Книга Робот и крест. Техносмысл русской идеи, страница 58. Автор книги Максим Калашников, Андрей Емельянов-Хальген

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Робот и крест. Техносмысл русской идеи»

Cтраница 58

Рождается новая земля, не лесная, но уже — не степная, земля казачья, измененная человечьей волей. Люди, сделавшие видимым доселе сокрытый земной Рай, который потом оставили своим потомкам, были не просто свободными людьми, они были самой свободой. Ведь Свобода — это свойство самого Господа, которое проявилось в творении мира. Подражая самому Создателю, казаки сотворили маленькое отражение всего Бытия, свой казачий мир.

Но казачья свобода хранилась не только в плуге, она была и в сабле, и в пике, и в мускулах казачьего коня. Землю, которая слилась с душой и телом казака, надо было защищать от прежних обитателей степных краев, которым было ведомо просто большое поле, но неведом сокрытый в нем невидимый земной Рай. Растущие среди полей белокаменные, утопающие в зелени садов селения иного народа, вызывали в них досаду за свое прежнее неведение, за свою несвободу, не позволившую им увидеть этого скрытого мира, взывавшего о своем рождении. Потому в их сердцах рождалась жажда сравнять все, что вознеслось над степью, со степной гладью, вернуть простор к прежним дням его жизни, когда он был не злато-пшеничным, а выжжено-травяным. В своем стремлении они неслись к аромату садов и белизне станиц, и… Натыкались на железо казацких сабель и пик. В тех яростных схватках гибли и казаки, ибо их свобода была очень высока, она была выше, чем простирается земная жизнь. Души павших поднимались к небесам, связывая земной рай с Раем небесным, а кровь их впитывалась жадной землею, делая ее еще роднее.

Находились среди вольных людей и такие, кому даже этой свободы земного Рая было мало. Они шли вперед, в сторону гор, сражаясь с обитавшими у их подножий злыми племенами, чтобы подняться к вершинам и сделать шаг в самые небеса. Другие продирались в сторону восхода Солнца, на Восток, где, по казачьим преданиям, земля поднимается к Небу, восходит прямо к престолу Божьему. Люди, отчаянно рвавшиеся в Небеса, забывшие во имя них все земные радости и печали, позабывшие даже о страстях своих тел, чем измерить их свободу?

Бросая свои деревянные берлоги, в казачьи края пробирались понемногу и люди северной России. С опаской складывали в мешки самый ценный скарб, заколачивали оконца избушек крест-накрест, долго молились, и с глубоким вздохом брели в сторону юга. С родных березок, подобно прощальным слезам, падали капельки росы. Но лапти обитателей северных лесов твердо отмеряли шаги в сторону широких южных полей, и сердце на каждый шаг упрямо выстукивало два слога — ВО-ЛЯ… Иногда брели в одиночку, иногда — целыми толпами, и дороги, ведущие в южную сторону, оставались тщательно утрамбованными тысячами идущих ног.

С Дона выдачи нет, с Кубани выдачи нет, с Терека выдачи нет, с Яика выдачи нет…

Понятно, шли лишь те, кто хотя бы смутно осознавал существо свободы, и кто чуял в ней надобность. Другие оставались на родине своих предков, продолжали пахать усталыми лошаденками малоплодовитую подзолистую землю. Платили оброки, отбывали барщину. Это тоже было их свободой, ибо в любой день они могли изменить свою жизнь, сделав шаг в сторону казачьих краев…

Бескрайнее, вероятно смыкающееся с небом, пространство определяло и сам характер русской свободы. Воля означала движение и освоение земель, обращение их в земной Рай и искательство Рая Небесного. Организация жизни на казачьих землях была полностью подчинена целям, которые ставила свобода, наглядным воплощением которой представлялся бескрайний простор. Он был столь великим, что мог вместить в себя неограниченное количество народа, и протянулся он, в конце концов, сквозь три континента, достигнув Северной Америки.

Кстати, такой образ воли у большинства русских людей возникает и сейчас, он не отделим от картины большого поля, со всех сторон объятого горизонтом. Линия, где небеса целуют землю, словно задает созерцателю вопрос, готов ли он мчаться навстречу ей и слиться в том небесном поцелуе? Где бы ни присутствовал свободный человек Руси, он всегда окажется в центре этого зовущего круга, и всегда его душа будет лишена покоя, объята стремлением донестись до небесного шара…

Особое место в жизни казаков занимала царская воля. Будучи всегда далеким и невидимым, Царь для казаков никогда не представлялся человеком из плоти и крови. Он был сокрыт, подобен Богу, а царская воля удивительным образом впитывалась в казачью свободу. Ведь сколько бы ни было у казаков сил, без Божьей Воли они могли пойти прахом. Точно также, и всякое деяние, сотворенное против воли невидимого Царя, могло навсегда затворить путь Небесный. Появление же Царя видимого означало предчувствие Конца Света, и его воля, выраженная словами, имела особенное значение, ей требовалось служить беспрекословно. Ведь слова Царя Живого имели значимость близкую к словам Христа, и доводы разума о выгодах и невыгодах такого служения тут уже ничего не значат. Именно поэтому казаки оказывали столь мощную поддержку вождям восстаний, включая и западных смутьянов, вроде Лжедмитриев. Что для вольных людей приходящие откуда-то издалека писаные бумаги, которые и прочесть могут всего один или два человека, если им в уши льются слова видимого, живого Царя?

Царская воля дошла до казаков и в 1812 году, когда началась самая крупная от начала Руси война с Западом. Казачьи отряды шли в закатные земли, где казаки не искали ни пути в Небеса, ни земного рая, они отправлялись сражаться с теми, кто покусился на невидимого русского Царя. Быстрые казачьи отряды неслись вперед, обходя медлительную пехоту и артиллерию.

Иногда казаки успели обернуться и глянуть в лица солдат, тех людей, которые не выбрали свободу русского Простора. Равнодушные взгляды, привычная покорность в походке. Их много, куда отправляли и куда вели, и они всегда шли. Теперь вот их вели на войну. Оружие в их руках не было частью их свободы, оно, вместе с ранцем, означало лишь повинность, вложенную в их руки и возложенную на плечи. Казаки не понимали, как вооруженный человек может быть не свободным, и как война может не быть выбором, сделанным душой человека.

Видели они и лица офицеров, похожих на чужеземцев — бритых, причесанных по чужой моде, говоривших с иноземным акцентом. «Как бы с супостатом в бою не перепутать!», думали про них казаки.

Русское воинство ворвалось на земли Европы с квадратными полями, квадратными замками и квадратными городами. Здесь не было и не могло быть свободы — повсюду взгляд утыкался в каменные стены и различные знаки, означающие границы владений. Как будто, Европа была склеена из закрытых клеточек, в которых не было свободы, даруемой русским небесным куполом. Стиснутое пространство здесь будто вдавливало свободу в нутро человека, и обозначало ее, лишь как защиту от наседающих со всех сторон других людей.

Казаки не искали тут идей Свободы. Выполнив Царскую Волю, проломившись сквозь европейские клетки и отдав их под власть Государя, они ушли в края истинной воли, в круг горизонта, под распахнутый небесный свод. Но иными были дворяне, то есть те самые офицеры, на которых взирали мчавшиеся вперед казаки. Европейские писанные на бумаге свободы, которые закрепляли отдаленность человека от человека…

И западные люди Руси, прочитавшие о писаных свободах в закатных странах, принялись навязывать их на русской земле. И вот уже само слово «свобода» потеряло связь с Простором, а связалось с рядом чернильных букв, написанных пером по бумаге… А на бумаге могли быть прописаны лишь свободы человека от других людей, но не могло говориться о свободе, дарованной для достижения пришедшего к Земле Неба. В тех бумагах, конечно, не могло быть сказано про слившийся с волей русский простор, который был плотью и кровью казаков. Та чужая свобода была свободой, так сказать, минимальной, свободой с маленькой буквы, в отличии от максимальной русской Свободы. Ученые люди переписывали пришедшие с чужбины мысли, дополняли их своими комментариями, из-за чего те обретали вид особенной значимости, научности…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация