Однако и в этой квартире никто не отозвался. Алексей уселся на ступеньку и принялся ждать: если ничего не изменилось и сестра по-прежнему занимается мальчуганом, то вот-вот они должны появиться: уроки в начальной школе уже закончились.
И впрямь минут через двадцать лифт остановился на девятом этаже, и из него вышли мальчик лет восьми и молодая женщина. Алексей их окликнул, представился. В глазах мальчика зажегся неподдельный интерес. Он опередил свою тетю, которая, со всей очевидностью, собиралась ответить отказом на просьбу детектива о беседе.
– А я – Женя! – радостно воскликнул мальчуган. – А это моя мама Маша!
Поколебавшись, "мама Маша" отперла дверь и жестом пригласила детектива войти. Провела его в уютную, хотя и небольшую гостиную и, извинившись, попросила подождать минут пятнадцать.
Пока она умывала Женю, разогревала ему на кухне еду – до Алексея доносились звуки и слова, служившие комментарием к происходящему, – он осторожно исследовал квартиру. В ней было четыре комнаты, обстановка выглядела дорогой, свежий ремонт еще напоминал о себе. Если "мама Маша" не работает, то на какие шиши это все сделано, интересно?
Она вернулась к детективу через пятнадцать минут, как обещала. Плотно прикрыв дверь на кухню, чтобы Женя не смог слышать их разговор, она поинтересовалась, с какой целью явился детектив.
Алексей был краток: подозревается маньяк, выбиравший для убийств неверных жен, уделявших при этом недостаточно внимания своим детям... И знаком, отметкой служит... Маша его перебила в этом месте.
– Видите ли... Неверным на самом деле был ее муж, Виталий. Мы не скрывали от Марины наши отношения... Женя, их сын, живет со мной с девяти месяцев своей жизни. Виталик сначала просто помогал деньгами, потом купил для нас эту квартиру... А потом тут практически поселился.
– И как Марина отнеслась к этому?
– Спокойно. Она была фотомоделью... Ей не хватало времени ни на сына, ни на мужа... Мне кажется, что сестра только облегчение испытала, когда Виталик сказал ей, что любит меня.
– У нее был другой мужчина? Любовник?
– Сестра со мной не откровенничала. Вполне вероятно. В ее среде, знаете ли...
Алексей знал. Поэтому не стал углубляться в сюжет. Поправка на неверность мужа ничего не меняла: налицо была та же схема, которая уже сработала в восьми предыдущих случаях. Стало быть, медальон ждет его и здесь, в девятом случае.
Он вытащил его из кармана:
– Среди украшений сестры вам доводилось видеть такое?
Маша покачала головой.
– Сомневаюсь. У Марины были только дорогие украшения. Носила она их редко, не хотела прятать под ними красоту шеи и рук, по ее выражению. Но такую безвкусную вещь она бы ни сама не купила, ни в подарок бы не приняла. Да никто бы и не осмелился ей преподнести подобное... Мельхиор, он годится для ложек, а не для подарков красивой женщине, – Маша кивнула на фотографию, стоявшую на пианино.
Алексей встал, приблизился. Что ж, нельзя не согласиться: Марина была очень хороша собой. И, действительно, такую шею жалко прятать под цацками. Две нежные, тонкие, как перышки, ключицы были ей самым лучшим украшением.
– Тем не менее я бы хотел посмотреть ее драгоценности. Это возможно?
– Дело в том, что квартира стоит закрытая практически со времени ее смерти... Мы там ничего не трогали... Только недавно Виталик обронил, что надо бы с ней что-то решать. Но это было так, просто мысль.
– У вас есть ключи?
– У Виталика есть, конечно. Но он сейчас в командировке, вернется только на следующей неделе.
На следующей неделе!
– Вряд ли он увез ключи с собой в командировку? – предположил детектив.
Маша нахмурилась. Ясно, ключи находились дома, и она знала, где они. Но не решалась без согласия Виталия отдать их частному детективу.
– Маша... – Алексей решился идти ва-банк. – Этот маньяк... Он похитил мою жену. Беременную. И грозит ее убить, если я не успею его разоблачить в срок. До истечения срока осталось двенадцать дней.
Маша молча поднялась, ушла куда-то, затем вернулась со связкой, которую протянула детективу.
– Я не могу поехать с вами, не с кем оставить Женечку... Надеюсь на вашу честность... У Марины были дорогие украшения. Прошу вас, не подведите меня!
Алексей растерялся. Конечно, на лбу у него не написано, что он честный человек, который никогда не положит в карман чужого... Впрочем, Александра считала, что у него как раз именно это на лбу и написано. Но то Александра, которая нередко по первому взгляду на лицо могла рассказать о характере человека... Как объяснить это Маше?
– Нет, Маша, – он не стал брать протянутые ему ключи. – Либо мы едем вместе, либо...
– Простите, я не хотела вас обидеть! Я ведь вас совсем не знаю, вы должны понимать...
– Правильно, Маша. Нельзя отдавать ключи от квартиры, где находятся ценности, незнакомому человеку!
– Но вы сказали, что вашу жену похитили... Как я могу не дать?
– Я очень ценю ваш жест, Маша. Но я был не прав. Вы в квартиру не заглядывали уже год, а вдруг за это время ее ограбили? И вы об этом даже не знаете? Теперь, если я воспользуюсь вашей любезностью, вы, обнаружив позже пропажу, припишете ее мне. Как вы понимаете, мне такая головная боль не нужна. Либо мы едем туда вместе, либо... Либо я как-то выкручусь без осмотра вещей Марины.
– Мама Маша! – Оказалось, что Женя стоит на пороге комнаты, и последняя часть разговора не осталась для него секретом. – А давай поедем с дядей детективом! Я давно хочу забрать мои машинки! Папа все обещал, что их привезет, а так и не привез. Давай поедем!
Похоже, что мальчик не испытывал никаких болевых ощущений при мысли о смерти матери. Да и то, была ли она ему матерью, если с девяти месяцев своей короткой жизни он привык называть "мамой" Машу, свою тетю? Он знал, да, но лишь номинально, что его настоящая мама – это Марина. Тогда как все его детские чувства были связаны с Машей...
– Хорошо, – решилась Маша. – Поехали!
...Под украшения Марины был отведен целый комод с пятью ящиками. Они были выложены по дну бархатом, как в ювелирных магазинах, на котором покоились, тщательно разложенные, разного рода украшения. Бриллианты, изумруды, рубины и сапфиры – колье и кольца, серьги и подвески... Понятно, отчего так напрягалась Маша!
...Медальон обнаружился в самом нижнем ящике. Хоть днище и было выложено бархатом, как в других ящиках, украшения в нем валялись в беспорядке. Это была бижутерия, "фантазийные" украшения из полудрагоценных камней, а то и вовсе из пластмассы или кожи. Если Маша права и поклонники не посмели бы дарить такие вещицы Марине, то она покупала их сама... Или ей дарили художники – многие изделия были очевидно авторскими.
Кис раскрыл медальон. Бенедикт... нет, Иммануил лучился улыбкой.
