– Как вы узнали моё имя? – выдавил я.
– Ваше настоящее имя? Ну, тут всё немного сложнее. Мы давно уже выяснили, что рождённые с синдромом Айрантея дети разных рас, после того как в них в определённом возрасте вселяется дух игрока, получают возможность разговаривать между собой на расстоянии.
Он замолчал, в задумчивости теребя мочку уха.
– Вы знаете, как оказалось, наши медиумы способны читать эти сообщения, сохраняющиеся в информационном поле нашего мира. – Капитан отпустил мою руку. – Меня, кстати, уже ознакомили с вашими комментариями своей подруге на тему нашего недавнего разговора. Вы остроумный человек, Иван… Поверьте, и смешно, и не капельки не обидно. Во всяком случае, я давно уже так не веселился.
– Ко мне у вас нет претензий, а к другим? – пропустил я мимо ушей последнюю реплику Рейнхолда.
– С теми, кто до сих пор страдает синдромом Айрантея, всё просто – они вне нашей юрисдикции. Какой может быть спрос с больных людей. Они подпадают под особую статью свода законов Империи. Ну а те, кто чудесным образом излечился… – Капитан изобразил на лице скорбную гримасу. – Знаете, многие из них «наиграли» за свою жизнь на сотню, а то и тысячу смертных приговоров. Понимаете ли, мы не стремимся наказывать всех подряд. Это бессмысленно! В зависимости от тяжести преступлений, они либо подпадают под амнистию, объявленную Императором в честь образования Дарейской Империи… Либо оказываются в застенках, ожидая ускоренного судопроизводства по своему делу.
– Вы их казните. Вы казните игроков?! – потрясённый, выкрикнул я.
– Тише. Тише, – успокаивающе похлопал меня по наплечнику Рейнхолд. – Понимаю, новость для вас шокирующая. Я ознакомился с достаточным количеством протоколов допросов бывших игроков, чтобы осознать, что обычные методы правосудия с подобными вам – бездейственны. К тому же, наверное, вы, Иван, ещё просто не знаете, что, излечившись, сохранили своё бессмертие.
– Да уже в курсе… – хмуро ответил я.
– Вот и хорошо. Хочу сказать, что Император, его новые Наместники, а также Имперский Совет понимают бессмысленность жестокого наказания игроков, совершивших любые, даже самые ужасные преступления до своего выздоровления. В конце концов, как мы выяснили, многие из них даже не достигли своего совершеннолетия. Как можно наказывать детей, которые, ничего не подозревая, играли в некую магическую штуковину. Для кого-то из них само исцеление – уже жестокое наказание за свои грехи. Ведь примерно так можно расценивать ваше попадание в наш мир?
– Да. – Я кивнул головой. – Наверное, можно.
– Вот видите. К сожалению, есть и те, кто не готов раскаяться и продолжает воспринимать окружающее неадекватно. Мы не можем закрывать глаза на таких граждан, ведь отсутствие соответствующего наказания для одного порождает общую вседозволенность. В Атландере, например, в Великой Светлой Империи Высших Людей на континенте Камзанска, игроков подвергают утренней и вечерней казни, так как все вы способны чувствовать боль. А в Тарнатисе – у нашего тёмного соседа, безостановочно обагряют жертвенной кровью алтари своих богов.
– Уроды…
– Согласен. – Лицо тайного агента стало суровым. – Они… Точнее, думаю, что мы все ещё пожалеем о творимой в эти дни жестокости. Император и его Наместники против подобных действий. Но наказание тем не менее должно быть неотвратимым. Ведь именно так говорится в вашем мире? Обвинённых в преступлениях против народа Империи и государственной власти отправляют на исправительные работы в трудовые лагеря. И поверьте мне на слово – это меньшее, что они заслужили.
– Вы, наверное, не поймёте меня, если я скажу, что это всё равно необычайно жестоко. Судить людей за некие абстрактные преступления, совершённые в игре…
– Ну почему же. Я могу понять вашу точку зрения, хоть вы и называете нас «набором пикселей и парой строчек программного кода». Что бы это ни значило. И вы попробуйте посмотреть на это дело с нашей стороны… Кстати, а вот и рынок. Давайте продолжим после того, как вы завершите здесь свои дела.
Рынком в Крёнингсбурговке называлась небольшая площадь с выставленными аккуратным кругом торговыми навесами, под которыми бойкие продавцы разноголосицей лужёных глоток нахваливали свой скудный товар. Ларьков здесь было в разы меньше, чем возле ворот, что, в общем-то, понятно.
Дело в том, что рынок хоть и был расположен удобно, но только с точки зрения местных жителей, или НПС… Я уже терялся в догадках, как теперь их следовало правильно называть. Место на отшибе, рядом с северо-западной частью окружавшего деревню частокола. Довольно далеко от основных административных строений, трактиров и выходов из Крёнингсбурговки, а потому не могло похвастаться популярностью у игроков, любящих, как известно, прямые пути и готовых заплатить на несколько монет больше, лишь бы не тратить лишний раз своё драгоценное время.
Что мне было здесь нужно – обычный капюшон, но не как деталь мантии или плаща, а как элемент короткой накидки – пелерины. Вещь, приобретаемая мною не из-за эфемерных, но ныне важных характеристик, а из-за своего реального функционала. Я надеялся, что он сможет заменить мне неудобный, громоздкий шлем, в те моменты, когда его можно будет не таскать с собой, и защитит голову от дождя или палящих лучей.
Подхватив с первого попавшегося прилавка нужную мне вещь, я, почти не глядя, отсыпал торговцу десяток серебряных. Отойдя в сторону, я мысленно закинул покупку в пустующий слот для головных уборов, мельком прочитав материализовавшуюся карточку с вопросом: «Заправить пелерину под доспехи или оставить навыпуск?» Выбрал первое и тут же ощутил на плечах приятную, немного ворсистую, мягкую ткань.
«Капюшон егеря».
Зелёное название на бирке говорило о необычном качестве предмета, требовавшего от владельца всего-то пятого уровня и одаривающего носителя восемью единицами ловкости.
Значит, для моего легендарного героя добавка составит шестнадцать единиц. И то хлеб.
– Хм. Неплохой выбор. Во всяком случае, внешне, – отпустил мне сомнительный комплимент капитан. – Вы закончили? Куда направимся теперь?
– Мне нужно приобрести снайперский прицел, – глухо ответил я.
– Зачем паладину снайперский прицел? – вздёрнул бровь капитан. – А впрочем, какая разница. Этого добра здесь всё равно не купишь. Но думаю, в местном отделении ДРУ найдётся парочка штатных образцов на продажу.
– А, кстати, как расшифровывается ДРУ? – спросил я.
– Дарейский разведывательный указ, – ответил Рейнхолд, юркнув в проём между ларьками. – И вы так и не ответили, как мне вас лучше называть – Вальдером или Иваном?
– Мне без разницы.
– Хорошо, Иван. – Васк напоминал мне лису, которой доверили охранять мир и покой в курятнике. – Направимся прямо к нам, или вы хотите заглянуть ещё куда-то?
От вроде бы безобидного вопроса как-то сразу повеяло сырыми подвалами ЦРУ, жаркими застенками Моссада и подземными бункерами британской Ми-6, в одном флаконе. Как рассказывал мне в своё время папаня, после такого предложения, сделанного агентом пусть даже дружественных спецслужб, следовало незамедлительно открывать огонь на поражение.
