Я замахала руками, чтобы тот остановился. Кроцелл уже почти спустился.
– Постараюсь приподнять его, а ты вытаскивай, – крикнула я.
Мы все-таки вытащили еле живого Канзу и успели запрыгнуть в машину, когда из динамиков полились приказы кого-то из военных. В машине было невозможно вздохнуть от нагромождения тел. И все же было понятно, что в моей галерее памяти будет пополнение. В любом случае все должно когда-нибудь закончиться. Так или иначе. Скорее всего, плачевно, но этот кошмар скоро кончится.
– Пятый уровень, шестой квадрат, – прокричал Гасион, когда мы свернули на дорогу. Я посмотрела на Канзу. Он был сейчас старым и бледным.
– Где… ранение? – робко поинтересовалась я. Слово «ранение» казалось таким странным и неестественным, но ничего другого я придумать не смогла. Канза дотронулся до рубашки. Я начала расстегивать совсем не идущую Канзе рубаху грязного цвета. Возле плеча красовался след от пули. Выглядел он не так уж страшно. Андрас, стоявший над нами, согнувшись в три погибели, резко убрал мою руку от Канзы.
– Да ладно, ты издеваешься? Да меня с утра куратор ежедневно сильнее калечил, – сообщил он, разглядывая след от пули. Сомневаюсь, что куратор ежедневно стрелял в Андраса. Канза снова дотронулся до рубашки. Было ощущение, что он не говорит, чтобы не заорать. Андрас уверенно отвернул другой край рубахи, и мы охнули. Практически всю левую половину тела Канзы искорежил гигантский химический ожог, из которого устрашающе выплывала татуировка дракона.
– Стой, – приказал вдруг Гасион кому-то, кто был за рулем. Я не могла даже голову поднять, так как надо мной нависал Андрас. Гасион выпрыгнул на землю, так как я услышала стук ботинок о землю, но увидеть что-либо не могла.
Ожог Канзы выглядел ужасно. Обуглившаяся плоть чуть ли не дымилась. Ни описать, ни даже запомнить это зрелище мое сознание не решилось. Анни тихо скулила где-то в другой части машины. Я понимала ее, как никто другой. Сейчас она винила во всем себя, хотя только благодаря ей, мы здесь были пока еще живые и даже на свободе.
– Нужен нейтрализатор и раствор тиосульфата натрия, сейчас ничего не сделаешь, – сообщил Форас. По машине кто-то яростно стукнул, и все тут же замолчали. Я постаралась прислушаться к разговору.
– …Если вы пообещаете мне поблажки со стороны вашего сектора, то я бы мог… – послышался чей-то заискивающий голос. Судя по всему, собеседнику было не меньше пятидесяти.
– Если не скажешь, то прекрасно знаешь, как отреагирует наш сектор, – тихим от бешенства голосом сообщил Гасион.
– Здесь примерно километров пятнадцать нужно будет проехать. Странное такое двухэтажное здание, напоминающее лифт, а сзади такой вроде как купол, – нехотя сообщил мужчина. Гасион не удостоил несчастного словами благодарности и быстро заскочил назад в машину. Форас поинтересовался, что там случилось, и с чего Гасион решил, что тот мужчина говорит правду. Бал на это ответил, что мужчина просто решил, что мы военные в поисках беглецов. Поскольку они изводят всех мелких жуликов всех секторов, мужчина решил подольститься к ним и выдать все, что знает. Такие, как он, всегда все знают. Этой загадочной фразой Гасион подытожил свой ответ.
Шансы на победу возросли. Вернее, они просто появились. Пятнадцать километров, может и протянем.
– Сколько тебе лет? – поинтересовалась вдруг я у Канзы, разглядывая видимую часть татуировки.
– Тридцать три, – сквозь зубы пробормотал он. Его глаза то и дело закрывались. В таких случаях нужно говорить с человеком. Правда у нас не было лабораторных на эту тему, поэтому я понятия не имела, о чем нужно говорить. О смысле жизни? Какие он хочет похороны?
– Наверное, еще войну помнишь, – пробормотала я.
– Ага, и динозавров. Как сейчас… – все так же сквозь зубы процедил он. Андрас сначала вроде бы икнул, а потом перестал сдерживаться и начал хохотать. Через секунду смеялись все, кроме меня.
Машина неожиданно остановилась. События разворачивались так быстро, что в моей памяти они остались разрозненными картинками. Люди в синих рубашках вытаскивали всех нас по очереди. Кто-то сопротивлялся, но безрезультатно. Послышались удары. Кто-то заорал. Всюду был дым, или просто он остался у меня в глазах из-за долгого пребывания на платформе. Меня ударили по ногам и приставили что-то к затылку. Наверное, это было оружие, но я не ощутила того благоговейного страха, какой испытывала, когда везла тот пистолет.
– Военные, – крикнул кто-то. Мы так близко к Руби Корса. Это просто издевка судьбы. Умереть вот так, в минуте от выполнения долга. Кто-то держал меня за руку. Я не видела ничего перед собой. Шансов больше никаких. Нас сейчас убьют люди нашей же последней надежды. Я вдохнула и резко вывернула руку, до укола боли в плече. Послышался звук выстрела, но я оставалась жива, и боли никакой не было. Даже и не думала вырываться, нужно было, чтобы человек сзади увидел мое запястье.
– Метка. Смотри метку, – крикнула я. Голоса вокруг стали тише. Человек сзади, видимо, послушался меня, потому что в следующую секунду он громогласно проорал:
– Поведенческий сектор. Это беглецы, тащите их внутрь, там разберемся, – крикнул человек, державший меня за руку. От головы оружие не убрали, но кто-то дернул меня вверх, поднимая на ноги. Нас провели в огромный по размеру лифт, предназначенный, скорее всего, для грузов. Гасион стоял рядом, Канза то и дело пытался сползти на пол, а Анни изо всех сил старалась вернуть его в прежнее положение. Каждое ее движение воспринималось нашими провожатыми как попытка к побегу. Мы все продолжали спускаться вниз. Я пыталась разглядеть, кто еще попал в лифт, кто остался снаружи, но сознание видело только Гасиона, Анни и Канзу. Остальные были просто толпой.
Глава 35
Лифт остановился. Перед нами на секунду предстала решетка с причудливо выкованными узорами. Двери открылись с небольшой задержкой и жалобным скрипом. Меня схватили за плечо и вытолкнули наружу. Здесь были какие-то люди. Они с интересом разглядывали нас, как будто мы хомячки в зоомагазине. Тут сзади послышался скрип. Я обернулась и увидела, что здесь не один, а три лифта. Каждый из них открыл свои двери, в каждом были знакомые лица. Гасион крепко сжал мою руку. Он так боится или хочет меня успокоить?
– Все? – послышался голос со стороны глазевших на нас людей. Я прищурилась и увидела, что лифт опустил нас далеко не до самого нижнего этажа. В конце этого помещения виднелась решетка балкона с похожими на ворота лифта выкованными узорами. За решеткой виднелась лишь пустота. В центре балкона стоял человек. Поза его явно говорила о том, что он сознает себя хозяином всего здесь. Он решительно сошел с балкона и направился к нам. Его почти некрасивое лицо показалось мне знакомым. Складывалось впечатление, что природа увлеклась кубизмом, когда создавала этого человека. В его лице было столько острых углов, что он напоминал неумелый портрет человека, которого художник изуродовал, как только смог.
– Кто из вас Ника Морган? – поинтересовался он. Люди стали отходить от меня в сторону. Кроцелл, Форас, Анни, оттаскивающая Канзу… Гасион отступил только в тот момент, когда человек с балкона оказался в непосредственной близости от меня. Бал явно не хотел этого делать, но человек многозначительно указал ему направление движения.
