Пока что мне его помощь не требовалась. Я летел по заранее указанным им ориентирам. Москва, при всём размахе мегаполиса, всё равно остаётся городом. А искать в ней Кремль куда легче, чем иголку в пресловутом стоге сена.
– Внизу под крылом самолёта тайга! – пропел я первый пришедший в голову куплет.
Тайги под крылом, разумеется, не было. Да и откуда ей взяться? Развалины, остатки высотных башен, разрушенные эстакады, коробки торговых центров, каких-то промышленных предприятий. То сплошная «зелёнка», то выжженная на несколько километров земля. Некоторые дома казались целыми и невредимыми за счёт буйной зелёной поросли, она препятствовала процессам разрушения. От многих зданий осталось только напоминание в виде обвалившейся кирпичной кладки или сложившихся карточным домиком панелей.
Людей я не видел. Один раз, правда, из строения, которые в прошлом служили водонапорной башней, кто-то шмальнул по нам из двух стволов, очевидно, с испугу. Иного объяснения этим судорожным действиям дать не могу. Нехватка патронов быстро приучает к экономии.
Мы летели на высоте, и пули вреда не причинили. Можно сказать, даже не поцарапали. Зато я с ходу сменил репертуар и сбацал про «первым делом – самолёты». Мелодия была задорной, а текст полностью соответствовал текущим реалиям. До девушек, вернее, до одной-единственной и ненаглядной Вари, было не близко. Свидание откладывалось на очень отдалённое «потом». Короче, всё настраивало на нужный лад.
Репертуар у меня был маленький, но ударный. Только прошедшие испытание столетиями композиции. Учитывая специфику ястребков, немудрено, что преобладали песни про лётчиков.
– А вместо сердца пламенный мотор! – загорланил я очередной «хит».
Мотор, к счастью, пламенем не возгорался, тянул ровно и уверенно. Я быстро привык к характерному стрекоту.
– А ты – не лётчик! А я была так рада! – загорланил я другой шлягер.
Какие всё-таки молодцы предки! Столько всего сконструировали, столько всякой машинерии! Это какие знания им приходилось держать в голове?! Мы по сравнению с ними просто карлики.
Хотя, даст Бог, разберёмся с шайнами, нео холки намылил, био перекуём на мирные орала и от выживания вернёмся к нормальной полноценной жизни. Понятно, что многие знания утрачены навсегда, но интуиция говорила: то, что придумал один человек, повторит и другой. Не сразу, но повторит.
Всё шло слишком гладко, что вызывало у меня подозрения. Не бывает такого. Если на пути нет мелких тварей, значит, их испугала тварь покрупнее. Только и всего.
Расслабляться и терять контроль над местностью нельзя. Тревожный маячок, встроенный внутри меня, не желал мириться с обстановкой.
Если бы не стрекотание двигателя, я бы ещё издали услышал характерный свист, который издают в воздухе крылья летучих мышей-мутантов – истинных королей неба. Мы давно уже пересекли границы Комплекса, и потому встреча с этими созданиями была неизбежна. К нам и то они изредка залетают, а есть места, где они кишмя кишат и никто не регулирует их численность, кроме матушки-природы.
Я было думал, что самолёт напугает рукокрылов. Вряд ли они сталкивались в небесах с летающими машинами, дельтапланы не в счёт, а всё новое неизбежно кажется на первых порах страшным и опасным.
Расчёт оказался ошибочным. Нет, поначалу рукокрылы действительно растерялись, кружили на отдалении и не преследовали. Однако я забыл о ментальных способностях монстров. Когда летучие мыши-переростки сообразили, что странная стрекочущая машинка несёт в себе парочку лакомых существ, их намерения резко переменились. Включился главный для рукокрылов инстинкт – охотничий.
Стая, дотоле предусмотрительно не связывавшаяся с нами, тут же включилась в погоню, да ещё и разослала всем сородичам, находившимся поблизости, призыв поучаствовать в Большой Охоте. Минуты не прошло, как пространство вокруг У-2 превратилось в густой серый бульон из мутировавших тварей, которые беспрерывно махали крыльями.
– Ни хрена себе! – невольно вырвалось у меня.
Такого я не ожидал!
Выяснилось, что они не уступают нам в скорости, более того – способны обогнать самолёт, из которого я выжимал последние силы, пытаясь оторваться от стремительно увеличивающейся стаи.
У рукокрылов по краям крыла идут мелкие, но достаточно острые когти. С ними у меня были связаны воспоминания не из лучших. Когтей будет достаточно, чтобы пропороть крылья нашего У-2 или снять стружку с деревянных частей. Ну а мощная челюсть способна оторвать движок от корпуса, и я не шучу. Половина из атаковавших самолёт рукокрылов была не просто летучими мышами-переростками. Всё оказалось куда хуже! Это были мегамутанты, годзиллы, только с крыльями! Как они только от земли отрываются? И, тем не менее, превосходно держались в воздухе и гоняли словно ракеты. Размах крыльев потрясал. Паря, они чем-то походили на облака, и не надо говорить, что у страха глаза велики! Я верил тому, что вижу. Боялся, но это ни в коем разе не было паникой.
Скорее всего, мутации сделали новый виток. Появилась гигантская поросль, с которой мне прежде не доводилось сталкиваться. Возможно, в Кремле и на других территориях с ними уже имели дело, но я видел этих монстров впервые.
Гигантским рукокрылам У-2 и его пассажиры были на один зубок. Есть ли смысл гоняться? Но надо понимать специфику этих созданий. У них есть чувство, которое порой сильнее голода. Чужак вторгся на их территорию, смерть ему!
Мы стали той самой красной тряпкой для быка, тем раздражителем, от которого у рукокрылов башку сорвало. Еще хорошо, что нападали они, как любая летучая тварь, – сзади и сверху вниз.
Из второй кабины загрохотал ШКАС
[1]
. Вася оказался сообразительнее, стрелял не думая или держал в голове ложную траекторию. Эти же твари каким-то образом чувствуют, куда целится человек, и потому попасть в них очень трудно. А может, свою роль сыграла легендарная скорострельность. Пулемет разбрасывал пули таким веером, что кто-то оказывался на их пути. Не меньше трех рукокрылов ушли в крутое пике, закончив земной путь в сплошной зелёнке, что тянулась в этот момент под нами.
Лесок оказался плотоядным. Даже если кого-то из «мышек» ранило, в любом случае им пришёл полный и бесповоротный конец. Если быть точнее – слово, что с ним рифмуется, и означает примерно то же самое, только в более грубой и извращённой форме.
Но наблюдать за судьбой подстреленых рукокрылов было некогда. Я пытался маневрировать, однако рукокрылы оказались проворнее. Машина была изумительной. Она чутко реагировала на каждое движение штурвала или педалей. Просто любая живая тварь все равно превосходит технику по проворству. У них-то каждый поворот получается инстинктивно, не говоря уже о требуемом пространстве.
Маркитант вертел пулеметом так, словно всю жизнь только этим и занимался. Куда только делся испуг! Лицо из слегка зеленоватого (укачивало Василия в начале полёта) приобрело естественный человеческий цвет. Глаза загорелись азартом и радостью.
