Решив выпить эту чашу до самого дна и не привлекать к себе пока излишнего внимания, Олег с безразличным видом отстоял всю очередь. Глядя на происходящее вокруг, он пытался понять смысл активности военных, но не смог. До него доносились обрывки фраз о выпрямлении фронта то на западе, то на востоке Цада, о героическом прорыве блокады и о хлебном караване с юга Пустоши, который блокировали боевики врага. Шергин совсем недавно проделал громадный путь почти через весь Цад и не заметил никаких боевых действий. Ему показалось, что простое бандитское нападение на храм в Лирморе воспринято армией как полномасштабная война. Удивленный и увлеченный наблюдениями, он не заметил, как подошла очередь на первый допрос.
– Как звать? – спросил толстый монах и вытер перо простой чернильной ручки о свою курчавую шевелюру.
– Олег Шергин.
Монах аккуратно занес данные в книгу.
– Откуда родом?
– Земля.
Толстяк посмотрел на него, как на умалишенного, но ничего не сказал и сделал запись в толстой амбарной книге.
– При каких обстоятельствах задержан?
– Я не задержан, я прошу встречи… – начал Олег.
– Ты тупой, что ли? – взорвался дознаватель. – Я спрашиваю, при каких обстоятельствах задержан! Я должен птичку поставить.
Он поднял книгу и потряс перед лицом Шергина исписанными страницами.
– Мне надо отметить, при каких обстоятельствах, – разнервничался монах. – Тут есть графы – при попытке нарушения границы, при осквернении веры, при хуле кардинала, оскорблении короля, при краже продуктов, при мародерстве и при курином святотатстве. Меня не интересует что-либо другое!
– Тогда отметь – при попытке подрыва ядерного фугаса, – ответил Олег.
Толстяк посмотрел на него, тяжело вздохнул и пробурчал:
– Ясно, при осквернении веры. – И сделал пометку в книге. – В каком храме исповедуетесь?
– Христа Спасителя, – буркнул Олег, понимая, что разговор ни к чему не приведет.
Монах озабоченно стал водить по строчкам своей книги.
– Тут нет такого. А у нас все храмы переписаны. И что за святой такой?
– Ну, ты и дурак! – разозлился Олег. – Веди к начальству.
– Подлежишь пытке третьей категории с клеймением, поражением в правах и конфискацией имущества. – Монах решил не вступать в долгую дискуссию и ударил по столу линейкой, которую все время держал в левой руке.
Два охранника, которые подвели сюда Шергина, шагнули с двух сторон и взяли его крепко за руки.
– Будешь шутить в другом месте, – вдогонку кинул монах.
– Олег! – внезапно раздался голос Батрида.
Шергин увидел, как во дворец ведут Лано. Видимо, его посиделки на блокпосте показались гвардии подозрительными.
– Что случилось, я же велел ждать? – Олег остановился, несмотря на грубые протесты конвоя.
– Так я и остался, а они пришли и меня скрутили. – Профессор развел руками. – Я же говорил, от попов толку мало, а от королевской гвардии еще меньше.
– Не говорили вы мне этого. – Шергин в сердцах плюнул и задержал дыхание, стараясь не реагировать на суету охраны.
Через мгновение в воздухе висело только неясное марево, а от Олега не осталось и следа. Охранники засуетились. Раздались крики – «контрабандист!», прибежавший офицер в сердцах заехал в ухо одному из стражников.
Глава двадцать седьмая
Москва
– Ну, подними трубку, подними. – Я просто молился на сотовый, ожидая ответа Копайко.
– Олег, что опять? – деловито спросил Виктор.
– Витя, мне срочно нужен автомат Калашникова, два бронежилета и что-нибудь еще, – выпалил я без всяких объяснений.
– Да? – как-то неуверенно сказал Виктор. – А ты где?
– Дома я, дома! – заорал я в ответ. – Срочно приезжай. И гранаты привези.
– Жди! – Виктор не стал задавать вопросов.
Он приехал через десять минут. Причем я услышал с улицы вой сирены. Копайко, видимо, не на шутку встревожился.
– Говори. – Виктор бросил на пол объемистую сумку.
– Витя, поверь, сейчас могут произойти события, там произойти, после которых, может, вообще весь мир исчезнет.
– Да? – с сомнением переспросил Копайко.
– Витя, помоги! Я все верну! Мне на полчаса туда нужно – к королю пробиться, а там стража. Ты принес автомат?
– Олег! Ты что, думаешь, у меня в столе автомат лежит? Оружие в оружейной комнате. Я не могу его просто так взять.
– А тут что? – С надеждой, что все-таки Витя всемогущ, я показал на его баул.
– Вот, – начал Копайко разбирать сумку, – броник «Сфера». Нормальный. Только один смог добыть так быстро. Так, шлем «Маска», две штуки.
Виктор достал две зеленые полусферы с толстыми темными защитными стеклами, я такие только по телевизору и видел.
– И вот, две свето-шумовые гранаты. Без шлема не использовать, сам первым охренеешь. Вот и все.
– А как же я без оружия? – У меня все внутри оборвалось.
– Ну, где я возьму? Не свой же «макар» штатный отдавать? Да и зачем тебе? Ты что, много стрелял за срочную? Тут опыт надо.
– Я там очень быстро учусь, – выдавил я из себя.
– Ну, так возьми свой пулемет музейный! От него знаешь сколько шуму!
А ведь это идея!
Глава двадцать восьмая
Лирмор
Суета продолжалась недолго, стражи быстро успокоились, и Лано стал в длинную очередь к дознавателю.
Через полчаса в холле опять возникло марево, и появился Шергин. Теперь он был в бронежилете, его голову украшал жуткого вида шлем. Тяжелый пулемет Дегтярева оттягивал ремнем плечо.
– Наденьте! – Олег бросил второй шлем Батриду.
Лано неожиданно проявил невероятную реакцию и ловкость. Он, словно настоящий земной баскетболист, поймал защитную сферу и моментально надел ее на голову. Шергин, видя, что профессор защищен, сорвал с пояса свето-шумовую гранату, катнул ее по каменному полу в центр холла. Успевшие заметить возвращение Олега гвардейцы застыли в изумлении. Невиданная экипировка, оружие и манипуляции с гранатой их загипнотизировали. Ахнул оглушительный взрыв, ослепительный свет парализовал и гвардейцев, и обомлевшего попа-регистратора, и нескольких арестованных, стоящих в очереди за приговором.
Шергин знаком показал Батриду двигаться за ним. Как только развеялся дым, Олег длинной очередью в потолок заставил упасть на пол всех, кто не сделал этого после взрыва оглушающих гранат. Потом он решительно двинулся к широкой лестнице, ведущей на верхний этаж. Еще раньше он заметил там богато разодетую стражу, стоящую в торжественном карауле у золотых дверей. Сейчас эта торжественная гвардия сидела на полу, закрыв уши руками. Ударом ноги Олег распахнул двустворчатые помпезные двери. Ему открылась дворцовая анфилада, ярко освещенная огнями газовых рожков. В каждой арке стоял караульный гвардеец. Шум за дверями заставил их взять сабли на изготовку и, заняв позицию, приготовиться к обороне. Но пулеметная очередь, усиленная эхом в галерее, развеяла боевой дух гвардейцев короля, а вторая граната заставила их упасть на пол. Сзади раздался язвительный голос Батрида:
