И в то же время ужасающая мрачная сила переполняла его.
Убедившись, что в коридоре никого нет, серый человек неторопливо дошел по ковровой дорожке до лифта. Перегнулся через поручни, долго смотрел вниз, затем негромко позвал кого-то по имени.
«Если его приятель, которого я сбросил вниз, такой же странный – мне повезло, что я напал на него сзади и быстро вырубил», – лихорадочно подумал Андрей.
Гомункул. Если в Москве действовала эта же банда – становится понятен их особенный интерес к Нодару, гомункулу, сотворенному Темными.
Открылись двери лифта. Серый вошел в него, поколебался мгновение, прислушиваясь к чему-то, и уехал вниз. Только сейчас Андрей вспомнил о Дьяконове и Ламии. Если они у себя в номерах, почему не оказали сопротивления чужакам? Два высших мага, они могут за десять минут весь город тут разнести!
Не успев как следует все обдумать, он толкнул дверь в коридор и сделал шаг вперед.
– Андрей, – в ужасе простонала Варя.
– Стой на месте.
Единственная мысль оставалась сейчас у него: нужно успеть до возвращения серого.
Яровой рывком распахнул дверь в номер Ламии… и остановился на пороге.
Абсолютно голый Дьяконов лежал на застеленной кровати. В голубых глазах его застыло детское удивление. На обнаженном теле не было видно ни царапины, но Андрей с первого взгляда понял, что маг мертв. Он перевел взгляд на стол – на нем в раскрытом кожаном чехле лежал истертый временем Глаз Гора, рядом – два темно-красных советских паспорта и кубинские песо в перехваченной резинкой толстой пачке.
В углу у входа в туалет на паркете лежала Ламия. Ее красное шелковое платье, аккуратно сложенное, висело на стуле. Живот Ламии был аккуратно вскрыт, часть внутренностей разложена на клеенке рядом; они ярко блестели в электрическом свете. Какой-то человек сидел на корточках рядом с телом волшебницы; он был так увлечен своим делом, что не сразу отреагировал на появление Андрея. Вот он повернул голову на шум, не спеша поднялся, с улыбкой посмотрел на вошедшего: во рту сверкнули стальные зубы. Это был водитель автобуса, угостивший Ярового сигарой. Рукава его защитного комбинезона были засучены до локтей, ладони покрыты кровью. Кровь была повсюду – она растеклась алым озерцом по комнате, пропитала ковер; она стекала густыми каплями с длинных и острых когтей кубинца.
И хотя Андрей изменил внешность – водитель явно сразу узнал его и разулыбался еще шире:
– Буэнос ночиз, парень.
Андрей схватил со стола Глаз Гора и с размаху ударил шофера в висок. Тот попытался закрыться рукой, но слишком медленно – камень с глухим стуком встретился с его черепом. Шофер без стона упал навзничь, в лужу крови мертвой колдуньи. Несмотря на шок, на необходимость бежать, пока не вернулся старший из чужаков, Яровой во все глаза смотрел на разделанный, словно на бойне, труп Ламии. У волшебницы было два сердца. Одно сжимал в своей руке чужак, второе все еще находилось в гуще сломанных окровавленных ребер.
Что же теперь делать? Если они так легко справились с двумя высшими магами – что они сделают с ним и Варварой?!
Из коридора донесся звон колокольчика: сигнал прибывшего лифта.
Андрей кинул в карман куртки Глаз, прихватил со стола деньги, быстро пересек коридор и бросился в черный ход.
– Эй, ты! – донеслось в спину. – Поди-ка сюда!
Варя ждала его ниже по лестнице. Не задавая вопросов, она побежала вниз, Андрей прыжками несся следом.
В фойе он схватил девушку в охапку и буквально перебросил через стойку бара. К счастью, бармен куда-то отошел – посетителей в зале в этот момент не было. Андрей перепрыгнул через стойку следом за девушкой.
Они слышали, как преследователь тяжело прогрохотал шагами мимо и выбежал через зал ресторана на улицу.
– Кто это, Андрей? – в ужасе спросила Варя. – Где Ламия, она у себя?
– Вопросы потом.
Он снова перебросил девушку через стойку – на другую сторону – на глазах изумленного мулата-бармена, появившегося из ресторана с подносом чистых бокалов в руке, и приложил палец к губам:
– Тихо, дружище. Мы ничего не взяли.
– Эй, что за дела, приятель? – Бокалы на подносе зашатались, бармен пытался управиться с ними.
Андрей повлек Варю за собой в боковую дверь – как и ожидалось, она вела на кухню. Молодые Иные пробежали через зал, в котором несколько изумленных людей в белых колпаках замерли над дымящимися кастрюлями.
– Все в порядке, амигос, – крикнул Яровой, подняв руки, – да здравствует революция! Да здравствует Фидель!
На улице было уже совсем темно. Редкие фонари освещали улицу и площадь перед гостиницей блеклым светом: в Гаване повсюду экономили электроэнергию. Андрей прижал к себе Варю, заставил идти медленным, почти прогулочным шагом: подгулявшая парочка возвращается домой из бара.
– Как они выследили нас? – спросила Варя.
– Мы все время пользовались магией…
– В большом городе всегда кто-то колдует.
– Сигара, – стукнул себя по лбу Андрей, – водитель в автобусе подарил мне сигару. Видимо, в ней был спрятан маячок. Проклятье.
Они свернули на перекрестке налево, быстро прошли засаженный деревьями бульвар, снова свернули куда-то не разбирая дороги. Варя дышала на всхлипе. Андрей уже начал думать, что опасность миновала, когда позади раздался гортанный крик и стук множества шагов. Он бросил взгляд вперед – им навстречу в свете фонаря быстро двигались семь или восемь крепких мужских силуэтов.
Перекрытая с двух сторон улочка превратилась в ловушку.
Москва, СССР,
27 октября 1962 года
В четвертом часу утра были подняты по тревоге два десятка бойцов, находившиеся на дежурстве в штабе Ночного Дозора. Чуть позже, после разговора с Крыницким, отвечавшим за координацию всех дружин, оператор дежурной бригады подняла звонками с постели еще тридцать сотрудников. Каждый из них получил задание срочно найти и допросить членов советской делегации, посетившей Болгарию в мае текущего года.
За несколько часов до этого подполковник Первого Главного Управления КГБ СССР Ренат Ильясович Измайлов проснулся в своей московской квартире и некоторое время лежал, глядя в темноту и пытаясь понять, что его разбудило. Внезапно он понял, что из-под плохо прикрытой двери пробивается свет. Однако Ренат Ильясович хорошо помнил, что он лично выключил свет на кухне и в коридоре, отправляясь спать. Что за наваждение?
«Стар становишься, – отругал он себя. – До пенсии уже рукой подать, эх…»
Стараясь не разбудить сладко посапывающую супругу, он вставил ноги в тапочки и вышел из спальни. Прошаркал через весь коридор и уже положил пальцы на выключатель, чтобы прекратить бессмысленную растрату электричества и вернуться в постель, но мельком заглянул в кухню и заметил там каких-то людей.
