Странно, что мне пришло на ум сравнение с ангелом, ведь обычно он был для меня дьяволом. Но сейчас обычное определение не годилось. У него было такое беззаботное выражение лица, словно у маленького мальчика.
Впервые в жизни я не чувствовала себя мелкой и незначительной в его присутствии, и впервые у меня была возможность понаблюдать за ним. Гладкая, нежная кожа, высокие скулы, прямой нос… А его губы, чувственные, изогнутые, как лук — я до сих пор могла вспомнить их вкус. Мне так хотелось протянуть руку и запустить пальцы в его волосы.
Я смотрела на спящего Элиаса, не решаясь его коснуться, и понимала, что хотела бы просыпаться рядом с ним каждое утро до конца своей жизни. Мне никогда не надоест на него смотреть. Я старалась запомнить каждую мелочь, чтобы навсегда сохранить его лицо в своей памяти.
Словно не по своей воле, я подвинулась поближе и устроила голову чуть ниже его подбородка, по-прежнему прижимая свои руки к груди. Я чувствовала
себя спокойной и защищенной. Закрыв глаза, я снова заснула в его объятиях.
* * *
Во второй раз меня разбудили громкие хлопки. Теперь мне не нужно было долго размышлять, где я и что происходит, потому что я помнила, что чувствовала присутствие Элиаса рядом со мной во сне. Но наяву все оказалось иначе. У меня внутри все замерло.
Его не было рядом.
Кроме меня в палатке не было ни души. О нем напоминал только запах. И он же доказывал, что мне не приснилось то, что произошло ночью.
Почему он ушел? Ему не понравилось, что я во сне — да, это было моей отговоркой — прижалась к нему?
Я покачала головой. Не может быть, ведь прошлой ночью он первый обнял меня. Я не могла найти причину, а кроме того, мне было холодно. По моим ощущениям без него температура в палатке упала градусов на двадцать.
Только я начала углубляться в воспоминания, пытаясь согреться, как кто-то снаружи потянул за язычок молнии.
— Эмили, солнышко! — прощебетала Алекс, заползая в палатку.
— Ну вы только посмотрите, — пробурчала я. — Что ты там обещала? Вернуться через пять минут, после того как пожелаешь Себастьяну спокойной ночи?
Ей было незачем знать, что я даже благодарна ей за отсутствие. Алекс вздохнула и села на корточки.
— Да, я знаю, но Себастьян был таким милым! Он как шоколад, даже лучше! Что же мне было делать? — сказала она, слегка покачиваясь на пятках.
Такое количество хорошего настроения так рано утром — это было для меня чересчур. У Алекс на лбу было написано, что она горит желанием поделиться со мной мельчайшими подробностями вчерашней ночи. Я закатила глаза, потерла руками лицо и, вздохнув, сказала:
— Ладно, рассказывай.
— Эмили, — просияла Алекс, прижав руки к сердцу, — это было чудесно! Я так его люблю, так люблю!
— Так у вас что-то было?
— Да! И это было чудесно! У него такие нежные руки… Себастьян просто бог секса. Я сегодня еле хожу.
Я скривилась:
— Фу, Алекс!
Слишком много хорошего настроения и чужого секса с утра пораньше! Я выбралась из спальника, нашла зубную щетку и стала выбираться из палатки.
— Ты совсем не хочешь послушать? — спросила она с негодованием и последовала за мной. Пока я выдавливала пасту из тюбика, она примостилась рядом.
— Избавь меня от подробностей в такую рань! — сказала я и сунула щетку в рот.
— В какую рань? Сейчас два часа дня!
Я охнула. Хотя это было неудивительно, если вспомнить, во сколько я вчера уснула. Мне не хотелось думать о прошлой ночи, но Алекс заставила мои мысли снова обратиться к ней.
— Скажи-ка мне, — начала Алекс, скрестив руки на груди, — почему я видела Элиаса, выходящего из твоей палатки?
Мое сердце пропустило удар. Ну почему ей обязательно все замечать? Я отвернулась.
— Это фше благодаря фам! — сказала я с полным ртом пасты.
— Почему это мы виноваты?
— Попробуй догадатьшя. Может, дело в боге шекша и твоей нешпошобношти ходить? — прошепелявила я, продолжая чистить зубы.
— Ах, это, — она заулыбалась и опустила взгляд. — Прости, я это не планировала. В какой-то момент он ушел.
— И иво мошно понячь.
Я не сразу поняла, почему она таращится на меня, явно чего-то ожидая. И тут мне пришло в голову, что я забыла пожаловаться на то, что ко мне в палатку приходил Элиас. Черт! Может, еще можно, или это будет выглядеть глупо?
— Ну и? — наконец спросила она.
— Што «и»?
— Ну, — ухмыльнулась Алекс, — я просто хочу знать, почему Элиас ходит такой довольный…
Элиас ходит довольный? Из-за меня? Или он надо мной насмехается, потому что я спала с ним в обнимку? И тут я поняла, что снова ищу в его поступках скрытый смысл, хоть собиралась больше этого не делать.
— Откуда мне жначь, пошему он ходит довойный?
— Эмили, если между вами что-то есть, а ты мне не говоришь, я тебя прикончу!
— Какая глупошть! Нишиво между нами нет! — пробормотала я.
По крайней мере, пока…
И в будущем тоже!
— К вопросу о том, кто кого прикончит, — сказала я, наконец, выплюнув пасту и прополоскав рот. — Как тебе, идиотке, пришло в голову рассказать Элиасу о Луке?
Алекс протестующе подняла руки.
— Я клянусь, что ни слова ему не говорила!
— А откуда тогда он знает?
Она задумалась, а потом по ее выражению лица стало ясно: она что-то поняла. Она поводила носочком ноги по земле и тихо сказала:
— Ну… может быть… при некоторых обстоятельствах… от Себастьяна?
— От Себастьяна? — я пригвоздила ее к месту взглядом. — Ты рассказала Себастьяну?
Она что, совсем ум потеряла? Как она могла будущему психологу рассказать, что у меня в двадцать три года был друг по переписке? Наверное, у него уже лежали рецепты на нейролептики, выписанные на мое имя.
И что еще хуже: Себастьян же лучший друг Элиаса. У нее что, вообще нет понятия о такте?
— Не надо на меня так смотреть! Все было не так, как ты думаешь! — зачастила Алекс.
— То есть?
— Пару недель назад Себастьян спросил у меня, нет у тебя кого-то. Потому что ты никогда ни о ком не упоминаешь. Ему было просто интересно!
Я подняла брови.
— Я ему честно сказала, что в твоей жизни нет парня, кроме типа, с которым ты переписываешься, — пожала она плечами.
— И мне теперь письма прямо ему пересылать, или ты ему будешь своими словами пересказывать? — осведомилась я.
— Я не вдавалась в детали! Так, обрисовала общую картину.
