– А вы чего так всполошились, когда увидели, что я угощаю ребенка конфетой?
– Дело в том, что Яна уже хотели убить… Я очень боюсь за него.
– Его выбросили в лесу, мы в курсе. Но мать просто хотела избавиться от ребенка.
– А вы откуда знаете?
– Я экстрасенс.
Лицо аббата скривилось. Лиз эта гримаса разозлила:
– Я с высшими силами через людей разговариваю, а вы через обычные картинки, пусть и красивые.
Это она иконы, по всей видимости, имела в виду.
Иван не собирался вступать в спор с… прости, Господи… экстрасенсом! Все равно что на собаку, которая лает, загавкать, встав на четвереньки. Мысли, подобные этим, отразились на лице аббата, но внимание Марианны отвлекла на себя женщина, показавшаяся из-за дома. В руках она держала корзину с молодыми огурчиками. Мари если и видела селянку раньше, то не запомнила. Уж такая была у нее внешность, не броская. Но очень приятная.
– Здравствуйте, – поприветствовала она женщин. – А что же вы за забором стоите? Проходите в дом, у меня морс есть свежий, огурчики вот…
Для местных считалось в порядке вещей позвать незнакомцев к себе, напоить, угостить чем-то.
– Нет, спасибо, мы уже уходим, – ответила Мари.
– Никуда мы не уходим, – запротестовала Лиз. И направилась к калитке.
Марианна за ней не пошла. Решила, что хватит на сегодня общества Елизаветы и разговоров о переселении душ.
– Ты чего? – обернулась та.
– У меня дела.
– Ладно, иди. Я вечером к тебе. Дома будь, а то мне ночевать негде.
– Хорошо, – хмыкнула Мари. Ее уже ничего не удивляло в поведении Лиз. – А ты знаешь, где я живу?
– Дом с котом. Ник рассказывал.
И, взяв Яна за руку, поскакала, как девочка к крыльцу. Аббат, распрощавшись с хозяйкой дома, вышел за калитку. Скупо улыбнувшись Марианне, он проговорил:
– Я, кажется, знаю, кто вы.
– Сатана.
Аббат остановился и с недоумением и некоторой гадливостью посмотрел на Мари.
– Меня так в деревне называли когда-то, – пояснила она.
– Ах, вот вы о чем, – выдохнул Иван. – Я уж решил, что наткнулся сразу на двух ненормальных женщин.
– Вы ко всем экстрасенсам так относитесь? Как к ненормальным?
– Заблудшие души, я молюсь за них. Но если экстрасенс ходит по улицам в паре с сатаной…
– Они похожи на сбежавших из дурдома, – рассмеялась Мари. – А откуда вы меня знаете?
– Вы подруга Александра, Книжника.
– Точно. Меня зовут Марианна. А вы аббат Иван.
– Вы извините меня за недавний инцидент. Сам не знаю, что это на меня нашло… Хотя нет, знаю. Мне не понравилась ваша приятельница. Показалась каким-то сомнительным человеком. Вы давно ее знаете?
– Часа два. И, возможно, вы правы в ее оценке. Только Елизавета не причинила бы зла мальчику. Я в этом уверена.
Они шли по улице в одном направлении. Предыдущий аббат, как рассказывали, имел квадроцикл, чтобы быстрее и удобнее перемещаться по окрестностям, но Иван отказался от езды на нем. Всюду ходил пешком. А квадроцикл отдал многодетной семье, потерявшей кормильца.
– Можно вопрос? – обратилась к аббату Мари. Он кивнул. – А вы так всех детей опекаете или только Яна?
– Когда его нашел Чак и привел за собой хозяина, Марко отнес ребенка в наш лазарет. Там мальчику оказали помощь и оставили до тех пор, пока ему не найдется место в приюте или новая семья. Он пробыл при монастыре месяц. Я, как аббат, считал себя ответственным за него. Окрестил, дал имя.
– Ян – это сокращенное от Йоханнан, что означает «богом данный»? – проявила чудеса эрудиции Мари. Почерпнула она информацию из альбома, что приобрела вчера у Алекса. На одной из страниц была запечатлена часовня Святого Яна, и Мари прочла сноску.
– Вообще-то он Иаков. Яков. Но мальчик категорически не желает называться этим именем, как и откликаться на его. Не нравится ему, и все. Хотя красивое же имя…
– Иаков – библейское имя, да?
– Совершенно верно. В переводе «следующий по пятам»… – Аббат поспешил объяснить: – Я назвал его Иаков, потому что мальчишка, если его спускали на пол, ползал за мной.
– Это вы нашли ему приемных родителей?
– Да. У тех, кто сейчас воспитывает Яна, он и меня приучил называть его так, есть двое взрослых детей, один в столице, женат, второй в городе учится. Они не хотели еще одного – внуки скоро пойдут, но я убедил.
– А почему вы хотели, чтоб он именно в этой семье остался?
– Приличные они люди. Честные, работящие. Такие Яна воспитают хорошим человеком. И в деревне живут, а мне хотелось продолжать его опекать.
За разговором дошли до дома Марианны.
– Дом с котом, – улыбнулся Иван, указав на флюгер. – До свидания, Марианна.
– Всего хорошего!
Мари шагнула к калитке, но, взявшись за ручку, обернулась.
– А вы бы хотели, чтоб Ян стал монахом? – спросила она, пока Иван еще сильно не удалился.
Аббат застыл.
– Только не говорите, что поддержали бы, как негласный опекун, любое его решение… – не отставала Марианна. – Хотели бы или нет?
Пауза была долгой. Но, наконец, он ответил:
– Нет.
Глава 7
Чак улыбался, встречая хозяина.
– Это ты так рад меня видеть? – хохотнул Марко. – Приятно…
Пес повел ушами, затем мотнул башкой в сторону ротонды. Имелся в по-крестьянски простом дворе Марко такой архитектурный изыск. Беседку хозяин построил, когда пытался в работе забыть о страданиях, или, как говорил врач, трудотерапией излечиться от своего невроза. Ротонда удалась на славу. Каменная, с коваными перилами и деревянными лавочками. Марко все делал сам: и выкладывал камни, предварительно их отшлифовав, и ковал, и строгал. Потом еще и дикий виноград посадил, чтоб он со временем обвил строение, не только придав более интересный вид, но и скрыв кое-какие огрехи строительства. С камнем работалось значительно сложнее, чем с кирпичом, но Марко намеренно выбрал непростой материал. Занятие должно было не доставлять удовольствие, а отвлекать. Служить терапией.
Марко посмотрел туда, куда указывал Чак. На лавочке, скрестив по-турецки ноги, сидела Марианна. В ушах у нее были наушники, а на коленях лежал планшет. Девушка, судя по ритмичному движению плеч, смотрела музыкальные клипы.
В компании с Чаком Марко прошел к ротонде. Марианна погладила подбежавшего к ней пса, затем выдернула наушники, опустила ноги, сунула их в кеды, стоптав при этом пятки, и только после этого поприветствовала Марка:
