– Кому, может, и ведомы, но лично мне – нет, – вздохнул маркитант.
– Жаль. Тогда хочу вас огорчить, что есть вероятность застрять тут надолго, – резюмировал Вышата.
– Так не пойдёт, – вскинулся я. – Мы просто обязаны передать сведения князю сегодня-завтра. Счёт уже идёт на дни. Потом будет поздно.
– То-то и оно, – согласился Вышата. – Но что делать? Если что-то задумал – поделись.
– Есть одна идея, – признался я.
Пластун посуровел:
– Давай, жги. Если и впрямь дельное придумал, честь и хвала тебе, Нечай.
– У меня размышления следующие, – начал я. – Да, ты дядь Вышата, сорвал нео вылазку на стены, разворошил палкой весь их осиный рой.
– Есть такое, – ухмыльнулся в бороду Вышата. – Только чем это нам поспособствует?
– Вы же знаете нео, переполох скоро закончится. Поскольку тут у них не выгорело, сосредоточат всё внимание на другом участке, а кремлёвские – наоборот, тамошние горе-часовые небось сейчас таких пенделей наполучали от начальства, что и моргнуть боятся и даже муху издали заприметят.
– Тоже верно. Не сомневаюсь, что хвосты им знатно накрутили, – согласился Вышата. – За такие косяки наказание суровое. Не удивлюсь, что кое-кто уже головушкой поплатился.
– Отлично. Неприятель успокаивается и ищет другой участок для прорыва, наши зрят в оба, хоть и догадываются, что больше сюда в ближайшее время никто не полезет. А мы этим и воспользуемся. По-наглому, нахрапом ломанёмся прямиком через нео… Как вам моя идея, дядя Вышата?
– А ить неплохо, – качнул головой пластун. – У меня тоже подобная мыслишка была, когда ракетницей пулял. Только тогда ничего бы не вышло – их там до хрена, а я один. Зато теперь нас четверо… Ну и про кио забывать не будем. Против него и дампам (я их там видел) и нео сроду не сладить. Главное – действовать очень быстро, не давать им очухаться.
– Рискованно, – протянул маркитант.
– Да, рискованно, – подтвердил Вышата. – Но может сработать. Не зря говорят, что наглость – второе счастье, так, Нечай?! – И он потрепал мою голову.
– Вам необходимо оружие, – сказал кио. – Моё-то всегда с собой.
Он выпустил танталовые штыки и демонстративно помахал руками.
– А вот вам нужно что-то посерьёзней.
– В какой-то степени вам повезло. Я в своих нычках всегда небольшой запасец оставляю, НЗ – так сказать, – криво ухмыльнулся Вышата. – Тут и хавчика немного, ну и кое-какое оружие… Армию вооружить не смогу, но вам что-нибудь подобрать удастся.
– А сам как? – поинтересовался я. – Голыми руками драться будешь?
Вышата достал из боковой сумки уже знакомую металлическую звёздочку, покрутил меж пальцев.
– Скажешь тоже! Не стану я руки пачкать. Вон, лучше на это взгляни. Такого добра у меня навалом. Как эти штуки называются – знаешь?
– Не-а, – признался я.
– Эх, темнота, – улыбнулся Вышата. – Это сюрикены – если по-японски, метательное оружие древности. Не стану тебя грузить их разновидностями, а они, поверь, есть на всякий вкус и цвет. Скажу только, что если на вид сюрикены кажутся не очень серьёзными штучками, даже игрушками, то в руках мастера они превращаются в мощное тактическое оружие. Битвы с ними не выиграешь, но нам ведь этого и не нужно, нас интересует быстрый рейд по тылам противника, и здесь сюрикены просто неоценимы. Ты б знал, сколько раз они меня из неприятностей выручали… – задумчиво протянул он.
– Можешь не рассказывать, дядя Вышата. Я ж был свидетелем, как ты ловко нео своими сюрикенами поубивал. По-моему, ни разу не промахнулся.
– Нельзя промахиваться, – сурово сказал пластун. – Второй раз тебе метнуть не дадут. Поэтому каждый бросок должен быть точно в цель.
– А нас чем порадуешь? – спросил маркитант. – Я этой звёздочкой разве что себе в глаз зафинтилю.
– Ну, давайте смотреть, что там у дедушки Вышаты припасено, – засмеялся пластун.
Он осторожно разобрал кирпичную кладку, за которой находился тайник, принялся возиться, разворачивая какие-то тряпки.
– Так, ребята, с гранатами умеет кто обращаться?
– А что за модель? – заинтересовался маркитант.
– Классика, РГД-5. Радиус поражения до двадцати метров, так что кидаем аккуратно и желательно из укрытия, чтобы своих ненароком не зацепить. Одна штука. Кому?
– Мне, – сказал кио. – Я брошу намного дальше любого из вас.
– Примите и распишитесь, – Вышата вручил ему гранату. – Как бросать, знаешь?
Сержант заученно затарабанил:
– Разогнуть усики предохранительной чеки, взять гранату так, чтобы пальцы прижимали рычаг к корпусу. Перед метанием гранаты, продев указательный палец левой руки в кольцо чеки, выдернуть чеку. Граната может продолжать оставаться в руке сколько угодно, так как, пока не отпущен рычаг, ударник запала не может разбить капсюль. После выбора момента броска и цели бросить гранату в цель. В этот момент рычаг под воздействием пружины ударника повернётся, освобождая ударник, и отлетит в сторону. Ударник наколет капсюль, и через три-четыре секунды произойдёт взрыв.
– Молодец, – похвалил пластун. – Приятно иметь дело со знающим человеком. А теперь сюрприз под номером два.
– Это же «калаш»! – обрадовался я.
– Э, – с досадой произнёс Вышата. – Да вы, юноша, дилетант. Не можете отличить гладкоствольный карабин «Сайга 12К исполнение 030» от автомата Калашникова! Хотя, соглашусь, внешнее сходство налицо, в чём, собственно, нет ничего странного – делалось оружие на базе легендарного «калаша». К сожалению, с боеприпасами беда – всего один снаряжённый магазин с восемью тридцатидвухграммовыми пулевыми патронами. Если б знал, что против армии выходить придётся, – снарядил бы побольше.
Он протянул «Сайгу» мне:
– Управляться сможешь?
– Смогу.
– Тогда бери, молодой человек, пользуйся! Порох проверенный, всё должно отрабатывать штатно. Эх, было времечко, когда всё делали на века!
– Спасибо, – сказал я, с благоговением прижимая к груди выкрашенное в абсолютный чёрный цвет оружие.
– Было бы за что! Ну, и уж если совсем туго придётся, то у меня есть ещё парочка мечей. Сталь неважная, хреновая, если уж быть до конца честным, однако на нашем безрыбье сойдёт. Отнял при оказии у дампов, – не преминул похвалиться Вышата. – Оно, конечно, хлам полнейший, в Кремле с таким стыдно показаться, но тут как найденное будет. За сим раздачу подарков прекращаю. Других полезных ништяков у меня в запасе нет. Кому, значит, саблюки?
Мечи поделили мы с маркитантом.
– Ну вот, а теперь, хлопцы, дуем на улицу, ибо, как говорится, труба зовёт! – изрёк Вышата.
Я покосился на него с удивлением. Никак не ожидал подобной словесной экспрессии от человека, которому по профессии суждено быть молчуном. Может, это нервное?
