Чего допустить нельзя. Но как этого не допустить?! Спрятать их обоих, как только вызволим Дашу? Или спрятать ее, а Влада подставить, чтобы схватить убийц за руку?
Легко сказать... Какое, к черту, «схватить за руку»? Там такая рука, что все пальцы об нее обломаешь!
У Бориса Аркадьевича противники серьезные. Сам он близок к Президенту, так и АА недалече... Иначе бы Бурлов не представлял для него угрозы! Вступать с ним в схватку частному детективу в одиночку опасно для жизни...
Но, допустим, не в одиночку, – Серега возьмется, и к делу подключится Петровка. Допустим, клубочек, в котором сплелись убийство Евы и невиновность Даши, размотаем. И куда же с ним податься, с нашим общим клубочком? На клубочек этот тут же найдется каблучочек... каблучище такой... И раздавят его раньше, чем дело дойдет до суда! У АА везде свои люди...
Но ведь у Бориса Аркадьевича тоже!
Как ни хотелось детективу, как ни пытался он обойти мысленно подобный поворот, но ничего не получалось: без помощи ББ не управиться!
Значит, надо к нему как-то пробиться. И как-то воздействовать на его добросердечие...
Добросердечие? Это он погорячился, Кис. На вершине пирамиды власти мест мало, а желающих попасть туда много. И пробираются к этой вершине, идя по чужим ногам, головам. Разбивая чужие карьеры, судьбы, жизни. Добросердечных там не водится.
В таком случае необходимо Бурлова убедить в том, что это в его интересах. Шкурных интересах! Шкурные же сформулированы в поговорке «своя рубаха ближе к телу»...
Но где же тут у нас «своя рубаха»? Даша? Ева? Влад?
Разумеется, Даша и Ева ему побоку, понятно. А вот Влад... Только глубинная порядочность сомелье спасла олигарха от смерти. Мог уже давно лежать в могилке с раскроенным лбом! Может, хоть чувство благодарности у него не атрофировалось? А ведь есть еще первый парень, первый сомелье Бурлова, которого убили!
Хотя доказательств у Киса нет. Это со слов Влада, который повторил слова «Благодетеля»...
Алексей посмотрел на часы: пять утра. В Париже три. Ночи.
Наплевав на все приличия – сегодня такая ночь выдалась, неприличная! – он набрал международный номер.
* * *
Ксюша сидела за компьютером и набрасывала черновик своего будущего романа. Она твердо решила писать романы и ничуть не сомневалась, что у нее получится!
Реми ушел спать полтора часа назад, разочарованный, что его любимая жена не готова составить ему компанию в постели. Ксюша казнилась подобной супружеской неверностью, но все же выбрала компьютер. Ночью писалось легко и резво: никто не мешал, не звонил телефон, в электронную почту не сыпались письма, и даже все фейсбуки с твиттерами затихли. Люди спали, а Ксюша писала, разговаривая со своими персонажами, то споря с ними, то соглашаясь – и бесконечно изумляясь тому, как под ее руками, нажимавшими всего-то на какие-то бездушные кнопки на клавиатуре, рождалась и развивалась жизнь!
Звонок телефона заставил ее вздрогнуть. Она взяла трубку: ну, конечно же, Москва, – кто еще мог бы столь бесцеремонно позвонить в три ночи!
– Кис, ты?
– Натурально, я, – улыбнулся муж ее сестры
[7]
в трубку. – Ты не спишь, что ли?
– Я роман пишу... А Ремиша спит!
– Разбуди его.
– Э-э-э... Ты уверен?
Кажется, Ксюша была недовольна. Но что поделать, девушкам – девушково, а сыщикам – сыщиково.
– Ксюха, разбуди, я сказал!
Вздохнув, Ксюша потащилась в спальню, подергала мужа за плечо и сунула ему трубку в руки.
– Твой друг и коллега, держи! – произнесла она не без ехидства.
...Сашка, сестричка ее старшая, приходившаяся несносному Лешке супругой, как-то ей вставляла: мол, работа у наших мужей такая, надо понимать и считаться.
Но Ксюша считаться не хотела ничуточки! Ей не нравилось, когда телефон звонит ночью! Ей не нравилось, когда Реми срывался очертя голову по звонку от Киса! Ей нравилось, ровно наоборот, когда муж дома! Особенно когда он спит... И ждет Ксюшу. Ждет, пока она поставит точку в очередном абзаце и придет к нему в постель, и обнимет его, и он проснется, и обхватит ее, и прижмет к себе... Словно подарок, упавший на него с небес!
Вот что нравилось Ксюше – а звонки Сашкиного мужа совсем нет!
Всучив Реми трубку, она, фыркнув, как недовольная кошка, вышла из спальни.
* * *
– Реми, у меня к тебе очень важное дело! – заговорил Кис по-английски, которым владел весьма посредственно. Впрочем, Реми лишь самую малость лучше. Переводчицами с русского на французский и обратно нередко служили их жены, две сестры, Александра или Ксюша, но Саша спала, а Ксюшка была явно не расположена...
Его друг и коллега, а также деверь (а может, и не деверь, Кис всегда путался в родственных определениях), проснулся мгновенно и все мгновенно взял в толк. Это профессиональное, это уже в крови, – Кис знал по себе.
– У меня сейчас одно дело висит, срочное, – ответил Реми. – Через пару дней займусь твоим.
– Нет! Реми, нет! Придумай что-нибудь, открутись, но завтра с утра ты должен быть на месте, в Шато де Сан-Клеман! У тебя там неверные супруги висят, это, конечно, очень важно, я понимаю, но у меня тут жизни висят на волоске, слышишь!
Реми сдался без боя. В России почему-то зачастую жизни висели на волоске, он уже не удивлялся. И даже немного завидовал своему другу, коллеге и «бо-фрер»: дела ему выпадали нескучные, прямо скажем!
Впрочем, беспокойные.
Реми выпростался из постели. Что уж тут выгадывать на сон, когда ему с ранним поездом придется отправляться в район Бордо! Первый, кажется, в пять с чем-то утра, – пока душ да завтрак, да пока доедешь до вокзала, в самый раз будет! Ксюша, сидя у компьютера, – гибкая ее спина выражала высшую степень сосредоточения! – пробурчала что-то недовольное, дернув плечиком на его беглый поцелуй, но Реми отлично знал: жена уважает его дела. Она просто капризулька...
Но ему это нравилось.
* * *
Отключившись, Кис остался сидеть за своим компьютером. Впрочем, последний, невостребованный, ушел в глубокий обморок, и по черному экрану летели космические тела – заставочка у него такая была.
...Итак, без Бурлова Бориса Аркадьевича никак не обойтись. Иначе клубочек, пусть и сто раз распутанный, никому ничем не поможет. Стало быть, нужно к нему как-то подъехать. И убедить его в том, что ему от клубочка польза выйдет... Иначе он, как несмышленыш Кирюша, походя раздавит клубочек, а вместе с ним бесполезную для него чужую жизнь...
