– Как ты могла… убить его? Он же настоящий слон.
– Он приставал ко мне… я не хотела…
Магда отвечала невразумительно, путалась – была пьяна.
– Ты ударила его?
– Толкнула… потом… у меня был стилет в сумочке… я всегда ношу его с собой…
«Стилет!» – ужаснулся Глебов.
– Ты защищалась?
– Да… да… Я помню, как сильно сжимала стилет в руке… как он упал…
– Кто? Феоктистов?
– Да… он захрипел и… повалился назад…
– Тебя кто-нибудь видел там, на кладбище? Ты кому-нибудь говорила, что собираешься встретиться с этим… Феоктистовым?
– Меня посадят? – ответила она вопросом на вопрос.
Глебову хотелось взять ее за плечи и встряхнуть как следует, чтобы она очнулась от паро́в абсента и начала соображать здраво, но это было бы бесполезно.
Он напряженно вспоминал, каким бизнесом занимался Феоктистов – кажется, банковским. Точно, финансист.
– Я… не знала, что он умер… – зашептала вдруг Магда. – Он упал… а я убежала… Меня охватил такой страх… что я ничего не помню, кроме гравия на дорожке… под ногами так оглушительно хрустело… как будто меня кто-то догоняет…
По ее щекам потекли слезы.
– Ты не ошиблась? Может быть, Феоктистов остался жив? Ты его просто ранила?
Она закрыла глаза и помотала головой.
– Я видела… видела…
– Что ты видела?
– В новостях передали…
Глебов, не говоря ни слова, метнулся к компьютеру, отыскал в Интернете архив новостного сайта. О, черт! Строчки запрыгали перед глазами: Игорь Феоктистов, предприниматель, убит на Востряковском кладбище… Версия о том, что смерть Феоктистова связана с его коммерческой деятельностью, пока не подтвердилась… Убийство с целью ограбления…
– Они думают, что его убили грабители, – сказал Глебов. – О тебе и речи нет.
Магда его не слушала.
– Он упал… недалеко от могилы…
– Ну и что? Там захоронение на захоронении! Где стилет, Магда?
Она смотрела на него глазами, похожими на темные озера, и качала головой. Ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам.
– Стилет, Магда! Где он?
– Там… остался там…
– Проклятый нож! Зачем я его купил?
«Это улика, – добавил он про себя. – Таких кинжалов в Москве раз, два и обчелся. Возможно, их вообще нет… Кто мог видеть у нас стилет? Если Магда никому не показывала…»
– Мне кто-то позвонил и сказал: «Посмотри вечерние новости!» – пробормотала она.
«Вот это уже плохо. Значит, есть свидетель, который узнал Магду, – с ужасом осознал Глебов. – Но почему-то пока молчит. Ха! Ясно почему! Намеревается шантажировать ее, требовать денег. Она даст, но шантажист не отстанет. Его аппетиты будут расти. От него не избавишься…»
– Голос был женский или мужской?
– Не помню… женский, кажется…
«Пустое! – подумал Глебов. – Модификатор голоса установить не проблема. Хуже всего, что свидетель – кто-то из нашего окружения. Или из окружения Феоктистова. Тот мог прийти на кладбище не один, а с охраной…»
– Звонили на сотовый?
– На домашний…
Глебов просмотрел в памяти телефона номера – уличный таксофон. Умные все, конспираторы.
– Что хотел от тебя Феоктистов?
– Н-не знаю… он говорил о моем отце, о маме… сочувствовал… и вдруг приблизился, начал признаваться в любви… хватать за руки… его всего перекосило… Я испугалась…
– Вы были знакомы?
– Да, виделись в Братцевском парке… Что делать, Алекс?
– Нам надо скрыться на время, – решил Глебов. – Я не вижу другого выхода. Переждем в бе-зопасном месте, пока что-нибудь прояснится.
– Где? В Линьковку я не поеду!
– Конечно, нет. Где твой сотовый?
Она купила новый мобильник вместо того, который выбросила в окно. Глебов машинально отметил сей факт и удивился, как такая мелочь пришла ему на ум.
Он отключил оба телефона – ее и свой, – бросил в ящик комода. Придется временно отказаться от мобильной связи и пользоваться уличными автоматами.
Измученная Магда уснула. А он отправился в гараж – не за машиной – за старыми вещами. Поношенные куртки, грязные спортивные брюки, кроссовки, которые он собирался сжечь, – неожиданно пригодились.
– И никаких кредиток, – пробормотал Глебов. – Только наличные.
Ему была необходима временная передышка – все обдумать и сделать верный ход. Пусть шантажист понервничает. Звонить ему будет некуда, запугивать некого. Он засуетится и допустит просчет.
– Я замерзла, Алекс… – пожаловалась Магда. – Эти дрова разгорятся когда-нибудь?
Он очнулся от нахлынувших мыслей, подбросил в пасть печурки щепок посуше:
– Сейчас, потерпи.
Она сидела на полу, обхватив колени, и глядела на клубы дыма. Изнеженная и выхоленная Магда стоически переносила суровые условия их нового быта. Казалось, она почти не замечала неудобств.
Глебов терял ощущение реальности. Какая-то невидимая сила словно вырвала его из светлого, привычного и понятного благополучного мира и бросила в другой, полный опасности и мрака. В этом другом мире царили разруха, страх и смерть. Заброшенные дома с выбитыми окнами, холодом и отсутствием элементарных удобств; угроза, подстерегающая за каждым углом. Унизительное чувство загнанного зверя, который вынужден прятаться в темной сырой норе…
* * *
В воздухе пахло апрелем. Небо сияло. Снег почти сошел. Зацвела верба. Тревожная власть весны чувствовалась в дыхании города, в его учащенном пульсе. Москва стряхивала зимний сон и с удовольствием подставляла солнцу свое каменное лицо.
Борисов любовался суетой голубей, стараясь взбодриться. Школьники поставили на лавку цветные рюкзаки и бросали птицам кусочки булки. Воробьи слетали с веток, хватали крошки и тут же взмывали вверх.
Борисов съел на обед стейк с кровью и страдал от тяжести в желудке. Его подташнивало. Пожалуй, жена права: пора переходить на диетическое питание, но он все не мог отказаться от своего любимого блюда – жареного мяса.
Пошарив по карманам, он вспомнил, что забыл мезим в офисе. Может, оно и к лучшему. Нечего приучать организм к таблеткам.
Начальник службы безопасности компании «Юстина» медленно прохаживался по скверу. Он уже четверть часа ждал Астру. Та опаздывала.
Первую половину дня Борисов выполнял ее поручение – делал звонки, наводил справки, обращался за информацией к бывшим коллегам. И радовался, что труп в Линьковке обнаружили раньше, чем он туда поехал. Но откуда Астра о нем узнала? Честно говоря, после посещения квартиры в Кузьминках, где не оказалось никакого мертвого тела, Борисов ей не поверил. Лезть без надобности в чужой дом, пусть даже нежилой, ему не хотелось. И слава богу, что не вляпался в очередную аферу.
