– По-моему, здесь не хватает кое-чего, – не обращая внимания на Варину мимику, проговорил Даниил. – Кое-чего существенного.
– М-да? – скептически переспросила Зоя Спиридоновна. – Чего же? Консервного ножа или десертных ложечек?
– Картины Репина, – не поддавшись на провокации, спокойно ответил Даниил.
– Чего?
– Портрета литератора Всеволода Гаршина кисти Илья Ефимовича Репина. Припоминаете?
– Этой картины отродясь у нас не было, – категорично заявила Зоя Спиридоновна, а потом лукаво добавила: – Но кое-что о ней я знаю.
– Не стоит со мной хитрить, – мгновенно утрачивая мнимую ласковость, сухо посоветовал Даниил. – Верните Репина.
– Увы, – усаживаясь за стол и обретая некое подобие удовлетворенности, заметила Зоя Спиридоновна. Лицо ее уже обрело обычный розовый оттенок, дыхание выровнялось. Да и то, из-за чего ей было волноваться? Из-за поварешки? – Эта картина попала в другие руки.
– Откуда вам это известно? – сурово спросил Даниил.
– Интересно другое, почему вам об этом неизвестно? – вновь обретая уверенную почву под ногами, проговорила зловеще Зоя Спиридоновна.
Варя, забыв свое разочарование и меланхолию, навострила уши и смотрела на Даниила с Половодниковой во все глаза.
– Да нет. Мне-то как раз хорошо известно, что картина находилась в вашем семействе, – откидываясь на спинку стула и вновь принимая оборонительную позицию, проговорил Даниил. – Не зря же умер ваш внук. Возможно, теперь картина действительно исчезла. Хотя…
– Что вы такое несете? При чем здесь Денис? – вновь обретая недавнюю нервозность, воскликнула Зоя Спиридоновна, вцепляясь пальцами в край стола.
– Вероятно, вам должно быть лучше известно, при чем здесь он, – лениво проговорил Даниил и сделал ход конем. – Или вот, например, Варваре.
Глава 24
Варя от такого заявления на стуле подпрыгнула. Как будто ей в попу иголку воткнули. Она? Про Репина? Как он узнал? Откуда? Она ничего такого ни разу не говорила. Абсолютно точно! Вообще ни разу в беседе о картине не упоминала. Она это точно помнит. Варя в панике перебирала все их разговоры и встречи.
– Варвара? Вы что молчите? – требовательно прикрикнула на нее Зоя Спиридоновна, судя по всему, уже неоднократно повторившая свой вопрос.
«А что я? – так и хотелось пискнуть Варе. – Я здесь ни при чем». Но было ясно, что подобный ответ не пройдет, поскольку Даниилу явно было что-то известно. Да к тому же каким-то загадочным образом Даниил с Половодниковой объединились против нее.
– Варвара, поделитесь с нами своей информацией, – внес свою лепту Даниил. – Согласитесь, что мы лица в этой истории заинтересованные и имеем право знать правду.
Зоя Спиридоновна тревожно глянула на Даниила, но подтвердила его требования:
– Я настаиваю! Речь идет о моем внуке!
– На чем? – глядя растерянно по очереди на членов этого нового союза, спросила Варвара. Она решила без боя не сдаваться. Она понятия не имела, что и откуда известно Даниилу. Но она ему точно ничего о Репине не говорила, а значит, будет отпираться до последнего. Пусть делают что хотят. В конце концов, пытать же ее все равно не станут. Или станут? Варя тревожно взглянула в их глаза. Теперь и Половодникова, и Даниил предстали перед ней словно впервые, повернувшись к Варваре темной стороной своих натур.
– Варенька, к чему эти детские запирательства. Никто здесь не собирается обвинять вас в краже или, не дай бог, в чем похуже. Мы просто хотим разобраться, что происходит, и потом согласитесь, мы люди не посторонние, а имеющие непосредственное отношение к происходящему. И имеем гораздо больше прав на информацию, чем, скажем, ваша фирма, или точнее, ее руководство, – ласково проговорил Даниил.
Но Варя на его сладкоголосое пение больше не ловилась. Теперь она поняла смысл его фразы «готовился четыре года». Он использовал ее! Использовал самым беспардонным, наглым образом. И химчистка, и эта мини-авария, все было подстроено! Хитроумно, цинично, виртуозно. И после этого он еще смеет обращаться к ней по имени? Варенька? Тамбовский волк тебе Варенька!
– Извольте обращаться ко мне на «вы», – гордо заявила Варвара, глядя мерзавцу в глаза прямым, открытым, бесстрашным взглядом. – А что касается портрета Гаршина, так о нем я впервые услышала от вашей бабушки, – с вызовом проговорила Варвара.
– Ну уж нет, голубушка, – вмешалась в разговор Зоя Спиридоновна. – Речь идет о моем внуке. Мне наплевать на эту самую картину. Она никогда не принадлежала нам. Хотя я и слыхала о ней. Но смерть моего внука – весомый повод сообщить в полицию о вашем участии в этом деле. Это вам не старое барахло сомнительного происхождения, к которому я, собственно говоря, и отношения-то не имею. Это убийство, – грозно проговорила Половодникова. – И если вы сейчас же не выложите мне все, что знаете, я вызову полицию без всякого промедления и сомнений. Можете не сомневаться.
Варвара и не сомневалась. Но, честно говоря, не особенно опасалась. Ну, спросят ее в полиции, что ей известно, ну, расскажет она о гибели Сергея Алтынского и прочей скудной информации, известной ей от юриста, и все. Уж она-то к этой истории точно отношения не имеет. Хотя… А что, если они решат, что это Варвара, узнав от Алтынского о картине Репина, похитила ее? Или нет. Похитила ее уже у Томашевича, а заодно по неопытности убила его? Да нет, глупости. Так можно любого человека приплести к истории. Или нет? От волнения Варя совсем запуталась. А Даниил с Половодниковой смотрели на нее глазами голодных пираний. А может, рассказать им все? В конце концов, ей ничего особенного не известно. Так, общая картина, и не более.
Словно прочтя на ее лице эти колебания, Даниил проговорил мягко, но без слащавости:
– Варвара, я понимаю, вас обидел мой поступок. Вы считаете, что я вас использовал, – проявив поразительную проницательность, проговорил Даниил. – Да, признаю, так это и было. И прошу принять мои извинения. И тем не менее, несмотря на корыстность моего поступка, вы мне искренне нравитесь, и мне действительно неловко за случившееся. Хотя вас это вряд ли убедит в моей честности.
Варвара надменно усмехнулась. Он что, считает ее законченной дурой?
– Да, я понимаю, – кивнул Даниил. – И тем не менее я приношу свои извинения. А теперь подумайте хорошенько. Мы не полиция, не убийцы и не похитители Репина. Это же должно быть для вас очевидно.
Спорить с этим утверждением было сложно. Поскольку и Зоя Спиридоновна, и Даниил явно понятия не имели, что произошло с Репиным и Томашевичем. Точнее, Даниил что-то знал, но явно недостаточно, иначе зачем допрашивать ее?
Гм… Варя по очереди взглянула на присутствующих. Они выжидательно смотрели на нее внимательными, нетерпеливыми взглядами.
– Хорошо, – наконец решила она. Конечно, они оба ей противны, но, во-первых, ей интересно, что именно знает о картине Зоя Спиридоновна, во-вторых, что и откуда известно Даниилу? Вот именно! Сперва они ей все выкладывают, потом она им.
