– Разумеется, нет, – передернула плечами Лора. Хотя кто знает, что придет в голову бабушке?
– Меня влечет к тебе, – сказал Алессандро, но не придвинулся ни на дюйм. – И тебя ко мне влечет…
Лора открыла рот, чтобы возразить, но остановилась: глупо отрицать очевидное.
– Это ничего не значит. – Она бросила быстрый взгляд на его серьезное лицо. – Глупо предпринимать попытки в этом направлении, – она старалась говорить пренебрежительно, но ее голос был похож скорее на мышиный писк. – Жизнь состоит из цепочки решений, – продолжила она, откашлявшись. – В Лондоне я выбрала не того парня, но я не собираюсь повторять свою ошибку.
– Ты ляжешь в постель только с тем мужчиной, который пообещает надеть кольцо на твой палец? А что, если этого никогда не произойдет?
– Значит, состарюсь в одиночестве.
Алессандро промолчал. Еще ни одна женщина ему не отказывала, и строптивость Лоры разожгла в нем такой огонь, что он счел делом чести добиться своего.
– Нужно упаковать отцовские пожитки.
– Что?
Что это было? Лора чувствовала себя уязвленной. Ее тело все еще пульсировало, словно он только что прикасался к ней. Что плохого в осторожности? И каким образом ему удалось заставить ее почувствовать себя безумно скучной?
– Я хочу, чтобы подготовка к переезду началась уже утром. – Алессандро выпрямился и открыл входную дверь, впуская в дом морозный воздух. – Мне придется самому взглянуть на коттедж, прежде чем принять окончательное решение. Надеюсь, я не встречу там полную разруху и зияющие дыры.
– Конечно.
Лора все еще находилась в смятении от его признания. Казалось, для него сексуальное влечение было самой естественной вещью на свете.
– Как только вопрос решится, я отдам распоряжение переделать дом в соответствии со строгими стандартами моего отца. Полагаю, ты лучше меня знаешь, что перевезти в новый дом, а что можно оставить.
– Тебе не кажется, что колесо завертелось слишком быстро?
– Я не люблю отсрочивать неизбежное. А пока я останусь здесь, чтобы убедиться, что нет никаких заминок. – Он замолчал и посмотрел на Лору. Ему хотелось провести пальцами по ее щеке, взять ее лицо в ладони и прижать к себе так, чтобы она могла почувствовать, что делает с его телом и разумом. – Ты сможешь взять пару дней отгулов, чтобы помочь упаковать вещи? Я не знаю и знать не хочу, где отец держит свое барахло. Мне нужно будет работать, пока я здесь…
– Не могу я просто так взять отгул! Я нужна в школе.
– А мне ты нужна здесь. – То, как он сказал это, томно-лениво, подразумевало совсем не помощь в переезде. – Я не могу позволить посторонним людям копаться в вещах моего отца, а у него самого просто не хватит на это сил.
– Может, сначала убедишься, свободен ли дом? – поинтересовалась Лора.
– Он будет свободен, если я того захочу. Когда ты дашь мне знать о своих отгулах?
– Ладно, я поговорю с Эвелин, посмотрим, что она скажет. Но я не могу ничего тебе обещать.
– Если хочешь, я сам с ней поговорю. Уверен, она сможет освободить тебя от твоих обязанностей на несколько дней.
– Несколько дней?
– Кто знает? – Алессандро беспечно пожал плечами. – Я понятия не имею, каким количеством вещей владеет отец и что из этого нужно упаковать: может, одна коробка, а может, целый фургон.
Лора подумала, что, если он сам поговорит с Эвелин, та с радостью отпустит ее до конца семестра. Этот мужчина был слишком очаровательным, слишком убедительным, черт бы его побрал! Он был олицетворением опасности, но вместо того, чтобы отступить, Лора стояла на месте, как приклеенная.
Ей льстило, что он считал ее привлекательной…
Лоре казалось, что он способен превратить ее жизнь в нечто экзотическое, невыносимо заманчивое… Интересно, как долго она будет прятаться в деревне в компании бабушки? Стоит ли ее добровольное заточение того, что она, возможно, упускает?
Лора сбежала из Лондона в спокойную тихую Шотландию. Бабушкино временное недомогание отвлекало ее от жалости к себе, а потом она загрузила себя работой в школе. Она сказала себе, что лучше вести тихую, непримечательную жизнь, чем ту, которая принесла ей столько боли. Она больше никому не позволит причинить себе боль.
Но разве это жизнь?
Расспросы Алессандро заставили ее о многом задуматься. В первую очередь переезд в Лондон стал для нее огромным приключением, а когда раскрылась правда о Колине, Лора повиновалась первому инстинкту: сбежать в безопасное место и спрятаться.
Кто-то другой мог бы воспринять сложившуюся ситуацию как препятствие, которое нужно просто обойти. Ей было всего двадцать шесть лет, и, как показала жизнь, ее опыт в любовных делах был не слишком богатым. Другая женщина на ее месте просто сделала бы выводы и понадеялась, что следующий роман будет более удачным.
А она просто отступила и теперь спрашивала себя: не пора ли заканчивать добровольное заточение? Может, это потеря родителей сделала ее такой боязливой в плане личных отношений? Неужели эти опасения будут преследовать ее всю жизнь? Алессандро заставил ее задуматься: а правильный ли выбор она сделала?
Что будет, если она примет брошенный ей вызов? Вулкан извергнется или мир перестанет вращаться? Конечно нет!
Но, возможно, она снова сможет жить, не отгораживаясь от мира стальной стеной, которая едва дает ей дышать. Она не должна позволять одному негативному опыту испортить ей всю жизнь.
И как ни странно, именно Алессандро может ей помочь. Он не обещал ей долгих серьезных отношений, в отличие от Колина, а она не собирается в него влюбляться.
– Ты так и будешь на меня смотреть, или мы продолжим разговор?
Лора моргнула и покраснела.
– Я возьму пару отгулов, но я и сама точно не знаю, где Роберто хранит свои вещи. Ну, я имею в виду те вещи, которыми он дорожит и которые не доверит грузчикам. Уверена, он захочет самостоятельно их упаковать. Он очень гордый, и ему не нравится посторонняя помощь.
– Ты знала, где найти альбом с вырезками. – Алессандро стиснул зубы и засунул руки в карманы. Казалось, самоконтроль на секунду покинул его. – Я полагаю, – сухо заметил он, – что остальное барахло в той же каморке. Все люди предсказуемы.
– Альбом не в каморке, – покачала головой Лора. – Он в прикроватной тумбочке. Я приходила, чтобы дать ему таблетки после операции, и альбом выпал оттуда. Сразу видно, что он часто его пересматривает.
Алессандро не хотел смягчать свое отношение к отцу, слишком много лет они провели в холодном отчуждении. Он знал, что Роберто Фальконе – человек жесткий, который, по всей видимости, никогда не хотел детей и хорошо умел хранить секреты. Алессандро помнил, что, будучи ребенком, часто спрашивал у отца про свою мать, но так и не добился от него ответов. В конце концов, их жизненные пути разошлись, и это устраивало обоих. И сейчас не время проявлять интерес к какому-то альбому с вырезками!
