Марко бросился ему на помощь. Подбежав к старику, он схватил его за шею и придушил. Любой другой на его месте тут же обмяк бы. Этим приемом Марко ни одного амбала обездвижил. Но монастырский звонарь Душан… Этот столетний старик не просто не отключился, он оказал сопротивление Марко. Одной рукой пытался удушить аббата, второй – сбросить с себя шерифа. И столько было в этих руках силы, что у Марко промелькнула мысль, не одолею…
Но смог-таки. Скрутил Душана, стянул его запястья ремнем, усадил на камни.
– Как же вы вовремя… – это проговорил аббат, восстановив дыхание. – Я думал, мне конец. Старик дьявольски силен.
– Нет дьявола во мне, – зло ответил ему Душан. – А вот в тебе да… Сидит!
– За это вы хотели его убить? – спросил Марко.
– Иван самый главный вероотступник «Черного креста»! Он – та голова, с которой тухнет рыба…
– Как ты можешь говорить так? – вскипел аббат. – Я держу монахов в строгости в отличие от своего предшественника!
– Надо было свои причиндалы держать в строгости! А уж потом монахов. Знаю я, что ты натворил, паскудник.
– Откуда? – поинтересовался Марко.
– Я могу слышать все, что говорится в кабинете аббата и во внутреннем дворике.
– Значит, ты стал тайным свидетелем нашего разговора.
– Да! И не передать словами, как был шокирован… – Старик ткнул связанными руками в Ивана. – Вот кто оскверняет своим присутствием «Черный крест». Я многих аббатов на своем веку перевидал. Были и паршивые. Но таких, как Иван, не припомню. При них не творилось тех вещей, что сейчас…
– А что сейчас?
– Похоть и разврат! Учителя спят друг с другом почти не таясь. Хоровые дерутся, пакостят, придаются чревоугодию, втайне пожирая сладости и даже попивая вино. Послушники, стыдно сказать, друг друга лапают. А монахи некоторые смотрят порнуху. Не было такого раньше!
– Времена другие были, – пожал плечами Марко.
– Это у вас, у мирских, они другие. А мы по законам Божьим живем, которые не меняются.
– Что ж ты законы его нарушаешь? Убийство – смертный грех.
– Готов взять грех на себя. Свою гублю душу, другие спасаю. Две уже мне в плюс, а сколько еще будет…
– Как же я раньше не догадалась, – услышал за своей спиной Марко. Это Марианна подошла и заговорила: – Вы звоните по каждому покойнику. В день, когда пропал Николас, я слышала колокола. Но никто не умер из монахов. Вы по нему звонили… да?
– Сатана, – усмехнулся старик. – Тебя так называют в деревне. Да только чистая ты, я вижу. Дьявол не в тебе сидел, а в дружке твоем.
– Николас был самым светлым человеком из тех, кого я знала!
– Вероотступник! – громыхнул звонарь. – С тебя что взять? Ты мирская. Влюбленная. Глупая. Ты хотела быть с ним, понятно. Но то, что он захотел быть с тобой, а не с Богом… Это происки сатаны! И пока дьявол не завладел душой мальчика целиком, я отправил его на небеса.
– И обставили все так, что он сбежал!
– А что оставалось? Я вывел Ника через тоннель, он был так же любопытен, как и все, и хотел пройтись по нему, и на рассвете прервал его земной путь…
– Вы намеренно избегаете слова «убил»? Но вы именно это сделали.
– Я спас Ника.
– А Дино подставил, – вклинился Марко. – Подкинул в могилу его медальон.
– Никому бы не стало хуже от того, что этот человек за решеткой. Но я надеялся, что труп никто не найдет.
– Куда ты дел вещи Ника?
– Сжег.
– Даниеля ты убил по той же причине, что и Николаса? – спросил Марко.
– Да, я его спас.
– Но он не собирался посвящать себя богослужению. Просто пел в церковном хоре.
– Такой талант не дается просто так. Даниеля Бог в макушку поцеловал. А он так наплевательски к этому отнесся…
– Его право!
– Знаешь, каким он прибыл в монастырь? Не просто чистым – светящимся. Когда он пел, а я смотрел на него, мне казалось, вижу крылья за его спиной. Но в последнее время… Нет! Рога начали вырисовываться. Грешные мысли, дурные поступки… Все это неспроста. Дьявол стал порабощать его душу. И я не мог не помочь мальчику спастись…
– Ивану ты сейчас тоже помочь пытался?
– Нет. Я хотел избавить от него «Черный крест», я же сказал.
– Да вы просто маньяк! – выпалила Марианна. – Серийный причем! Вам нравится убивать, вот и все. Много было таких, как вы, кто оправдывал себя тем, что убивает во благо. Да еще с божьей помощью! Как же не стыдно вам… именно вам, монаху… прикрываться именем того, кто?.. – И, не договорив, разрыдалась.
– Я не маньяк, – скрипуче рассмеялся Душан. Разговаривал, как молодой, а смеялся по-стариковски. – Иначе местные шерифы трупы находили бы на протяжении семидесяти лет… Или восьмидесяти? Я уже не помню, как давно я в «Черном кресте». Память изменяет мне. Старый я.
– Но случаев, когда хоровые или послушники начинали вести себя не по-божески, не один и не два, так? – приобняв Мари, чтобы успокоить, проговорил Марко. – Да и монахи, как ты сам говоришь, ведут себя порою непотребно. Почему ты убил именно тех двоих мальчишек?
– Они были мне больше, чем сыновья…Именно эти двое. Они не только божественно пели, но и звонили в колокола. Я видел каждого из них звонарем. По мне, так нет более важного человека в монастыре. Он напрямую общается с Господом. И доносит глас его до людей, что живут поблизости.
– Чуть больше десяти лет назад Душан получил удар в голову, – заговорил аббат. – Ему стало плохо, когда он находился у себя наверху, и один из колоколов врезался ему в висок. Обошлось сотрясением. Но, видимо, оно имело последствия…
– Тогда я понял, что мне нужен преемник, и стал уговаривать Николаса стать моим учеником.
– Парень пропал спустя три недели. Вся эта информация есть в летописи. То есть, когда Ник отказался, ты убил его. Чтобы якобы спасти. Но на самом деле у тебя в голове помутилось после травмы, и ты не понимал, что творишь. Кстати, десять дней назад ты снова ударился, пусть не так сильно. Надеюсь, мой намек ясен?
– Я отправил мальчиков к небесному отцу осознанно, – отчеканил Душан. – И готов ответить перед высшим судом за свои деяния…
– Сначала придется перед другим судом предстать – уголовным, – заметил Марко. – И наказание понести.
– Это меня меньше всего беспокоит. Хуже, что заменить меня некому на колокольне.
– У тебя не было ученика?
– Были, да все не те… Только Николас и Даниель могли стать хорошими звонарями. А теперь никто не проводит меня в последний путь перезвоном…
– Пока будешь в тюрьме сидеть, кого-нибудь да найдут.
– Не буду я сидеть…
– Куда ж ты денешься?
