– Понятно. Информация не дошла, сами несли службу как обычно, не напрягаясь, помощь подошла с опозданием. Вот и результат. А каково женам воронежцев? Мужья поехали в командировку, а вернутся цинковые гробы.
– Им так же тяжело, как и родственникам местных полицейских. У всех беда, горе и слезы.
– Все этот сучонок Дабир! Его приказано взять живым?
– По возможности. Но это приказ Бирюкова, он здесь и лучше знает обстановку. Москва же категорично требует захвата Дабирова.
– Значит, придется брать.
– Возьмем, если получится. Но уйти не дадим точно.
В 3.10 портативная радиостанция малого радиуса действия провибрировала сигналом вызова.
– Первый на связи, – ответил Королев.
– Здесь Четвертый.
– Слушаю!
– На связь выходил полковник Бирюков. Сообщил, что кольцо замкнулось, прогулка в лес удалась, двадцать два туриста отдыхают. Скоро к ним пойдут проводники.
– Я понял тебя. Конец связи!
– Что там? – спросил Логинов.
– Все так, как и должно быть. Взвод Куликова закольцевал район лесной базы, парни Волкова провели разведку и обнаружили в той самой зеленке, где мы недавно облажались, группу боевиков численностью в двадцать два человека. На отдыхе, наверняка с пассивным и малочисленным охранением. Бирюков через комбрига поднимет вертушки. Скоро там, Толя, начнется ад. Впрочем, ничего другого бандиты не заслужили.
– А ты не думал, что, получив тревожный сигнал и поняв, что лишился и резервной базы, Дабир отменит работу здесь, в Тамлаке, и пойдет к границе?
– Нет, Толя! Раз Дабиров пришел сюда, то уйдет он только после расправы с Магомедовым и вряд ли к границе. Потеряв отряд и по сути ничего особенного не сделав, он может нарваться на крупные неприятности от заказчиков, финансировавших этот рейд. Так что ждем. Недолго осталось. Придет Дабир, Толя, вот увидишь. Никуда он не денется.
Время, как ему и положено в таких вот случаях, тянулось медленно.
Странно, но сейчас Королев больше думал о капитане Волкове, старшем лейтенанте Куликове и их подчиненных. Майор, сам не один десяток раз выходивший на боевые задания, прекрасно знал, скольких усилий, моральных и физических, приложили парни Волкова и Куликова, чтобы выполнить свою работу. Но они сделали это, справились с ней.
– Что-то задумался, командир, – проговорил Логинов.
– Да вот возник вопрос. Наши, я имею в виду Куликова и Волкова, за кратчайшее время прошли сложный маршрут, оцепили район, провели разведку. Не тебе мне рассказывать, каково это…
– А что за вопрос-то?
– Смогли бы вот так хваленые американцы? Их «дельты», «кондоры», «ястребы»?
– Нет! – категорично ответил Логинов.
– Почему? – взглянул на него Королев.
– Они потратили бы слишком много времени на замену памперсов.
– Что, американцы реально на боевые надевают эти штуки?
– И не только американцы.
– Не верю.
– Дело твое. Я ни на чем не настаиваю. За что купил, за то и продаю. Да и дались они тебе, эти америкосы.
– Кто знает, Толя. Может, когда и пересекутся наши пути-дорожки. ИГИЛ расширяет свое влияние, захватывает все новые территории. Америкосы вроде и воюют с ними, а посмотришь по Сирии, так наоборот получается. Янки вооружают террористов, да еще возмущаются, что Россия поставляет оружие и советников Асаду. Так что в этом перевернувшемся мире, Толя, возможно абсолютно все.
– Наверное, ты прав. Чего тянет Дабиров? Казалось бы, сейчас самое время для нападения. Дом можно взять и свалить, пока не рассвело.
– Сейчас, Толя, полицейские на стреме, пусть и в стороне, в отделении. Прогремят выстрелы, и они будут тут уже через несколько минут. После бойни в селе Мерга Дабиров это хорошо понимает. А вот просветлеет, запоют петухи, полицейские расслабятся. Тогда-то он и нанесет удар. Хотя не зря его считают человеком непредсказуемым.
Дабиров разбудил охранников в 4.20. Пока те приводили себя в порядок, он прошел к наблюдателю, сидевшему в кустах на опушке рощи.
– Что у нас в селении? – спросил он дозорного, которого звали Пинар Мехмет.
– Все спокойно. Полицейские стянуты к отделению. На чердаке у них сидит пулеметчик, рядом в сквере снайпер, в проулке в машине еще двое.
Дабир осмотрел село через бинокль.
– Я вижу в проулке рядом с отделением гражданскую «семерку».
– Так полицейские ее и используют. Не понимаю, как это корыто еще передвигается.
– Так, а что у нас происходит в усадьбе собаки Магомедова?
– Его дом отсюда виден плохо. Второй этаж с фасада, да и только благодаря включенному ночнику. Ворота закрыты. На улице рядом ни души, как, впрочем, и во всем селе.
– Хорошо, продолжай наблюдение.
Дабиров вернулся в лагерь, где его ждали боевики охраны.
Караджа доложил:
– Мы готовы!
– Отлично.
– Но нам до сих пор неизвестен план работы в доме твоего кровного врага.
Дабиров усмехнулся:
– Так и должно быть. У меня есть одна привычка, очень плохая, но всегда вытаскивавшая из самых сложных ситуаций. Я довожу план до подчиненных в самый последний момент. – Дабиров взглянул на начальника охраны: – Айнур, проверь людей. У кого будет «Муха»?
– У Тунчана.
Дабиров подошел к крепкому турку.
– Демир, надеюсь, тебе не надо объяснять, как обращаться с российским одноразовым гранатометом?
– Нет, я стрелял из него в учебном центре, правда, по мишеням, с расстояния в двести метров.
– Попал?
– В мишень? Да, попал. Одну разнес, вторую своротил, так как выстрел угодил под стойку.
– Значит, стрелок из тебя неплохой?
– Как я понимаю, стрелять придется в куда более крупную цель, нежели в учебном центре, так?
– Да, в ворота.
– В ворота? – удивился Тунчан.
– А что в этом странного?
– Я думал, может, пустить гранату в окно дома.
– Там, откуда тебе предстоит действовать, ты увидишь только половину окна. Времени на проникновение будет мало, поэтому риск впустую потратить выстрел слишком велик. Тем более для непрофессионала. А для стен дома Магомедова этот гранатомет не представляет опасности. «Муха» станет мухой в прямом смысле слова. Выстрел не пробьет стену. Поэтому снесешь ворота.
Караджа спросил:
– Ты уже ставишь задачу?
Небо посерело. Еще минут двадцать и станет светло, затем появится солнце.
