Если так, то придется возвращаться к уже просмотренным месяцам. И ворошить в них второе, а то и третье убийство...
...Собственно, отчего это он так зациклился на периодичности? Ведь есть еще двенадцать способов! А они...
Алексей снова углубился в записи Виктора. Ну да, конечно: они повторяются! Большинство убийств совершается при помощи ножа или тяжелого предмета, и в недостающих трех месяцах таких случаев имелось шесть из десяти (март – три, февраль – три, и октябрь – четыре, итого десять). Значит, их можно уже вычеркнуть!
Далее: еще две жертвы оказались отравлены, и одна задушена. А эти способы убийства уже находились в списке дел, подтвержденных медальонами: одна в июне, другая в декабре! Таким образом, из десяти случаев в "пустых месяцах" оставалась одна утопленница, но из оперативно-поискового дела не было ясно, вписывалась ли женщина в искомый профиль. Посему Кис решил продвигаться вперед, к сентябрю. В конце концов, заняться проверкой октябрьской утопленницы можно будет и потом, если что...
...В сентябре имелось аж пять нераскрытых убийств, из которых Виктор пометил два. По первому адресу беседа была краткой: поддатый толстый мужик в трусах сообщил, что все вещи покойной забрала ее мать, включая украшения. Был ли в них медальон, идентичный тому, что продемонстрировал детектив, он понятия не имел.
Алексей вежливо, но твердо отклонил предложение выпить на двоих, записал адрес матери и полетел – если это слово уместно, учитывая пробки! – по второму адресу из Витиного списка. День утекал неумолимо быстро, и ему очень хотелось покончить с месяцем сентябрем сегодня же.
...Женщина разбилась на машине в результате автокатастрофы. У нее отказали тормоза, и следствие установило, что кто-то злонамеренно просверлил трубку подачи тормозной жидкости. Однако оно зашло в тупик, пытаясь вычислить убийцу. Сделано это было, по всей видимости, предшествовавшей ночью, на которую у мужа погибшей имелось железное алиби (был в отъезде), у ее предполагаемого любовника (которого звали отнюдь не Иммануил Острец) – также. Подозрение сконцентрировалось на сопернице – на жене любовника. Но доказательств не нашли, и дело было списано.
Вдовец без труда опознал медальон.
– Нет, при жизни Вали я его не видел, прятала от меня, наверное... Только недавно, когда уже все устаканилось в голове и... в... э-э-э... в чувствах... В общем, недавно я решил раздать ее вещи... И заодно просмотрел украшения. Вот тогда и увидел такой медальон.
– Мужчина на фотографии вам знаком?
– Нет. Ее любовника я знаю. Это, как ни пошло, ее начальник. Жена познакомила меня с ним как-то, была оказия. Это не он.
– Когда вы занялись вещами жены?
– Да недавно... Так вот все до сих пор оставалось в неприкосновенности...
– А точнее?
– Да не знаю... Месяц назад, чуть больше...
В этом что-то было... Что-то настораживающее. Алексей никак не мог понять, что именно. Смутная мысль. Надо было спросить у всех предыдущих родственников: когда они обнаружили медальоны? Пока Кис вел разговоры по совсем свежим делам, июльским, июньским и даже майским, такой вопрос не возникал. Но отдаленные во времени дела, дела уже прошлого года, – они провоцировали этот новый вопрос, который он пока не задавал: когда были обнаружены медальоны?
– И где он теперь?
– Отдал кому-то, не помню. Все дешевые украшения раздал, оставил только дорогие, дочке в наследство...
– Но точно был?
– Ручаюсь. Я еще удивился, что за хмырь такой на фото...
Александра. 17 октября, вечер. Продолжение
...Крик замер в ее горле, не родившись. Руки мужчины, несшего ее через грязь, сжали ее так, что она уже не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Запоздалая догадка взорвала ее мозг и осела черным пеплом страха. Там нет никого, в доме. Ни Алеши, ни Сереги – никого!!! Незнакомый мужчина несет ее в пустынный дом... Зачем???!!!
Он говорил о том, что Алеша ищет опасного маньяка... Серийного убийцу!!!
...Все самое кошмарное, что она только знала о маньяках, промелькнуло в ее сознании жгучей молнией. До двери в дом оставалось еще несколько шагов, и с каждым шагом ее догадка становилась неумолимее. Ей хотелось кричать, выть, плакать, но она находилась полностью во власти крепких рук. Сила на стороне этого человека, и помощи ждать неоткуда...
Он внес ее в дом, в котором, как она уже догадалась, не обнаружилось ни малейшего присутствия ни Алеши, ни Сереги – вообще никого.
Раз Алеши здесь нет – значит, он солгал. Алеша не ранен. Он жив, здоров! И, значит, он будет ее искать!!!
Эта мысль придала ей немного сил. Надо выиграть время – дать возможность Алеше найти ее! Сейчас самое главное – понять, как будет действовать маньяк, и постараться выиграть время, остаться живой до прихода Алеши...
Снова захотелось завыть в голос от отчаяния, но из ее горла не вырвалось ни звука. Маньяк не знает жалости. Ни слезы, ни мольбы его не тронут, только, наверное, доставят удовольствие...
А может, он вовсе не маньяк? А просто... Просто...
Как ни пыталась ее мысль найти утешительную лазейку и объяснить происходящее не столь жутким образом, ей это никак не удавалось.
Не тешь себя пустой надеждой, Александра. Никому другому незачем было тебя похищать. Это маньяк, тот самый серийный убийца. Прими эту очевидность и не цепляйся за сказочные надежды...
Мужчина прошагал, не останавливаясь, сени, потом пересек какую-то большую комнату без мебели (Александра лишь заметила в ней столярный стол), открыл еще одну дверь и там, за этой дверью, опустил ее на пол.
И тут случилось неожиданное: он почти мгновенно покинул комнату и повернул ключ с той стороны.
Она стояла, совершенно растерянная, оглядываясь. В комнате горел свет. Мебели почти не было: только диван, тумбочка рядом с ним и стул. Голое, без занавесок окно закрыто, за ним видны решетки – нормальные, узорные, такие, которыми забирают окна первых этажей. А за решетками видны ставни.
– Александра... – донесся до нее голос из-за двери. – Вот ключ.
И в щель под дверью просунулась металлическая головка.
– Возьмите его.
Александра охотно выполнила это распоряжение. Она до некоторой степени приободрилась, коль скоро этот мужчина запер ее в комнате, а сам остался за дверью.
– И держите свою дверь все время запертой. На стуле лежит спортивный костюм, видите? Я вас прошу переодеться в него.
– Зачем? – изумилась Александра.
– Ваше вечернее платье... Оно слишком вызывающе... Да и неудобно в нем на даче. В костюме вам будет лучше. И мне будет лучше, если вы его наденете.
– Вам?!
