Вспоминает В. Анисин: «В ДЮСШ ЦСКА я попал в 1963 году. А уже через два года выступал за армейцев на первенстве Москвы. Моими первыми тренерами были Николай Вениаминович Голомазов и Виктор Георгиевич Ерфилов. Руководство школы строго следило за нашей учебой и регулярно проверяло у нас дневники. Стоит также отметить, что за нашими выступлениями самым пристальным образом следили тренеры главной команды ЦСКА — Анатолий Владимирович Тарасов и Борис Павлович Кулагин. Они частенько посещали матчи с нашим участием и всегда были в курсе, кто на что способен. Помнится, перед поездкой с юношеской командой на турнир в Новосибирск Тарасов зашел в раздевалку и прочитал нам напутственную речь, смысл которой сводился к тому, что мы представляем великий клуб и должны всегда дорожить честью флага. Вы не можете себе представить, какая для нас — мальчишек — это была честь!
Вместе со мной в молодежной команде ЦСКА играли многие будущие звезды. Например, Владислав Третьяк. Помимо него заиграли на высшем уровне его коллега по амплуа Геннадий Лапшенков, защитник Юрий Терехин плюс мои многолетние партнеры по «Крыльям» и сборной СССР Юрий Лебедев и Александр Бодунов. Сам я дебютировал в основном составе армейцев в сезоне 1967/1968 в шестнадцатилетнем возрасте. Правда, провел всего одну игру. А постоянно играть за ЦСКА начал с первенства 1969/1970…
Предложений от других клубов хватало. Особенно мне запомнилось предложение от Роберта Черенкова, который в те годы тренировал клуб первой лиги саратовский «Авангард». Как-то он подошел ко мне и напрямую спросил: «Сколько ты получаешь в ЦСКА?» — «60 рублей», — ответил я. «Если поедешь со мной на Волгу, сделаю тебе оклад — 120 рублей, устрою в институт, где ты со временем без проблем получишь диплом». Но я без раздумий отклонил его предложение. О целях и задачах Роберт Дмитриевич не распространялся, а быть первым парнем на деревне мне совершенно не хотелось. Помимо меня он обхаживал и Лебедева с Бодуновым. Когда мы втроем встретились, я им озвучил свою позицию, и они в знак солидарности согласились со мной…
Весной 1971 года я принял решение покинуть ЦСКА с целью получить в другом клубе больше игровой практики. Но это оказалось не так-то просто. Узнав о моих намерениях, Тарасов решил, что называется, меня проучить. И приказал отправить рядового Анисина в действующую часть на целину до окончания воинской службы. От целины меня спас отец, который в то время занимался подготовкой космонавтов и имел вес в определенных кругах. Но служить все равно пришлось. Больше месяца провел в одной из курских частей, где отрабатывал по полной — караул, автоматы, сапоги, портянки… Летом, демобилизовавшись, вернулся в родную Москву. Буквально тут же со мной на связь вышел Борис Моисеевич Шагас, имевший отношение к московскому «Спартаку». По его совету я связался с главным тренером красно-белых Борисом Александровичем Майоровым, с которым мы тут же нашли общий знаменатель. В конце лета вместе со «Спартаком» я должен был отправляться на предсезонный турнир в немецкий Фюссен. Уже сдал все необходимые документы на поездку, как совершенно случайно повстречал на Ленинградском проспекте Лебедева и Бодунова. Поздоровались, то да се. У них тоже закончился срок службы, и они перешли к Кулагину в «Крылья». В оба голоса говорят мне: «Какой «Спартак»? С четырнадцати лет вместе играем, давай к нам». В итоге отвели они меня к Борису Павловичу. Я объясняю ему, мол, так и так, не против поиграть у вас, но связан обязательствами с Майоровым. Кулагин, выдержав паузу, сказал: «Может быть, ты не в курсе, но позавчера Майоров был отправлен в отставку. На его место пришел Юрий Баулин. С ним, поверь, я договорюсь без всяких проволочек». Я кивнул в знак согласия и с того момента стал полноправным членом команды «Крылья Советов»…»
В марте 1971 года подоспел чемпионат мира и Европы в Швейцарии. Сборную СССР на него повезли Тарасов и Чернышев. На том турнире опять не было канадцев, что, конечно же, облегчило нашей сборной задачу, поскольку по-серьезному «разбираться» пришлось лишь с одной командой — вечным нашим соперником сборной Чехословакии. Как мы помним, она и раньше всегда стояла у нас как кость в горле, но после известных событий 1968 года получила дополнительный стимул сражаться против советских хоккеистов — не только спортивную злость, но еще и политическую. В итоге в Швейцарии сборная СССР легко обыграла всех своих соперников с крупным счетом (шведов, финнов, западных немцев и американцев, забросив в их ворота в общей сложности 72 шайбы, а в свои пропустив лишь 16), а вот чехословаков обыграть так и не сумела: одна игра закончилась вничью 3:3, а вот вторую наши ребята проиграли 2:5. Но поскольку чехословаки умудрились проиграть шведам 5:6, золотые медали достались нашим хоккеистам.
Кстати, последнюю игру, 3 апреля 1971 года, наша сборная тоже играла против шведов. Нас устраивала и ничья, но о ней, естественно, никто не думал — все рвались победить. Это была единственная тяжелая игра наших со шведами на том чемпионате, поскольку в первом матче мы одолели «Тре Крунур» с разгромным счетом 8:0. Однако тяжело нам было только первая два периода. В первом мы вели — 2:1, а во втором уже шведы — 3:2. Именно в тот момент Тарасов, чтобы поднять боевой дух своей команды, в раздевалке, перед выходом на заключительную двадцатиминутку внезапно запел… «Интернационал»: «Это есть наш последний и решительный бой…» После этого ничего говорить советским хоккеистам было уже не надо. Они вышли на лед и буквально «разорвали» шведов, выиграв тот период со счетом 4:0. Итог матча — 6:3 в нашу пользу. Советская сборная в 9-й раз подряд стала чемпионом мира.
Самое интересное, но для Тарасова тот чемпионат и в самом деле станет «последним и решительным боем», поскольку на все последующие сборная будет ездить уже без него. Впрочем, не будем забегать вперед.
Матчи между сборными СССР и ЧССР всегда отличались высоким накалом страстей
«Он учил нас стойкости»
Спустя месяц после мирового турнира в Швейцарии закончился чемпионат СССР. Золотые медали в нем вновь достались подопечным Тарасова — ЦСКА. А на втором месте были столичные динамовцы, которые не удостаивались серебряных медалей семь лет — с 1964 года. А на третью ступеньку пьедестала сенсационно взошла команда СКА из Ленинграда, которую тренировал Н. Пучков. Далее шли московский «Спартак» и воскресенский «Химик». Как мы помним, тренеры всех четырех команд были ярыми антагонистами Тарасова — как в личном плане, так и в спортивном.
«Динамо» Чернышева добилось успеха благодаря тактике, которую они взяли на вооружение с конца 60-х. Что за тактика? Вот как об этом рассказывает их легендарный защитник В. Давыдов (он же в 1963–1971 годах защищал и цвета сборной СССР): «Прежде «Динамо» пользовалось в защите так называемым «частоколом». Четыре игрока располагались на своей синей линии, а пятый впереди старался пристроиться к сопернику с шайбой, замедляя чужую атаку. Это был пассивный метод обороны, так как инициатива без борьбы отдавалась соперникам. Потом этот метод модернизировали в прессинг. Обороняющиеся в конце концов приходят почти к такому же, как при «частоколе», построению, но находясь в движении, а не стоя на месте, как происходило на заре советского хоккея.
