Признаться, я тогда даже чуть опешил.
— Нет, — объяснил я, — вопрос так не стоит… Прежде чем принять решение о судьбе того или иного спортсмена, я должен ближе познакомиться с ним. В повседневном общении. Не на собрании. Отношения нового тренера с командой складываются в работе. В черновой работе. Пройдет несколько месяцев, проведем мы десятки тренировок — тогда и решать можно будет, не боясь ошибиться… А первые впечатления могут быть и обманчивыми…
Думаю, это очевидно: прежде чем судить о человеке, надобно разобраться в нем. Самому. На основе личных наблюдений и собственных отношений с этим человеком, а не на основе рассказов, пусть и самых достоверных…»
В декабре 1977 года в чемпионате ССР наступил привычный тайм-аут, во время которого сборная СССР обычно выступала на традиционном Призе «Известий». Но перед его началом в спортивной прессе была устроена дискуссия на тему «Нужна ли нам игра в четыре звена?». Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Дискуссия прошла на страницах трех номеров еженедельника «Футбол-Хоккей» в самом конце 1977 года, когда в чемпионате страны наступил традиционный пятинедельный новогодний перерыв. Редакция еженедельника подчеркивала, что в последнее время, особенно после чемпионата мира в Вене, внимание специалистов хоккея все больше привлекают вопросы тактики. Признано, что тактическое однообразие было одной из причин неудачи нашей сборной в чемпионате мира. А тактическая грамотность национальной команды, умение найти ключи к соперникам, действующим в разной манере, во многом зависит от работы хоккеистов в своих клубах.
Дискуссия, как мне показалось, была любопытная. Не стану сейчас пересказывать ее содержание, приведу лишь несколько высказываний, касающихся темы этой главы.
Одно только напоминание: к тому времени рижское «Динамо» четыре тройки форвардов использовало десятый сезон.
Анатолия Михайловича Кострюкова считаю своим единомышленником и другом. Анатолий Михайлович привлекался к работе со сборной СССР: вместе со мной и Владимиром Владимировичем Юрзиновым он готовил нашу главную команду к самым ответственным соревнованиям, особое внимание коллега уделял молодым игрокам, ближайшему резерву национальной сборной.
В 1977 году Кострюков работал в челябинском «Тракторе». Именно при нем уральские хоккеисты добились наибольших успехов, именно при нем заиграли в «Тракторе» мастера, которые вошли в состав сборной, стали чемпионами мира, и среди них такие талантливые игроки, как Сергей Бабинов и Сергей Макаров. Так вот, Анатолий Михайлович, выступая в дискуссии, говорил: «О целесообразности действий в четыре тройки говорить преждевременно. Так, в прошлом сезоне против соперников, игравших четырьмя тройками, и мы выставляли четыре звена. Есть у «Трактора» такая возможность и сейчас, но необходимости в ее использовании я не вижу. К примеру, мы в третьем периоде тремя звеньями переиграли московское «Динамо», а встречу со «Спартаком» сумели свести вничью, хотя эти команды действовали четырьмя тройками».
Следующим слово в дискуссии получил Олег Сивков, возглавлявший в то время ленинградский СКА. Он говорил: «И еще одно новшество появилось в арсенале многих клубов. Если раньше в четыре тройки играли рижские динамовцы, то теперь двенадцать нападающих выходят на лед почти в каждой команде. Но ведь рижане пошли на это, я думаю, потому, что у них не хватало исполнителей высокого класса. А зачем же делать то же самое остальным? Мне кажется, поддерживать необходимый темп можно и тремя звеньями».
Потом слово взял старший тренер горьковского «Торпедо» Игорь Чистовский. Он едва ли не дословно повторил размышления коллеги из Ленинграда: «Мне думается, не от хорошей жизни рижское «Динамо» начало играть в свое время в четыре тройки. Все понятно — не было мастеров ярких и индивидуально сильных, и этот недостаток необходимо было каким-то образом компенсировать. Но как? Работой каждого игрока в отдельности и всей команды в целом. Что ж, в данном случае такая тактика вполне оправданна.
Однако если у тренера есть игроки более высокого класса, исчезает необходимость выпускать их на площадку через три смены на четвертую. Словом, игра в четыре звена, на мой взгляд, не удел сильных. А ведь сегодня подобную тактику взяли на вооружение именно наши сильнейшие команды. Они все перешли постепенно к игре от обороны. Не знаю, пойдет ли это на пользу им самим и нашему хоккею в целом».
В следующем номере еженедельника дали возможность выступить и новому старшему тренеру ЦСКА. Я говорил: «Приходится порой слышать, что игра в четыре звена — это своего рода компенсация недостатка мастерства хоккеистов, а потому она — удел слабых. Убежден, что это — неправильная точка зрения. Неправильная потому, что использование четырех троек — это не простое увеличение количества нападающих. И не простая возможность лишь поддерживать высокий темп. Сводить все к тому, что одна команда, использующая четыре тройки, должна перебегать ту, которая выпускает на лед лишь три, — значит не понимать самой сути идеи. А ведь идея использования четырех звеньев в матче — идея прежде всего тактическая. Я, как тренер, получаю возможность варьировать состав в зависимости от обстоятельств игры: в какой-то отрезок матча могу использовать три звена, потом — четыре, а затем — снова три или «три с половиной» (со скользящим форвардом). Словом, четыре звена позволяют команде стать более гибкой прежде всего тактически».
Говоря об издержках, которые могут быть связаны с игрой в четыре звена, я сказал тогда, что одна из них заключается в том, что защитники вынуждены выходить на лед с разными нападающими, что сказывается на согласованности действий пятерки хоккеистов. Но с тех пор правила соревнований были изменены, сегодня команда может выставлять на каждый матч 22 игрока, в том числе 20 полевых, другими словами, четыре полных, наигранных пятерки хоккеистов. Стало быть, этот названный мною минус игры в четыре звена теперь уже снят…»
Напомним, что в пользу тихоновских размышлений был результат недавнего турнира на приз «Руде право», где наша сборная, играя в четыре звена, показала хороший результат — выиграла турнир. Правда, назвать этот опыт по-настоящему удавшимся было все же нельзя — как мы помним, чехословаков мы обогнали по шайбам, а не по очкам. Однако во второй половине декабря уже в Москве должен был состояться еще один «газетный» турнир — Приз «Известий», на котором наша сборная, играя в четыре звена, могла бы полностью реабилитироваться. А что получилось на самом деле?
Итак, наша сборная выставила четыре звена, но уже измененные. Например, защитников было три звена, причем в первом вместо Зинэтулы Билялетдинова играл Юрий Федоров («Торпедо», Горький). Еще один защитник-новичок — Виктор Хатулев — представлял рижское «Динамо».
В первом звене нападение осталось неизменным: Михайлов — Петров — Харламов. А вот три других претерпели изменения. Так, нападение второго звена выглядело так: Хельмут Балдерис — Вячеслав Анисин — Сергей Капустин (все — ЦСКА); третьего звена — Виктор Шалимов — Александр Мальцев — Юрий Лебедев (как видим, выпали Шадрин и Якушев); четвертого звена — Владимир Викулов — Александр Лобанов (дебютант сборной) — Борис Александров (все — ЦСКА).
