– Костюмы у вас тут очень… красивые. Это что такое? Спектакль? Маскарад?
– Да, маскарад… – кивнула Кира и снова вышла из комнаты.
Болван! На дурацкий вопрос – дурацкий ответ. Кто же задает вопросы с подсказкой ответа! Неграмотно, непрофессионально! – обругал он себя.
Он снова уставился на снимок. Костюмы вызывали в его мозгу смутную ассоциацию – но с чем? Он никак не мог поймать нужный образ – он ускользал, ловко и юрко, как рыба из рук в горной реке.
– Маскарад этот… связан с эпохой готики? – послал ей вопрос вдогонку Алексей.
– Ну, в общем, да… – донеслось до него с кухни.
Детектив понял, что Кира нарочно укрылась от него на кухне, в надежде что это поможет пресечь разговор.
– Я не специалист, но рискну предположить… – громко произнес он, чтобы Кира его услышала, – готика – это Средневековье, привидения в старинных замках, всякая мистика, оборотни, вамп…
Он на секунду запнулся, затем прочистил горло и продолжил спокойно:
– …вампиры… колдуны… Да?
– Примерно. Но современное течение ко всему этому имеет мало отношения, – добавила она.
– Течение… Чего?
– Готическое течение.
«Хм, это еще что такое?» – озадачился Кис.
– И вы в этом течении… – доставал он Киру, – как-то участвуете? Вы к нему… э-э-э… принадлежите?
Ответа не последовало.
«Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота!» – вспомнил он строчку из детской книжки, которую читал своим двойняшкам на ночь.
– А вампиры, вся эта мистика, с ним связаны? – не отступал он.
– Нет, никак. Это просто стилизация. Под эпоху.
– И эти цепи… И черепа у вас в ушах?
– Стилизация, – отрезала Кира.
Хм, стилизация под эпоху! При этом эпоха называется готикой, вместе со всеми населяющими ее персонажами, в виде оборотней, привидений и вампиров!
Он еще раз посмотрел на фотографию.
Девица, которая попадалась Костику на пути, тоже была одета во все черное, с накидкой на голове и ярко-красной помадой на губах! Готичная девушка, а? Сказать «Я ваша смерть» – тоже очень готично звучит!
– Кира, а что вы думаете о той девушке, которая пыталась познакомиться с Константином Павловичем таким странным способом?
– Что еще за девушка?!
Кира вернулась с кухни, поставила две широкие креманки на низких ножках на стол, положила у каждой ложку.
– Вы не знаете?
– Константин Павлович был директором и моим прямым начальником! Неужели вы думаете, что он рассказывал мне о своих девушках?
– Мало ли…
– Он меня вообще не замечал. Если бы вы его спросили, кто делает ему кофе и бутерброды, он ни имени моего не вспомнил бы, ни лица.
Она произнесла это сдержанно, и Алексей не смог понять, таилась ли обида в ее словах.
– А Катаев, выходит, вас заметил?
– Выходит, – лаконично ответила Кира. – Да вы садитесь за стол, Алексей Андреевич! Скажите, сколько вам положить?
Она зачерпнула небольшим изящным половничком фруктовый салат, положила его в креманку детективу, зачерпнула снова, положила, зачерпнула в третий раз.
– Хватит, хватит, Кира!
Алексей поставил книгу на место и поспешил к столу, к которому его столь ловко заманила хозяйка, оторвав от изучения книжных полок под угрозой третьего половничка.
Ясно, что разговора не получится. Странным образом, ему оказалось легче установить контакт с прожженным махинатором со стажем Дранковским, чем с этой девицей, весьма юной…
Он съел фруктовый салат, похвалил, поблагодарил и ушел. Твердо решив вернуться в эту квартиру в самое ближайшее время, но только в отсутствие Киры!
Степану он позвонил прямо из своей машины, как только в ней оказался. Домашний не ответил, и он набрал мобильный. Судя по фоновому шуму, Степан находился в каком-то публичном месте. Возможно, в ресторане или клубе.
– Ты знаком с личным делом Киры?
– Да. А что? – насторожился Степан.
Кис сделал вид, что не расслышал вопрос.
– Меня интересует ее возраст, семейное положение, образование… В общем, все, что там указано!
– А зачем тебе? – не сдавался Степан.
То есть он ее защищал! Выходит, Кира преуспела в своем намерении втереться в доверие к президенту даже больше, чем Кис предполагал!
– Это для порядка, – соврал он. – Правило в расследовании такое: сначала подозреваем всех. И заводим на каждого формулярчик… Для отчетности.
– Ты Кирку подозреваешь?!
Как ему ответить? Сказать, что поверил Дракошке? Потому что умеет читать по лицам? Бесполезно, не стоит и труда.
– Нет, – ответил детектив. – Мне нужно только занести сведения о ней в формуляр. Пойми, таков порядок. Когда я найду убийцу…
– А ты найдешь?
– Надеюсь. До сих пор всегда находил. Знаешь, на основании моих расследований пишет детективные романы одна писательница. Не могу ж я ее подвести, согласись! Ты когда-нибудь видел детектив, который кончался бы тем, что преступника не нашли?
– Да я их не читаю!
– Ну, представь!
– Ладно… – сдался Степан. – Согласен, такой детектив даром никому не нужен.
– Вот-вот!
– А ты чего, вправду сливаешь свои расследования писательнице? И она по ним романы клепает? А как ее фамилия?
– Да ладно, Степ, я пошутил… Просто потом я сдаю дело милиции. А им надо, чтобы все по полочкам!
– Хм, – озадачился Степан. – Ну, хорошо, пиши тогда…
Кажется, Степан ему поверил, и детектив ощутил легкий укол совести, словно обвел вокруг пальца ребенка.
– Ей двадцать семь лет…
– Неужели? А выглядит на двадцать – двадцать два максимум!
– Во-во, – гордо проговорил Степан, словно это была его личная заслуга. – И она, прикинь, вдова!
– Вот как, – Алексей вспомнил молодого человека на фотографиях, которого Кира назвала «бойфрендом». – А отчего умер ее муж?
– Не знаю. Какая разница?
…Если только не от укола в вену, то никакой, подумал Кис. Но вслух не сказал.
– Да я так, для порядку… неважно, – проговорил он. – Как ее фамилия, кстати?
– Маратова. И по отчеству Маратовна.
– Это по мужу?
– Нет, девичья, она фамилию в браке не меняла.
Алексей поблагодарил и отключился. Вдова, значит…
