– На пол! – приказала Настя и удивилась спокойствию своего голоса, удивилась тому, что вообще говорит, ведь всего несколько секунд назад ее разрывал панический страх. – Ложитесь на пол и не двигайтесь!
Мужчина продолжал улыбаться и отступать спиной вперед, споткнулся о труп своего приятеля, посмотрел вниз, перешагнул через убитого, входя в темноту, и вдруг, быстро развернувшись, побежал к лестнице, ведущей вниз.
Анастасия перевела дух. Услышала грохот шагов на лестнице, потом звук окрываемой входной двери, два выстрела, вскрик, еще один выстрел… Хлопнула дверь…
Настя выскочила из кабинета. Побежала к лестнице, выскочила на площадку, включила свет… Посмотрела через перила вниз – никого. Быстро спустилась и увидела лежащего на полу прихожей молодого охранника – того самого, который провожал ее сюда и остался перед воротами. Она бросилась к нему и опустилась на колени. Парень был жив.
– Не двигайтесь! – крикнула она. – Я сейчас врача вызову.
– Не надо, – попросил раненый, – я в бронежилете. Только все равно больно. Вы сами-то как?…
– У меня все в порядке.
Охранник попытался подняться, но сделать это ему было трудно. Настя положила пистолет на пол и помогла ему сесть. Молодой человек пытался отдышаться. Как будто только что пришел к финишу после длинной и трудной дистанции.
– Ушел, гад! – наконец произнес он. – Я со двора выстрелы услышал, побежал сюда, только дверь открыл, а он сразу стрелять начал, я даже не успел ничего сделать… Надо сообщить, чтобы…
Он, наконец, поднялся. Настя помогла ему дойти до кресла и сесть. Опустила руку в карман куртки, надеясь обнаружить там свой мобильник, но его не было – очевидно, она забыла телефон дома. Открылась дверь, и Анастасия вздрогнула: пистолет остался на полу. Побежала туда, где только что лежал охранник, и увидела вошедшего в дом Селезнева, а он заметил лежащий на полу пистолет. Обнял обхватившую его руками девушку и спросил пытающегося подняться ему навстречу охранника:
– Что здесь произошло?
– Кто-то проник в дом, выстрелил в меня и убежал, – волнуясь, доложил парень.
– Давно это было?
– Минуты три назад. Я не успел… Простите.
– Все живы – и слава богу, – успокоил его Игорь Егорович.
Он достал из кармана рацию, связался с кем-то и произнес жестко:
– Кто-то проник в дом и теперь где-то рядом. Прочешите все вокруг. Давай всех свободных сюда… Только быстро. Как там у Севы? А кто бы сомневался.
Селезнев погладил Настю по голове, а потом наклонился и поцеловал ее волосы.
– Не бойся… Все закончилось. Пойдем отсюда.
Он повел ее к лестнице…
А она, вдруг вспомнив, остановилась.
– Там еще один!
– Где? – не понял Игорь.
– На полу возле кабинета. Мертвый. А второго я ранила, но он убежал.
Селезнев метнулся наверх, переступая через ступеньки.
В дом влетел парень, который оставался во дворе дома Стрижак, а потом еще кто-то в темной униформе и каске…
Они замерли посреди комнаты с поднятыми вверх головами. Потому что на втором этаже, возле перил стоял их босс. На лице его читалось удивление.
– Полицию вызывайте, – приказал он, – и скажите, что у нападавших был похищенный у меня пистолет.
Настя давала показания в беседке. Находиться в доме она не могла, но не потому, что там снова были посторонние – работала следственная группа, фотографировали, эксперты смазывали ручки черным порошком, снимали отпечатки пальцев, дактилоскопировали убитого, – а потому, что у нее не получалось сказать там ни слова. А в беседке она была почти спокойна. Показания брал следователь Гуров, который расспрашивал ее, почти не скрывая своего восхищения. Он задавал вопросы, стараясь не смотреть в дальний конец длинного стола, где расположились два полицейских генерала и один полковник ФСБ, которых Селезнев угощал французским коньяком. Генералы тоже непонятно чему радовались. В мангале, установленном возле крыльца беседки, тлели угли, над которыми готовился шашлык из барашка.
