– С дубиной он вряд ли разгуливал по улице, кирпич оставил бы много крошек в волосах… Если он только не обернул его чем-то. Покажи-ка шишку.
Лера пригнула голову, и Алексей осторожно развел ее светлые волосы.
– Думаю, что камнем. Скорее всего, подобранным на ходу. Он ведь не ожидал тебя увидеть, его слежка за тобой была экспромтом… Ты никого не видела на лестничной площадке?
– Нет, в этом-то все и дело!
– У Данилы подъезд на кодовом замке?
– Да! Но я его сама не открывала, дверь придерживала какая-то женщина, там дети выходили, я и воспользовалась…
– А за тобой кто-нибудь вошел в подъезд?
– Не знаю. Я не обернулась, мне ни к чему. Просто пошла наверх…
– На каком этаже живет Данила?
– На четвертом.
– Лифт?
– Нет, пятиэтажка.
– Значит, твой преследователь воспользовался тем, что дверь в подъезд оказалась открыта. И отправился по лестнице вслед за тобой. И пока ты искала ключи, он тебя догнал. Случай представился весьма подходящий: вы одни, ты спиной… Можно сказать, ему повезло.
– А почему я шагов не слышала?
– Так он же шел за тобой , а не просто так! Отчего старался ступать бесшумно.
– А потом он вернулся к Роберту?
– Судя по всему…
– Вернулся… Может, даже извинился за опоздание… И убил его?!
– Голова у тебя варит хорошо, Валерка. Даже с шишкой, – улыбнулся Алексей. – Все, двигай домой, мне подумать надо. Обещаешь, что никуда соваться не будешь?
Лера скрепя сердце пообещала.
Уже прощаясь, Лешка вдруг поинтересовался, зачем она взялась распутывать эти смерти. Лера задумалась. А и вправду, зачем?
– Нехорошо ведь, когда людей убивают!..
– Нехорошо, – согласился Кис. – Но у большинства в таких случаях срабатывает инстинкт самосохранения, и они стараются держаться подальше от опасных ситуаций. А ты в пекло полезла! У тебя нет инстинкта самосохранения, Валерка?
– Есть, конечно. Но почему-то кажется, что со мной ничего не может случиться плохого.
– Известное заблуждение, – кивнул Алексей. – И крайне опасное. Запомни это.
– Запомню… И еще у меня это вызывает какой-то восторг. Не смерти моих одноклассников, конечно, а загадка. Тут ведь загадка, правда? Так вот, страшно хочется ее разгадать! Понимаешь?
– Еще как, – усмехнулся Алексей. – Сам такой…
* * *
Данила заметно повеселел, услышав, что Лера пообещала детективу вести себя смирно и больше никакими расспросами не заниматься. Казалось, что он избавился от огромной тяжести, которая давила его последние дни. И Лера спрашивала себя, отчего она ему не верила, отчего думала, что он хочет спровадить ее, что устал от нее, и прочие глупости, когда (и сейчас это очевидно!) он просто боялся за нее?!
Прожив двадцать с лишним лет с мужем, которого она выучила наизусть, чьи мысли и движения души она угадывала раньше, чем он осознавал их сам, Лера отчего-то думала, будто знает мужчин . Теперь же выяснялось, что знает она лишь собственного мужа и что другого мужчину нужно изучать заново.
Впрочем, задача изучать Данилу ей казалась весьма увлекательной…
Он привлек ее к себе, и Лера с удовольствием поддалась его рукам, прильнула, уткнувшись носом в шею, вдыхая его запах. Данила запустил пальцы в ее волосы, некоторое время ворошил их, а она терлась щекой о его бородку.
– Сегодня суббота, завтра воскресенье, почти полных два выходных, Лер! – прошептал он. – Хочешь, пойдем куда-нибудь? В кино? В театр? Погуляем в парке? Или, хочешь, махнем на море? Я возьму на работе отгулы, денька на три, хочешь?
* * *
Алексей Кисанов был несколько расстроен. Отказать Валерке, подруге детства, он не мог. Но выходные – какое сладкое слово, вы-ход-ны-е!!! – он намеревался провести с семьей, с Александрой и двумя их малышатами. И вот, нате вам, дельце выпало…
Валерка пыталась настоять на оплате, но не будет же он брать деньги с девчонки, с которой целовался на просторном лестничном пролете их общего старого дома на Смоленке! С той пацанки, которую он по праву старшинства и великодушия вел, смущенную и растерянную, под своей охраной к подъезду после того, как она разорвала трусишки на горке во дворе…
Нет, конечно. Наши добрые дела и наши чувства, пусть и давние, нас обязывают!
Саша это поймет.
Он позвонил ей и объяснил ситуацию. Пообещал управиться как можно быстрее.
И она поняла.
Она всегда его понимала…
Валерка была абсолютно права в своих сомнениях. Он бы рассудил точно так же. И нападение на нее служило весьма острой приправой к этим сомнениям. Призыв не обращаться в милицию вкупе с угрозой – расхожий штамп в таких делах. Насколько она, угроза, реальна, сейчас трудно судить, но… Вопрос: не заявлять в милицию – о чем? О нападении на Леру? Или о подозрительных инфарктах?
Алексей не знал, хорошо ли осведомлен и умен ли убийца, и может ли он понимать, что мало чем рискует, если Лера заявит о нападении. Зато вот если Лера заявит об убийствах…
Доказать их нелегко, и то если в рядовом районном отделении возьмутся. НО! Для убийцы тут есть определенный страх… Да, страх! Ведь до сих пор никто не заподозрил за этими инфарктами насильственной смерти, не уделил им пристального внимания. И если бы не Лера, так никто и никогда бы не обнаружил общий знаменатель всех смертей: школьный класс и порядок парт. Теперь же эти дела свяжутся между собой в одно, и тогда…
Тогда – даже если сейчас от доводов Леры в милиции отмахнутся, – тогда следующее убийство вызовет самое пристальное внимание следствия!
Вот чего боится убийца! Чтобы не связали пять смертей и чтобы не помешали ему действовать дальше!
Иначе бы не было смысла писать Лере эту записку.
Стало быть, следующее убийство он уже замышляет!
Ну что ж, хоть пока это и не проверенные домыслы, но все же логичненько так выстраивается. И первым делом следует выяснить, что за инфаркты такие приключились с пятью мужчинами, которым едва перевалило за сорок.
За годы работы частным сыщиком Алексей обзавелся нужными связями. Он мог, когда того требовало дело, попасть к разного рода экспертам, врачам, психологам и еще ко множеству других специалистов, чье мнение было бесценной помощью в его работе. И сейчас Алексей задействовал свои знакомства в среде патологоанатомов и судебных экспертов. Следовало узнать, где проводились аутопсии тел и что было зафиксировано судебно-медицинскими экспертами.
– Нет, это не срочно, – говорил он в трубку. – Это суперсрочно!
Последний труп – погибший вчера Роберт – находился еще в морге, и на нем Алексей особенно настаивал. Точнее, не на нем, а на тщательном осмотре тела в поисках следов укола и некоей субстанции в крови, которая могла бы спровоцировать остановку сердца.
