– Вы не полюбопытствовали, зачем ему медальоны?
– Нет... Но вот еще что помню: он первый медальон открыл и долго смотрел в него, как будто там фотка какая была. Но там же ничего не было, мы же пустые продаем! Это уж дело покупателей, чего туда ложить. Некоторые пряди волос держат. А другие – фотки детей или любимых. Или вот еще, один чудак местный носит в нем свой зуб молочный. И еще я одного знаю, тоже из местных, – так он девушкам такие медальоны дарит, а внутрь презерватив ложит... – Она со смехом обернулась на начальника, и Алексей неожиданно понял, что отношения между ними весьма интимные.
– Не обратили внимания, на чем этот покупатель приехал?
– Вот уж нет... Какая мне разница?
И то верно. Алексей собрался откланяться.
– А он чего натворил, человек этот? – спросила Дуняша.
– Тайна следствия. Не могу удовлетворить ваш интерес, извините.
– Ну вот, я вас удовлетворяла-удовлетворяла, а вы меня – не можете! – произнесла Дуняша со смешком, вновь обернувшись на начальника, который ей ответил несколько грозным взглядом.
Вконец расшалилась девушка. Впрочем, может, она всегда такая веселушка.
– А я имя его знаю! – вдруг сообщила Дуняша.
– Вот как?!
– Ага. Только вы мне скажите, чего он натворил, а то я от любопытства умираю. А я вам взамен имя скажу.
– Следствие еще только в самом начале, – осторожно произнес Кис. – У меня пока только подозрения...
Сказать Дуняше, что к ней приходил маньяк? Так она, во-первых, будет трястись от страха: вдруг маньяк вернется, на этот раз по ее душу? А во-вторых, растрезвонит на всю Орловскую область...
– Ограбление антикварного магазина, – произнес он сдержанно. – Этот тип украл антикварные медальоны, а на их место положил ваши изделия...
На лице Дуняши отразилось разочарование. Люди почему-то интересуются исключительно убийствами, на меньшее их любопытство не согласно. Вздумай автор детективных романов описывать кражи, так и читать никто не станет.
– Ну ладно... Бенедикт его звать. Редкое имя такое, я запомнила.
– Неужто он вам представился?
– Нет, я ему сказала, когда он еще только первый медальон рассматривал, что на нем можно выгравировать его имя. И спросила, как его звать. А он так посмотрел на меня задумчиво и ответил: "Бенедикт меня звать... Бенедикт".
– Именно так и сказал? Имя два раза повторил?
– Ага...
Всю дорогу до Москвы Алексей размышлял. Он узнал немного, но это немногое было очень важным. Еще один элемент пазла, детектив не сомневался. Надо только решить, куда его пристроить...
Первое, важное: Дуняша подтвердила правильность его понимания ситуации: Иммануил не являлся маньяком. А являлся он, как и сказал, подставным лицом.
Вторая ценная информация заключалась в том, что к Дуняше приходил, без сомнения, сам маньяк, настоящий Бенедикт. По той простой причине, что заводить еще одного посредника, который купил бы для него медальоны, – это уже было лишним, чересчур. Любой преступник старается свести к минимуму посредников, а уж маньяки тем более, это детектив знал: они по природе одиночки.
А третья ценная информация – наиценнейшая! – заключалась в том, что Бенедикт явился за медальонами совсем недавно, когда серия преступлений уже была почти закончена.
Это полностью меняло картину. Принципиально меняло.
Выходит, Бенедикт решил расставить "метки" задним числом! И, нет сомнений, специально для детектива. Персонально для Алексея Кисанова. Именно поэтому он назвал свое имя (точнее сказать, избранный псевдоним) Дуняше. Да еще и повторил для лучшей усвояемости ее памятью.
Потому что он знал, что детектив придет в этот магазинчик!!!
Иными словами, он дал понять, что Кис двигается в нужном направлении. Поразительно, Бенедикт предвидел ходы детектива! Каким образом?!
Хотя ничего удивительного здесь нет. Просто, создавая свой "квест", он заложил в него ту же логику, по пути которой теперь шел Алексей Ки-санов.
Значит, он убивал... Почти в течение года... Но на десятом убийстве (май) понял, что ему тошно... Вернее, тошно ему было уже давно. Но, видимо, только к маю это чувство приняло осмысленную форму. То есть форму мысли.
Именно тогда в его голове созрел план.
Следуя ему, он купил медальоны, а затем подбросил их в вещи жертв. Не случайно родственники не видели эту вещицу на женщинах при их жизни!!!
Подбросил он их для Алексея. Без сомнения. Уже зная, что обратится именно к нему. И, надо думать, тогда же он принялся следить за детективом, собирать информацию, прикидывая, как лучше и надежнее заставить его заняться расследованием убийств... Каким-то образом (каким, блин?!) он узнал о планах Кисанова купить квартиру, о беременности Александры...
И тогда Бенедикт понял, как это сделать. Как заставить детектива им заниматься.
Вопрос, как Бенедикт собрал информацию о нем, Алексей отложил на потом. Сейчас очевидно было другое: он подложил медальоны задним числом. Оставил "метки" для детектива, которыми обозначил новую дверь в "квесте". Стало быть...
Стало быть, он приходил совсем недавно к родственникам жертв! Под тем или иным предлогом он проникал в квартиры и подкладывал медальоны в вещи жертвы!
И, стало быть, его можно вычислить! Нужно только заново обойти всех опрошенных родственников да спросить, кто побывал у них под каким-либо предлогом в квартирах.
И еще надо найти три недостающих случая.
Минуточку! А как же положенные в гроб украшения? Шофер-дальнобойщик и философ по совместительству Степан, терзаемый размышлениями о праве на супружескую неверность, – он сказал, что ВСЕ украшения Лены, жены (а среди них и медальон!), положил в гроб! Невзирая на просьбу тещи отдать ей. И было это еще в ДЕКАБРЕ!!!
Не клеится. Не вяжется, не стыкуется. Если прав Степан, то вся логика детектива никуда не годится, вся его конструкция летит к черту. Вся абсолютно!
Нет, нет, нет, это Степан ошибается! Иначе и быть не может!
Алексей не помнил его телефон, увы, а с собой рабочих записей не было, еще раз увы. Посему первой его заботой, едва он переступил порог своей квартиры, было найти номер Степана. К счастью, у шофера-дальнобойщика имелся мобильный – в его профессии вещь необходимая. И Алексей торопливо набрал номер.
– А, привет, сыщик! А я как раз думаю: куда визитку твою задевал? Позвонить тебе хотел. Насчет медальона-то. Знаешь, где я его видел? Не у Ленки – у тещи!
– Как это? – озадачился Кис. – Почему у тещи?
– Вчера я к ней ходил с сынишкой повидаться. Смотрю, у нее на шее точно такая штуковина, как ты показывал, висит! Я ее-то у тещи и раньше видел, да внимания не обращал. А тут сразу заметил. Ну, и спрашивать стал, откуда, мол... Долго отпиралась, зараза. Но я ее расколол! Одежки-то Ленкины я ей отдал. Она просила: на память, мол. Но я-то ее знаю: все продала! Она такая, теща моя... Так главное вот в чем: медальон она нашла в кармане одного Ленкиного платья. Фоты там нет – того ублюдка, что убийца, как ты сказал. Она свою личную физиономию туда поставила. Нет, ты прикинь: на своей шее носить собственную фотографию, а?