– Вы сказали, что один из нападавших показался вам знакомым? – спрашивал Гуров. – Почему вы так решили?
– Послушай, – обратился к нему генерал, – хватит мучить девушку. Ночные допросы, кстати, запрещены. Ты подъезжай сюда завтра с утречка, а сейчас дай ей успокоиться.
– Я спокойна, – возразила Настя.
– Так меня вызвали, вот я и приехал, – объяснил Гуров, – мог бы дома оставаться… На даче у себя, тут неподалеку.
– А ты не тот ли ухарь, который к себе на дачу девиц привез и заставлял петь? О тебе по всему городу уже легенды слагают…
Настроение у генералов было хорошее, и не только от коньяка. Резонансное преступление было раскрыто. Правда, в убийстве Олеси Руденской пока еще никто не сознался, но, по общему генеральскому мнению, это был только вопрос времени. Конечно, полицейские начальники немного пожурили Селезнева за то, что он уговорил их послать на задержание своих непрофессионалов, из-за чего все так нескладно получилось. По правилам полицейской тактики, особо опасных преступников следовало окружить, потом предложить им сдаться, потом пустить дымовую завесу и какой-нибудь усыпляющий газ, тогда бы потерь у противной стороны оказалось меньше. А так трое раненых, двое из которых тяжело, и один убитый. Правда, он сам бросился под поезд, но не надо было так пугать нервного человека – надо было послать к нему опытного психолога, специалиста по переговорам. Так, по крайней мере, делают в Штатах. А непрофессионалы сразу начинают захват. Или сразу стрелять начинают, не спросив даже, что за человек зашел к вам в дом.
При этих словах генералы покосились на Настю, а один осуждающе покачал головой:
– Где вы только находите такие непрофессиональные кадры, уважаемый Игорь Егорович?
– Так они сами ко мне приходят. В полиции они в очередях на квартиру по десять лет стоят, а очередь только увеличивается. Ордена им даете, а квартиры нет. Вот они и обижаются.
Генералы спорить не стали и претензий больше не предъявляли – коньяк был уж очень хороший. К тому же когда легко раненный бандит рассказал, что они собирались делать, сами же генералы, включая полковника ФСБ, признали, что план был хорош. Бандиты хотели получить деньги, убить тех, кто эти деньги им передаст, взорвать свой автомобиль вместе с похищенной Яной, залезть на платформы с гравием и уехать. Полиция перекрыла бы автомобильные дороги, а они, проехав двадцать километров, спрыгнули бы возле моста через реку, где их ждала лодка… И потом отсиделись бы в деревенском домике, куда прибыли день назад якобы на рыбалку. Преступная группа, по уверению задержанного, состояла из десяти человек. Но и в этом он не был уверен наверняка, потому что все вместе никогда не собирались – каждый играл свою роль. Двое из участвовавших в похищении Капустина сразу уехали к себе домой, в Москву и Выборг. А он со своими приятелями участвовал, потому что не знал, что английского барыгу будут мочить. Убивал тот, кто их всех на это дело собрал, – жестокий и очень умный человек. Вообще-то это человек в законе, и зовут его Баня. Так его называют промеж себя бандиты, а вообще он Бангкок и прибыл откуда-то с Дальнего Востока – то ли из Владика, то ли вообще с Колымы. По словам раненого бандита, Бангкок сначала отпустил Капустина, а когда тот начал удаляться, вероятно, передумал, достал волыну и шмальнул. При этом Баня был спокоен, словно ничего особенного не сделал. Нормальные люди даже червяков давят с какими-то эмоциями, а потому привычным к разборкам пацанам стало немного не по себе. Но Баня, вероятно, очень богатый человек, потому что машины для дела предоставил, оружие дал и на деньги не скупился. Он даже сказал пацанам, чтобы лимон, полученный от олигарха, а в том, что Селезнев деньги даст, Бангкок не сомневался, – так вот, этот миллион он разрешил ребятам разделить между собой по коэффициенту трудового участия. А для себя не попросил ни копейки.
