Игрр пек рыбу на углях и варил из нее странную похлебку под названием «uha». В первый раз я боялась ее пробовать. Игрр отобрал из улова мелкую рыбешку, которую кварта намеревалась выбросить, выпотрошил, отрезал головы («Жабры могут горчить!» — объяснил мне) и партиями бросал в кипящую воду. Сварившуюся рыбу доставал ложкой и складывал в миски. Я опасалась, что это и есть наш ужин, поэтому заранее морщилась — терпеть не могу вареную рыбу! — но он засыпал в котелок пряностей и выставил его перед нами. После чего испек на сковороде лепешки.
— Прошу! — предложил, выкладывая их на скатерть.
Я оторвала кусок лепешки и с сомнением глянула на котелок. Игрр с Сани хлебали из него, чуть не давясь, и я осторожно зачерпнула ложкой. Гм-м! Клейкая горячая жидкость скользнула в желудок, наполнив рот необыкновенным вкусом и ароматом. Я зачерпнула еще и скоро работала ложкой наравне со спутниками. Котелок быстро опустел.
— Кто не наелся, берите рыбу! — предложил Игрр.
Я отказалась, а Сани последовала приглашению.
Она сжевала почти всю мелочь, причмокивая и выплевывая косточки, затем, схватив котелок, сбегала к реке, где помыла его, умылась сама и принесла воды нам. Поливая на руки, она жалась к Игрру, и я заметила в ее глазах характерный блеск. Поймав мой взгляд, кварта потупилась. Все ясно: Дни.
— Проводи мужа в постель, Сани! — велела я.
Игрр глянул на меня, я подмигнула, и он, вздохнув, тяжело приподнялся. Сани обняла его за талию и отвела к палатке. Оттуда вскоре послышалась возня, и затем — полный страсти стон.
Гайя в моем животе трепыхнулась, но я успокоила ее. Отец не покинул нас, девочка! Ему нужно выполнить обещание, я это разрешила. Нам с тобой неприятно, но мы потерпим. Ведь так?
Стоны утихли, Игрр выполз из палатки и, ковыляя, пошел ко мне. Прилег рядом и положил мне голову на колени. Я стала гладить и перебирать его волосы. Он взял мою руку и коснулся ее губами. Я наклонилась и поцеловала его в губы.
— Я люблю тебя, sole! — шепнул он.
— И я тебя! — ответила я и поправилась: — Мы с Гайей тебя любим!..
Первой сарм увидела кварта. После того вечера Сани прямо лучилась от счастья. Игрра она ограждала от забот. Кончилось тем, что мужу это надоело.
Он попросился к рулю, и Сани, оставшись без дела, глазела по сторонам. Поэтому заметила мелькнувшие над обрывом наконечники.
— Красная орда! — крикнула, указав пальцем.
Мы пригляделись и различили черточки копий.
— Почему думаешь, что Красная? — спросил Игрр.
— Конские хвосты на копьях окрашены в красный цвет.
Я только головой покачала. Надо же, различила!
— По нашу душу! — сплюнул муж. — Догнали.
— Может, идут в набег? — предположила Сани.
Игрр и я, не сговариваясь, покачали головами — вряд ли. Наши опасения скоро подтвердились. Обрывистый берег сменился пологим, и орда, подлетев к воде, завопила и затрясла копьями. Сарм было много — несколько сотен. Некоторые натянули луки, но стрелы шлепнулись воду, не долетев до лодки: Арно в нижнем течении весьма широк. Сармы повопили, потрясли копьями и двинулись берегом, не выпуская нас из виду.
— Дрянь дело! — сказал Игрр. — Будут пасти, пока не прикончат. Скоро, как я понимаю, второй порог. Спокойная протока — справа, а в остальные на нашей кожанке лучше не соваться — мигом утонем. Так, по крайней мере, мне говорили.
— Может, Амага поможет? — предположила я. — Она должна быть неподалеку.
— Орда большая, Амаге не справиться, — вздохнул Игрр. — Надо что-то придумать. Перед порогом пристанем к берегу и проведем рекогносцировку.
