Когда урок наконец закончился, я вышла из кабинета с твердым намерением обязательно найти Элиаса. Мне удалось чудом избавиться от Зёрена, и на школьный двор я вышла в одиночестве. И в этот раз мне удалось его найти.
Элиас стоял ко мне спиной, а лицом к Кевину, который сидел на теннисном столе. Я долго собиралась с силами, прежде чем решилась к ним подойти.
Кевин заметил меня первым и кивнул в мою сторону, давая Элиасу понять, что они не одни.
Я стояла прямо за спиной Элиаса, когда он обернулся. Он удивился, увидев меня, и в первую секунду взглянул на меня так же, как вчера. Но тут же его глаза потемнели, а я съежилась под враждебным взглядом.
— Привет, Элиас… — мой голос слегка дрожал.
— Что? — сказал он так холодно, словно льдом обсыпал.
— Я… — прошептала я, не в силах продолжать.
— Чего ты заикаешься? — глумливо спросил он.
Я уставилась на Элиаса. Еще никогда он так со мной не разговаривал. Весь мой мир, казалось, рушился в этот момент.
— Я хотела с тобой поговорить… про вчерашнее… — прошептала я и опять замолчала, потому что под его взглядом у меня стыла кровь в жилах.
Он улыбнулся, и на секунду мне показалось, что сейчас все наладится, но это была улыбка, полная яда.
— Про вчерашнее? — фыркнул он. — Послушай, малышка Эмили, — сказал он. — Ты, в общем, ничего, но сиськи у тебя маловаты.
Я смотрела ему в глаза, которые были похожи на море, промерзшее до дна. У меня было такое чувство, будто мир вокруг меня остановился, единственным ощущением была невыносимая боль в груди. Раньше я считала, что фраза про разбитое сердце — это всего лишь банальность, но в ту секунду я ощущала, как мое сердце разлетелось на тысячу осколков. Я не могла понять, что он мне говорит. Я могла бы подумать, что это такой страшный сон, если бы не зияющая рана в груди, которая грозила меня прикончить. Я развернулась и ушла, не замечая даже издевательского хохота Кевина, который заполнил весь школьный двор.
Я почти не помню несколько следующих месяцев. Я чувствовала себя растением, но притворялась, что я в порядке. Никто не должен был знать, как я на самом деле себя чувствую.
Меня спасло то, что любовь к Элиасу в какой-то момент превратилась в ненависть. Я много месяцев страдала и никогда не забуду то время. С того дня мы не сказали друг другу больше ни слова. Но мне приходилось видеть его каждый день в школе, и это был настоящий ад.
Мне стало лучше, когда полгода спустя Элиас и Кевин отправились на два года в Англию. Я узнала от Алекс, что они поступили в какую-то частную школу.
После этого я больше не боялась ходить по городу. Мне не так уж скоро удалось избавиться от чувств к нему, но в один прекрасный момент это все-таки произошло.
Потом я видела Элиаса всего один раз, примерно через два с половиной года. Я пришла в гости к Алекс, а он открыл дверь. На мгновение все чувства поднялись из глубины души, но я просто прошла мимо Элиаса, делая вид, что его не существует…
И вот теперь семь лет спустя я лежала рядом с ним на кровати. С человеком, который обошелся со мной жестоко и бесчеловечно. Я со злостью на него взглянула. Элиас все так же лежал, заложив руки за голову, и смотрел на звезды.
Как я могу быть такой дурой? После всего, что он мне тогда сделал, как я могла представить хотя бы в теории, что он может снова мне понравиться? Мне захотелось дать пинка самой себе.
Я почувствовала, как во мне поднимается волна ярости, а потом сделала то, что стоило сделать давным-давно, — согнула руку и с воплем: «Какой же ты козел!» изо всех сил врезала Элиасу по ребрам.
К сожалению, я ничего ему не сломала, но мой удар не прошел даром. Он завопил и схватился за бок.
— Ой! Я же ничего тебе не сделал, — воскликнул Элиас, которому, очевидно, было больно. Так ему и надо!
— Ты, козел, превратил мою юность в кошмар! — заявила я в ответ и снова стала сверлить его мрачным взглядом.
Он выглядел рассерженным и недовольным, но явно не понимал, о чем я говорю.
— Объясни мне, пожалуйста, что за кино показывают у тебя в голове? — завопил он.
— С большим удовольствием! — я повторила его слова тем же самым тоном. — Послушай, малышка Эмили. Ты, в общем, ничего, но сиськи у тебя маловаты!
— Блииин, — простонал он, — почему ты вообще об этом вспомнила?
— А почему бы тебе не извиниться передо мной, ты, чертов придурок?
Он продолжил ворчать и потирать ребра, но явно не знал, что мне ответить.
— Без понятия, — пробормотал он под нос, — мне было больно…
— Тебе было больно? — повторила я с негодованием, потому что мне показалось, что он издевается. — Да, ты, наверное, шутишь!
— Так и было! — настаивал Элиас, — Конечно, я не должен был тебе такое говорить. Но почему ты обижаешься? Ты со мной поступила гораздо хуже!
Чего-чего?
Что это за шутки?
— И что же я тебе сделала? — Я посмотрела на него в упор и цинично продолжила: — Прости, пожалуйста, это был мой первый поцелуй. Если бы я знала, что окажусь не достаточно профессиональной на твой вкус, то обязательно нашла бы инструкцию!
— Не говори чепухи, — перебил он меня. — Это был и мой первый поцелуй. Хватит пытаться вывернуть все наизнанку. Мои слова про твою грудь были просто реакцией на то, что ты выставила меня идиотом, — он немного помолчал. — Черт, у меня просто крышу сорвало, когда я услышал, что ты встречаешься с этим недоноском.
— Что? — вырвалось у меня.
— А ты думала, что я ничего не узнаю? Он в школе рассказывал об этом всем, кто был готов слушать!
— О чем ты вообще говоришь? — спросила я с ужасом.
— Ну, этот неудачник, я уже забыл, как его звали… Саймон? — пренебрежительно сказал Элиас.
— Может, Зёрен? — спросила я, нахмурившись.
— Может, и Зёрен! — пробормотал Элиас, ему явно было плевать на то, как того звали.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы собраться с мыслями. На меня навалилось слишком много странной информации одновременно. Отдышавшись, я попыталась выстроить цепочку фактов.
— Зёрен болтал в школе, что я с ним встречаюсь?
— Да, только какая, блин, разница, откуда я это знаю, — ответил Элиас.
— И ты ему просто взял и поверил?
— Конечно, я ему поверил, — сказал Элиас, несколько смутившись, — Ты же постоянно с ним ходила.
— Боже мой, Элиас, — я вжалась головой в подушку. — И тебе ни на минуту не пришла в голову мысль спросить об этом у меня? Или у Алекс?
— И что бы изменилось? — фыркнул он.
— Даже если бы ты услышал от меня и от нее, что Зёрен рассказывает сказки?
