года впервые планировались игры с канадскими профи, и руководители сборной и слышать ничего не хотели о свадьбе. Тогда я поговорил с Анатолием Тарасовым, и он дал «добро». Я всем тогда сказал, что Тарасов «за», а другие меня не волнуют. Пригласил всех хоккеистов. 25 августа состоялась наша свадьба…»
А вот что вспоминает Татьяна: «Я вообще была далека от спорта, а когда мы познакомилась, даже не знала, что Третьяк — вратарь ЦСКА и сборной. И в лицо его не знала. Поехала на первое свидание просто из женского любопытства. Думаю: буду потом своим ученикам рассказывать, что со спортивной знаменитостью познакомилась, — я тогда в пединституте училась…»
Свадьба Третьяка.
На календаре — пятница, 25 августа 1972 года.
Спустя неделю начнется легендарная Суперсерия-72
Именно в те дни, когда Третьяк сделал предложение Татьяне, в Москве находились представители НХЛ — тренер Джон Маккеллан и главный инспектор клуба «Торонто Мэйпл Лифс» Боб Дэвидсон, которые внимательно наблюдали за тренировками советской хоккейной сборной перед играми Суперсерии-72. Эти тренировки усыпили их бдительность, поскольку советские хоккеисты на них представляли собой жалкое зрелище. Например, Третьяк в двусторонней игре сборной СССР с ЦСКА умудрился пропустить 9 (!) шайб, а его товарищи по команде то и дело спотыкались о собственные коньки. Знали бы канадцы, что это не что иное, как хитрость русских тренеров и игроков: они специально пускали пыль в глаза заокеанским наблюдателям. А Третьяк пропущенные шайбы впоследствии объяснит тем, что в тот день на льду думал только об одном — о предстоящей свадьбе.
Она состоялась в пятницу, 25 августа. То есть с момента предложения руки и сердца, которое сделал наш герой своей невесте, прошло чуть больше месяца. Как мы помним, поначалу невеста это предложение отвергла. Но затем, видимо, слегка поразмыслив и посовещавшись кое с кем, свое отношение к замужеству изменила. И когда в начале августа Третьяк вернулся в Москву со сборов и вновь поднял тему женитьбы, девушка дала свое согласие. В ЗАГСе, учитывая постоянную загруженность жениха в спорте (впереди Третьяка ожидали напряженные игры с канадскими профессионалами), пошли навстречу молодым и назначили свадьбу на конец августа. После свадьбы Третьяк всего лишь сутки пробыл с молодой женой, а затем отправился со сборной СССР в Канаду, где должна была пройти первая часть Суперсерии (четыре матча).
