Она мерила шагами комнату и вдруг застыла, увидев в дверях Феррана.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Хотел обсудить нашу завтрашнюю встречу с распорядителем церемоний. По поводу приема в честь нашей помолвки и свадьбы.
– Я совсем забыла о ней, – призналась Самира.
– Я тоже. И еще… я кое-что принес тебе.
– Да? – Она искренне не знала, что еще сказать.
– Самира… я должен сказать… Я не должен был обращаться с тобой так. Зная, что ты невинна. И мне жаль, что я тебя испугал.
Она едва не сказала, что испугалась не его, а себя. Впрочем, зачем? Он должен ей много, много извинений. Пока она удовлетворится этим. Хотя как раз в этом случае он не был виноват в том, сколь глупо вело себя ее тело.
– Я забыл, к чему мы стремимся. Наша свадьба должна пойти на пользу нашим народам. Исцелить прошлое. То, что я сделал, не имеет ничего общего с этими целями.
– Я… я думаю, ты прав.
– Поэтому я решил напомнить – и тебе, и себе самому, – зачем мы это делаем. Я попросил дворцового ювелира подобрать это. Оно из числа драгоценностей короны. Оно принадлежит моей семье много поколений. Дольше, чем продлится любой брак. Я надеюсь, что дружеские отношения между нашими народами тоже переживут нас и будут длиться долго, к пользе обеих стран.
Ферран достал из кармана маленькую коробочку и открыл ее. Там лежало сверкающее кольцо сложного плетения – настоящее произведение искусства. Оправленные золотом бриллианты сияли на украшенном затейливой резьбой ободке.
– О, оно… оно прекрасно, – проговорила Самира, пытаясь отогнать от себя картину того, что так недавно произошло между ними.
– Я хотел попросить тебя надеть его.
– Конечно, – отозвалась она.
Она ждала его действий. Ждала, что он встанет на одно колено и наденет кольцо ей на палец. Но он просто стоял и смотрел на нее. Наконец она взяла кольцо из коробочки и надела его на палец.
– Возможно, ты не захочешь этого, принцесса, – проговорил Ферран.
– Почему?
– Я хотел просить тебя надеть его. Но только когда поговорю с тобой о том, что случилось в оазисе.
Самира опустила глаза:
– Я предпочла бы этого не делать.
Взяв ее за подбородок, шейх посмотрел ей в глаза:
– Я сделал тебе больно?
– Нет. – Покачав головой, Самира отступила от него.
– Я тебя напугал?
– Нет.
– Тогда почему ты убежала?
– Я не убежала. Просто я замерзла и поэтому вернулась в дом.
– Ты имела право испугаться, – сказал он.
– Я не испугалась.
– А зря. Дело в том, что… мне надо кое-что рассказать тебе. О том дне шестнадцать лет назад. Знаю, тебе это не понравится. Но я должен сказать тебе до того, как ты станешь моей женой. Хотя я уверен, что пожалею о своих словах.
– Так зачем тогда говорить? – слабо проговорила Самира. Внезапно ей стало страшно.
– Потому что ты должна знать. Понять, что меня следует бояться. Понять, почему мне нельзя терять контроль над собой. Почему на шестнадцать лет я посвятил себя лишь управлению моей страной, презирая страсти.
– Мы оба ее презираем, – откликнулась Самира. – Потому что она принесла смерть нашим родителям. Лишь твоя мать была ни в чем не виновна и все-таки тоже погибла.
– Да, она была ни в чем не виновата, – произнес шейх. – Она была верна своим брачным обетам. Она ни на кого не нападала. Она просто оказалась здесь, когда твой отец со своей бандой пришли, чтобы заставить моего отца заплатить за его поступок.
– Это было неправильно, Ферран. Все это было неправильно. Но я хочу, чтобы это осталось позади. Поэтому… пожалуйста, не надо отбирать у меня это желание.
– Когда мы впервые встретились, ты говорила о чести. Так вот, сказать об этом требует моя честь. Ты должна знать, на что способен человек, которому ты готова отдать свое тело на брачном ложе.
– Не надо пугать меня. Ты знаешь, сколько мне пришлось пережить. И теперь я не собираюсь бояться тебя, Ферран.
– Я убил твоего отца.
– Я знаю, – откликнулась Самира.
– Нет, ты не знаешь. Я не арестовывал твоего отца. Я не предавал его суду. Я прятался. В гардеробной. Я забился туда, когда услышал, что творится в коридоре. И в этот момент твой отец ворвался в покои родителей. Он ударил моего отца ножом. Я продолжал прятаться. Я ничего не сделал. Я испугался. Я смотрел через приоткрытую дверь, как умирает отец. Мать забилась в угол. Женщина, безоружная, ни в чем не виновная. Он подошел к ней… и я не мог больше прятаться. Она умоляла его, Самира. Умоляла сохранить ей жизнь. Просила отпустить ее ради меня. Ради своего сына и своего народа. Ради его собственной души. Но он отказался. Тогда я открыл дверь гардеробной, схватил вазу и ударил его по затылку. Но было слишком поздно. Я не смог спасти мать. Она умерла. И я… отнял у него оружие.
– Как и у меня, – сказала Самира. У нее кружилась голова.
– Да. Но в отличие от тебя он пустился бежать. Я побежал за ним.
Ей легко было вообразить себе эту картину. Она ведь тоже пережила день, полный жестокости. Слышала крики жертв, которые и поныне звучали у нее в ушах…
– Ферран…
– Я был быстрее. И… я хочу, чтобы ты знала. Я не дал ему даже шанса умолять меня оставить ему жизнь. Я ударил его ножом, едва успев нагнать. Ударил в спину.
Самира сделала шаг назад. Ее глаза были полны слез:
– Нет… Ферран, нет…
Она не знала, что хочет сказать. Ей хотелось, чтобы это было неправдой. Чтобы он замолчал…
– Это правда, Самира. Оказалось, я способен забыть о чести. Меня вели чувства. Вел гнев. И я не жалею об этом. Ты должна была узнать об этом прежде, чем выйти за меня. Я убил твоего отца, и я об этом не жалею.
Зарычав, она бросилась на него, изо всех сил колотя его в грудь кулаками.
– Зачем ты сделал это сейчас? – кричала она, захлебываясь от рыданий. – Зачем ты заставил меня желать, а потом отнял все, все?..
– Я был честен с тобой. – Схватив ее за запястья, Ферран удерживал ее руки. – Ты хочешь лечь в постель с таким мужчиной, как я?
Она продолжала вырываться, просто чтобы дать выход своей злости. Эмоции бурлили в ней, ища выхода. Скорбь, гнев, страдание, паника. Она не знала, как совладать с ними. Это ничуть не походило на шестнадцать гневных лет. Это было хуже. Это было очень больно. Она страдала из-за потери отца – того, которого она так любила в детстве. Оказывается, он был совсем другим человеком. Человеком, способным убить безоружную женщину, не виноватую в том, что он оказался обманут. Она страдала из-за Феррана. Это было ужасно – представить, что он тогда пережил. Мальчик, чью мать убили у него перед глазами и который отомстил за нее.
