– Вы разговаривали довольно долго. Для того, чтобы указать человеку на его ошибку, много времени не надо.
– Тем не менее это так, – твердо сказала она. – Раз вы оба здесь, может, вместе спустимся на стоянку? – спросила она, когда двери лифта открылись и она шагнула внутрь.
Ксандер не сомневался, что она лжет ему.
Экспрессия разговора, свидетелем которого он стал, выражение лица Саманты, когда она говорила с этим мужчиной, – это не было похоже на уверения в том, что незнакомец обознался. Скорее, наоборот. Саманта очень хорошо знала этого человека. И очень сильно его испугалась. А Ксандер заметил собственнический блеск в глазах мужчины. Возможно, он был ее бывшим любовником?
Такое объяснение натянутой встречи выглядело гораздо правдоподобнее, чем то, что дала ему Саманта.
Та вспышка ярости, которую Ксандер почувствовал, когда увидел, как этот мужчина схватил Саманту, теперь поселилась где-то в глубине души холодным спокойствием. Он все еще хотел задушить человека, осмеливающегося так обращаться с женщиной, но сейчас мог сдержаться.
Как долго он сможет это контролировать, можно только догадываться!
– Хорошо, – кратко согласился он, когда они с Дейзи вошли в лифт следом. Пока что Ксандер решил отложить этот разговор.
Он был твердо намерен узнать всю правду об этом человеке.
И как можно скорее.
– Дейзи в порядке? – спросил Ксандер у появившейся в гостиной Саманты, после того как она искупала и уложила спать девочку.
– Уже крепко спит, – кивнула Саманта. Она переоделась в тонкий синий свитер и выцветшие голубые джинсы, а волосы собрала в хвост.
– Давайте выпьем на ночь. – Ксандер поднял графин с бренди. Он снял пиджак и галстук и расстегнул воротничок рубашки. – И прежде чем ты даже подумаешь сказать «нет, спасибо», – его голос стал жестче, пока он наливал бренди, – это не просьба. – Посмотрел он на нее с вызовом.
В животе у Сэм екнуло, когда она увидела его выражение лица. Без компромиссов.
– Я устала.
– Сейчас только начало одиннадцатого.
– Это был долгий и насыщенный день.
– Бренди поможет тебе расслабиться, прежде чем пойдешь спать. – Он оставил свою трость у камина и, прихрамывая, медленно прошел через всю комнату. Он поставил стаканы на журнальный столик и сел на кремовый кожаный диван.
– Я уже расслабилась.
– Врунишка. – Ксандер буквально чувствовал нервозность Саманты.
– Мне все равно, как ты меня называешь.
Его глаза мрачно сверкнули.
– И мне все равно, что мне постоянно врут.
Она сжала губы.
– Тогда вы перестанете задавать мне вопросы, на которые я, очевидно, не хочу отвечать.
Ксандер почувствовал, что растущее беспокойство начинает покидать его. Он печально улыбнулся:
– Теперь хотя бы честно.
Саманта нахмурилась:
– Я всегда честна. Просто вы продолжаете задавать вопросы, которые вас не касаются, и не принимаете моих отказов.
– Может, сядешь и выпьешь свой бренди? – спросил он хрипло и похлопал по кожаной диванной подушке.
Она прошла в комнату, но не села рядом с ним, а взяла один из стаканов с бренди и сделала большой глоток.
– Ох. – Она резко выдохнула, огненная жидкость обожгла небо, щеки вспыхнули, на глаза навернулись слезы.
Ксандер негромко хмыкнул:
– Нужно потягивать это прекрасное бренди, Саманта, а не заглатывать его как дешевое вино.
– Что ты знаешь о дешевом вине, – презрительно спросила она и села в одно из кресел, подобрав под себя босые ноги.
– Абсолютно ничего, – признал он сухо. – Так кто он, Саманта?
– Кто? – напряглась она.
Очень изобличающая настороженность.
– Мужчина в отеле. Это твой бывший любовник? Или нынешний, которого ты застала с другой женщиной?
– Не смешите меня! – огрызнулась она сердито.
– Что смешного я сказал? – поднял брови Ксандер. – Про бывшего любовника или про нынешнего?
– Оба варианта, – отрезала она. – У меня нет любовников. И я слишком занята работой и заботой о Дейзи, чтобы кто-то был сейчас.
Интересно…
Означает ли это, что отец Дейзи единственный мужчина, с кем она была? Кто исследовал каждый сантиметр ее обнаженного тела?
В это трудно было поверить, он знал, что Саманта в разводе последние три года. Хотела ли она сказать, что ни с кем не занималась сексом эти годы?
Ксандер не думал, что выдержит без секса хотя бы три месяца, не говоря уж о трех годах.
Он посмотрел на нее, прищурив глаза:
– Сколько тебе лет?
– Что? – в замешательстве переспросила Сэм.
– Сколько тебе лет? – повторил он, пожав плечами. – Это достаточно простой вопрос.
Может, и простой, но Сэм не понимала, какое отношение имеет ее возраст к разговору.
– А вам сколько? – спросила она.
– Тридцать три, – ответил он без колебания.
Если Сэм не ответит на вопрос, поставит себя в неловкое положение.
Она вздохнула:
– Мне двадцать шесть.
Его брови удивленно поднялись.
– Должно быть, ты была очень молода, когда вышла замуж?
Она поморщилась:
– Разве возраст имеет значение, когда влюбляешься? Или когда веришь, что влюбился?
– Не знаю, я никогда не влюблялся, – пожал плечами Ксандер. – Значит, когда родилась Дейзи, тебе был двадцать один год.
– Да.
– И двадцать три, когда вы с мужем развелись?
– Да. – Сэм напряглась, когда поняла, к чему клонит Ксандер.
– И ты ни разу не занималась сексом с тех пор, как развелась? Даже с бывшим мужем? – Казалось, Ксандер был осведомлен, что большой процент разведенных пар продолжает заниматься сексом друг с другом.
Саманта побледнела, руки затряслись, она обхватила стакан покрепче.
– Не будьте таким пошлым. – Ей наконец удалось справиться с дыханием.
Глаза Ксандера сузились, и он произнес, медленно качая головой:
– Я не верю всему, что ты мне сказала ранее, Саманта. Я уверен, ты хорошо знаешь человека, с которым разговаривала в отеле.
– А вы его знаете?
– Я? – Ксандер нахмурился и попытался воскресить в памяти образ этого человека. – Я не очень хорошо разглядел его лицо. Хм… нет, я не знаю его, точно. – Интересно, почему она спросила.
Она подалась вперед и с такой силой поставила стакан на столик около кресла, что немного бренди выплеснулось и растеклось под донышком.
