– Напряг надо снять. Позволь мне мента ножом по горлу?
Ханидзе усмехнулся:
– Ладно, но смотри, чтобы без осечки. А то вывернется и всадит тебе пулю в лоб.
– Не вывернется. У меня из-под ножа еще никто не уходил.
– Знаешь, я не пойму, чего ты в России делаешь. Мог бы забавляться с теми, кого сейчас на Украине называют ватниками. Вот где ты развернулся бы.
– Мне бабки нужны, Миша. Жизнь в Украине теперь дорогая. А москалей я еще порежу от души, не сомневайся. Вот вернемся в Грузию, получу расчет и на Донбасс, в зону АТО, на кровавый шабаш. Москали мне за все ответят. Всех давить буду, и баб, и их ублюдков.
– Тихо!
Телефон Ханидзе провибрировал сигналом вызова. Боевики находились примерно в семидесяти метрах от поста. Там главаря банды слышать не могли.
Он ответил кратко:
– Да?!
– Это Тарас! Мы у поста номер два.
– Что за пост?
– Да так, сарай с двумя мусорами. Оба кемарят. Один на топчане, а другой, прямо как лошадь в стойле, на стуле дремлет.
– Машина?
– Не видать. Похоже, здесь у ментов нет машины.
– А рядом, у жилых домов?
– Стоит «девятка» на улице, у третьего справа дома от начала.
– Больше ничего нет?
– Дальше, может, и есть или во дворах. Отсюда не видно.
– После поста возьмете эту «девятку» либо что-то другое, сами увидите. Улица, на которую вы выйдете, идет к центру села. Здесь и администрация, и клуб, и ментовка, и гостиница рядом.
– Гостиница? – удивился Карасик. – В этой дыре? Сколько звезд?
– Одной не будет. Это бывшая общага интерната. В общем, отработав ментов, доклад!
– Что, так каждые пять минут и докладывать?
– Надо будет, каждую минуту станешь выходить на связь. Вопросы?
– Да какие, на хрен, вопросы?
– Тогда валите мусоров, да аккуратно. Пока нам шум не нужен. Из пистолетов, понял?
– Понял. Подходим, валим, доклад.
– Правильно понял, до связи! – Ханидзе бросил телефон в карман. – Выходим к посту.
Боевики зашли с тыла.
Сотрудники полиции не спали. Сержант Корин лежал на топчане, рядовой Колоев сидел за столом. Автоматы «АКС-74-У» стояли у стены.
Колоев посмотрел в окно:
– Тишина.
– Да, – согласился Корин. – Тихо.
– Слушай Гена, а правду говорят, что ты с женой разводиться собрался?
– Правду.
– А чего? Она у тебя вроде не гулящая, в медпункте работает.
– Знаешь, Тимур, как в этом случае говорят? Не сошлись характерами.
– Да брось! У вас все нормально было.
– Кто может знать, что происходит в семье?
– Люди. Не в городе и не в поселке живем.
– В том-то и дело.
– Что ты этим хочешь сказать?
– То, что Ксения меня уже задолбала. Мол, едем к родичам, в Винницу. Все мозги своей Украиной вынесла.
– А чего? Она оттуда родом, город большой, устроился бы там ментом.
– Жить с ее родителями? Или мне кто-то даст бабки на собственную квартиру? А ты ее предков не знаешь. Отец еще ничего, с ним поладить можно, а вот теща – врагу не пожелаешь. Были в отпуске, так я ждал, когда обратно свалим. А здесь у нас свой дом, большое село, у меня работа, у нее тоже. Сам я из Дербента. Тут моя родина. А жена все свое долдонит. Не выдержал, сказал, дескать, хочешь в Украину, собирай манатки и вали. Детей у нас нет, развод быстро оформим, начальник поможет. Думал, успокоится, ан нет, пусть будет развод. Я, мол, в этой дыре торчать не собираюсь. В общем, порешили разбежаться.
– Может, еще помиритесь?
– Нет, Тимур. Пусть едет.
– У вас все так просто!.. У нас не дали бы разойтись.
– Я обычаи знаю, Тимур… – Корин оборвал фразу, прищурился.
– Ты чего? – спросил рядовой.
– Вроде как шум посторонний за дверью.
– Собака бродячая, наверное.
– Ты выйди, глянь! Если собака, брось ей остатки ужина, пусть животина пожрет.
– Ладно.
Колоев взял пакетик с остатками ужина, встал из-за стола, сделал шаг к выходу, как дверь внезапно распахнулась, и сильный удар сбил его с ног.
Дверь выбил Ханидзе.
Колоев упал к столу, свалив стул.
Корин попытался встать, расстегнуть кобуру, но было поздно. В лоб ему уперся ствол пистолета.
– Спокойно, сержант, не дергайся, если жить хочешь.
Зайченко же рывком перевернул тело нокаутированного Колоева на спину, пальцами за глазницы дернул голову вверх. В его руке блеснул нож. Она резко двинулась слева направо, и из безобразной раны на пол хлынула кровь.
Зайченко отпустил жертву, вытер о форму полицейского нож.
– Готов! Подергается, затихнет.
Тело умирающего рядового пробивали предсмертные судороги.
Корин, видевший все это боковым зрением, побледнел.
– Отвечай на вопросы, сержант, – заявил Ханидзе. – Скажешь правду, отпустим. Нет – мой друг сделает с тобой то же самое, что с твоим напарником.
– Вы не отпустите меня.
– Лишние базары. Кому ты, на хрен, нужен? Отпущу.
– Что вам надо?
Зайченко вытащил из кобуры сержанта пистолет, ногой отбросил автоматы к двери.
Ханидзе отстранил пистолет ото лба сотрудника ДПС.
– Сядь!
Сержант подчинился.
– Сколько ментов в Мерге?
– По штату одиннадцать. Один в отпуске, уехал с семьей к морю, значит, десять. Еще шестеро прикомандированы из Воронежа. Позавчера прибыли.
– Кто где сейчас находится?
– Мы двое… – Он закашлялся. – Да, мы тут. Пара на другом посту. В отделении дежурный. Начальник, заместитель и один сержант сейчас дома.
– Командировочные где?
– В общаге бывшего интерната.
– В гостинице?
– Да какая, на хрен, гостиница? Там только воронежцы и проживают.
– Где точно?
– На втором этаже, три окна слева от торца. По два человека в трех комнатах.
– Оружие?
– Чье?
– Всех!
– У нас, я имею в виду тех, кто на дежурстве, с собой, у остальных автоматы в ружейной комнате отделения, при себе только «ПМ».
– У командировочных тоже пистолеты?