Так и сделали. Заслышав в отдалении грохот, свернули к левому берегу. Он был скалистым. Обрыв убегал вверх, и муж, оценив крутизну склона, велел мне остаться. Они с Сани ушли и вернулись не скоро. Оба выглядели уставшими, Игрр вдобавок сильно хромал.
— Худо! — сказал в ответ на мой взгляд. — С этой стороны — водопад, внизу — камни. Размолотит в фарш! Я думал перетащить лодку по берегу, но по скалам только козы пройдут. Остается протока у правого берега. Но если сунемся, сармы сделают из нас ежиков.
Я не знала, что означает «farsh» и «ezhiki», но смысл сказанного уловила.
— Подождем? — спросила. — Сармам надоест, и они уйдут.
— Нет, госпожа! — покачала головой Сани. — Сармы упрямые. К тому же, думаю, они поклялись отомстить. Могут стоять хоть до весны. За это время мы умрем с голоду. Припасы на исходе, а рыбы возле порогов нет: она не любит шума. Подняться вверх не сможем — слишком быстрое течение. Не выгрести.
Сани с надеждой посмотрела на Игрра. Тот задумался.
— Мы сможем проплыть протокой ночью? — спросил кварту. — Не свалимся в водопад?
— Нет! — ответила кварта, подумав. — До порога далеко, я выгребу. Но стоит полнолуние, Селена яркая, нас увидят.
— А если будет не лодка? — спросил Игрр. — Какие-нибудь кусты, куча ветвей, которые несет течение? Сармы встревожатся?
— Если догадаются, начнут стрелять, — ответила кварта. — Они злые.
— Подводим итог, — загнул палец Игрр, — первым делом маскируем лодку. Второе: делаем непробиваемые щиты. Задача ясна?
Мы кивнули и принялись за работу. Сани рубила топором ветки, таская их к лодке. Мы с мужем плели щиты и покрывали их кожей, прижимая ее к каркасу расклиненными колышками. Для покрытия Игрр разрезал на куски нашу палатку. Спать придется под открытым небом, но лучше так, чем получить стрелу. Кожа палатки выглядела толстой, плюс два ряда ветвей — устоит…
На все борта щитов не хватило: пришлось ограничиться только правым. Оставалось надеяться, что этого хватит. Мы провозились до темноты. Щиты вышли тяжелыми и накренили лодку на правый борт. Неважно — ляжем у левого и уравновесим. Игрр прикрепил щиты ремнями и стал маскировать лодку ветками. В итоге вышла неопрятная куча. Муж, отступив, критически осмотрел ее и заключил:
— Сойдет для сельской местности!
Я не поняла его слов, но кивнула, соглашаясь. Мы здорово устали, поэтому повалились прямо на камни. Отдохнув и пожевав вяленого мяса, принялись собираться. Сгустилась ночь, но вышедшая Селена светила ярко. На серебристой воде груда веток, в которую превратилась лодка, виднелась отчетливо. Оставалось надеяться, что сармы не разгадают наш трюк. Сани загрузила в лодку тюки, разместив их так, чтобы служили укрытием от стрел. Игрр строго-настрого наказал соблюдать тишину, заметив:
— Прикидываемся ветошью и не отсвечиваем!
Муж часто говорит странно. Мы с Сани не стали переспрашивать: и без того понятно. Игрр обмотал весла тряпками, раскромсав для этого запасную тунику, мы с ним легли на дно, и лодка отчалила.
С первых же гребков выяснилось: управлять сооружением, в которое превратилась лодка, трудно. Двигались мы медленно, и я испугалась: снесет в водопад. Игрр, догадавшись, взял второе весло, сорвал с левого борта несколько веток и, встав на колено, начал энергично грести. Лодка поплыла быстрее, но как-то боком. Щиты закрывали правый берег, и мы не видели, что там. Журчала вода под веслами, в отдалении грохотал водопад; шум разбивавшейся воды становился все более отчетливым. Мы пересекли Арно, и сквозь прогалы меж ветками я различила громаду берега. Игрр прекратил грести и обернулся к Сани:
