– Леван, хочешь верь, хочешь нет, но я только что собирался встретиться с тобой и согласовать все вопросы по первой акции, хотя говорить тут особенно и не о чем.
– Да? Я не верю. И знаешь, почему так? Потому, что ты уже отдал необходимые распоряжения и запустил маховик акции.
– Но, мой друг, без твоего согласия я не отдал бы никакой команды на активные действия. А подготовительные работы?.. Зачем тебе забивать мозги тем, кто пойдет на акцию, каким маршрутом, на чем и так далее? Все же я хотел обсудить с тобой и эти вопросы.
– А какой смысл, если ты уже передал приказы?
– Повторяю, Леван, только на подготовку акции. Без тебя я приказ на начало действий не отдал бы. Леван, я вообще не понимаю, зачем тебе вникать в подробности боевой работы? Ведь в любом случае полную ответственность за рейд несу я. Тебе даже полезна моя самостоятельность, выгодно кое на что просто закрыть глаза.
– Чем же?
– Ну, допустим, потерпит Ханидзе в Мерге неудачу. Если акция согласована, то в ее провале виноваты мы оба, если же я принял решение в обход тебя, то и отвечать мне. Ты же обвинишь меня в самоуправстве, нарушении обязательств и останешься чистеньким. Если же Ханидзе сделает все как надо, то лавры достанутся нам обоим.
– Ты хочешь выйти из-под контроля?
Дабиров подошел вплотную к Гуадзе:
– Я, Леван, всегда действовал так, как считал нужным. Ничто не изменится и на этот раз. У тебя сложное, двойственное положение. Ты можешь одобрить или отвергнуть мой конкретный план, но тебе придется и разделить со мной ответственность за его провал. Или ты думаешь, что у нас здесь все и везде пройдет гладко? Нет, Леван, потери неизбежны. Далеко не все вернутся в Грузию.
– Ты на что намекаешь?
Дабиров рассмеялся.
– Уж не подумал ли ты, что я планирую убрать тебя?
– Ты не ответил на вопрос.
– Я не намекаю, Леван, а просто реально смотрю на вещи. Русские знают о нас, значит, каждый выход будет сопряжен с высокой степенью риска попасть под их удар.
– А не потому ли им известно об отряде, что ты устроил цирк с подставным лагерем, где мы потеряли трех человек?
Смех оборвался.
– Да будет тебе известно, что лагерь этот был оборудован еще до выхода отряда в Россию. Я устроил, как ты говоришь, этот цирк, чтобы понять, имеют ли русские информацию по нам, а также ввести их в заблуждение. Русские клюнули на наживку. Но перед этим они узнали, что наш отряд находится на их территории, а ведь шли безопасным коридором, тихо. Откуда у них такая информация? Но ладно, этого нам не узнать, черт с ней, с информацией. Сейчас мы точно знаем, что русские открыли охоту на нас, да вот только не имеют понятия, где искать. Я опять задаю вопрос, почему так вышло? Да потому, что ни о Кабуре, ни о Кабране в Грузии при планировании операции никто из заказчиков не знал. Следовательно, информация у русских оттуда.
– А здесь у них разведка не работает? – спросил Гуадзе.
– Работает, но общий план их агенты могли заполучить только на твоей родине. Хотя и среди моих людей кто-то работает на тебя. Иначе ты ничего не узнал бы о решении, принятом мной. Ну и пусть. Я его искать не буду. В конце концов, мы в одном отряде. Даже в семье бывают разногласия, дети жалуются матери на отца, отцу – на мать, друг на друга. Отряд – та же семья. В которой, правда, нет родственников. Тут никогда не знаешь, что и от кого ждать. И последнее, Леван. Чтобы выжить здесь, нам нужно не ссориться, не выяснять отношения, а дружить. Вот тогда мы с тобой вернемся в прекрасную Грузию, сможем выпить хорошего вина, откушать шашлык и вспомнить, как воевали вместе против проклятых русских и их прихлебателей. Дружить надо, Леван, а не устраивать разборки.
Гуадзе почувствовал скрытую угрозу в словах Дабирова, такого послушного, дисциплинированного, льстивого на базе в Грузии. Там он готов был стелиться перед заказчиками террористического рейда, пытаясь выбить лишнюю копейку, льстил Гуадзе. Здесь же совсем другое дело. На Северном Кавказе Дабиров показал свое истинное лицо, расчетливую, жестокую, беспощадную натуру. Плевать он хотел на все договоренности.
Нет, конечно, работу Дабир делать будет. Он получит за это весьма крупное вознаграждение, но задачи выполнит по-своему.
Если Гуадзе попытается лезть в его дела, то долго ли избавиться от назойливого инструктора и советника? Даже здесь, на безопасной базе, не в бою, очень легко можно оступиться на лестнице и сломать себе шею. Несчастный случай, траур, торжественные похороны и лживые заявления Дабирова о том, как он сожалеет о нелепой гибели незаменимого в отряде человека и своего лучшего друга. Да, Дабир и в отцы родные запишет кого угодно, хоть самого дьявола, лишь бы это было ему выгодно.
Осознав опасность, исходящую от главаря банды, Гуадзе принял его игру и проговорил:
– Ты прав, Басир, лучше дружить, чем враждовать. Врагов у нас и так хватает. Я согласен с твоим решением и, если надо, подпишу план.
Дабиров поморщился.
– Кому нужны какие-то подписи? Разве что ФСБ ими поинтересуется, когда отряд накроет. Ты, друг, лучше свяжись с Тбилиси и передай уважаемому господину Кокару, что мы – я подчеркиваю, Леван, мы с тобой – приняли решение о немедленном начале рейда. Причина – обстановка, сложившаяся в регионе на данный момент, которая подталкивает к активным действиям.
– Кокар обязательно потребует уточнить такую формулировку.
– В таком случае передай трубку мне. Я объясню, если у Кокара хватит терпения несколько часов слушать всякую белиберду по теме, в которой он ни черта не смыслит. Кстати, кто он на самом деле? Я знаю, что какой-то нефтяной магнат, но имя, откуда взялся и почему находится в Грузии?
– О нем никто ничего не знает. Ближайшее окружение и охрана, все, кто имеет с ним дело, называют его просто Кокаром.
Дабиров усмехнулся:
– Добавил бы он еще одну букву к своему псевдониму, и многое прояснилось бы.
– Ты о чем, Басир.
– О букве «н». Добавил бы ее, получилось бы «кокнар». А что это такое?
– Меня наркота не интересует.
– Ты прав, друг мой. Это бодрящий наркотический отвар из маковых головок. Я его пробовал в Узбекистане.
– Тебе это было надо?
– Чисто из любопытства. Мне кокнар не понравился. Однако к теме, уважаемый Леван. Будем связываться с Кокаром?
– Да, – ответил Гуадзе. – Надо доложить, пусть знает. Иначе он наверняка получит информацию об акции из другого источника.
– Кто может быть таковым?
– Если бы знать.
– Хоп! Пройдем к связисту.
Джалил Адалов опять включил спутниковую станцию.
С куратором, находящимся в Тбилиси, говорил Гуадзе. Как ни странно, Кокар воспринял сообщение спокойно, уточняющих вопросов не задавал, в завершение переговоров пожелал боевикам удачной охоты.
