Кейл опустился на песок и уронил голову на колени, сопротивляясь панике. Комок застрял в горле, он не мог вздохнуть. Сейчас-то почему?
Он только что был счастлив и весел, но не имел на это ни малейшего права, и возмездие не заставило себя долго ждать.
Бывают хорошие времена, бывают худые, а бывают – «вам заказное письмо от самого дьявола». Во вторник в три часа дня Мэдди решила, что неприятнее дня у нее за последние полгода еще не было. Она безмерно устала, хотела на свежий воздух, съесть шоколадку и выспаться. Предстоящие соревнования отнимали больше времени, чем поначалу казалось, приходилось каждый день перерабатывать. А Кейл словно сквозь землю провалился.
Он никогда не раскрывал перед ней душу, но после того дня неделю назад на берегу не звонил и не присылал имейлов, вообще никак не давал о себе знать. Ясно, решил не выходить на связь, потому что ощутил угрозу своему душевному равновесию, почувствовал боль, сожаление или злость после ее высказываний об Оливере. Остаток того дня он отмалчивался и, когда они занимались любовью, особых ласк не дарил. А когда она сказала, что ему пора идти, он словно вздохнул с облегчением. Этот вздох и нежелание выходить на связь досаждали сильнее, чем она предполагала. Словно ее примитивно использовали, погрузив в беспредельную печаль и злость.
Почему-то он позволил себе копаться в ее мыслях, рассуждать по поводу родителей и работы, а ей, видите ли, слова нельзя сказать о том, что творится у него в голове. Боже, она прекрасно знала, что Кейлу не нужны иные отношения между ними, кроме существующих, но разве можно при этом остаться друзьями? Настоящие друзья делятся наболевшим, выручают друг друга, помогают распутать клубки накопившихся проблем. Хотя, погодите, это относится к подругам.
Так или иначе, о Кейле она думала с досадой. Следовало больше внимания уделять работе, которая тоже требовала сосредоточенности.
Сегодня ее вконец достала капризная невеста вместе с капризной матушкой. Вдобавок Занди долго не выходила из служебного душа, пришлось улаживать неувязки с устроителями фестиваля пианистов, потому что некоторые исполнители поели несвежих пирожков с мясом. Она подготовила только два из трех обещанных Гарриет отчетов, не успела договориться с надежным поставщиком продуктов для торжественного ужина на следующей неделе и никак не могла отыскать в городе желтые розы. Наконец объявилась Занди.
– Вот и я. Извини.
Мэдди оторвала глаза от бумаг и бросила на нее сердитый взгляд.
– Просто ты не такая конфликтная, как я, – предположила Занди. – Любой другой раскричался бы, я тоже в ответ, на меня бы нажаловались Гарриет, а она бы всех собак навесила на тебя, якобы плохо меня учишь. На самом деле я тебя спасла.
От этой тирады у Мэдди чуть челюсть не отвалилась. С какой стати она должна улаживать проблемы с ее клиентами?
– Ты сама веришь в то, что сейчас сказала?
– Нет, ты хотя бы снова со мной разговариваешь.
– Ты прямо как ребенок.
Мэдди хотела поправить гору бумаг перед компьютером и ударилась коленкой об угол стола. Запрыгала от боли. Занди подскочила и помогла ей усесться в кресло. Кто-то рядом откашлялся, обе встрепенулись. Мэдди повернулась. Кейл. Она недовольно вскинула брови и лишь развела руками с досады.
– Мэдди, Кейл пришел.
– Что ты здесь делаешь?
– Решил прийти на совещание с фермером. Хочу поговорить, чтобы он разрешил использовать его земли в ходе соревнований.
– Я бы и сама справилась.
Кейл словно не услышал, подошел и задрал ей штанину, чтобы осмотреть коленку.
– Сильно ты стукнулась. Больно?
Мэдди сморщилась, когда он коснулся места удара.
– Мэдисон! – Мэдди вздрогнула от громкого крика Гарриет.
Та, уперев руки в свои не худенькие бедра, строго посмотрела на него:
– Триатлонщик. В моем офисе. Снова. Стоит мне сюда заглянуть, вижу тебя. И всякий раз твоя ладонь лежит на нашей сотруднице.
Кейл выпрямился и скрестил руки на груди. В глазах блеснули злые огоньки. Мэдди тоже поднялась, вздрогнула от боли и попыталась помешать обострению конфликта.
– Чем могу помочь, Гарриет?
– Объясни, почему на тебя жаловалась мать Тасмин Макги? Говорила, ты им не помогаешь, ничего интересного не придумываешь и вообще относишься к делу непрофессионально.
Мэдди посмотрела на Занди, открывшую рот от удивления.
– Минутку! – Занди решила прийти на помощь растерявшейся подруге. – Я присутствовала при их встрече, Мэдди держалась великолепно. Поставила на место этих капризных мерзких дамочек.
– Эти «мерзкие дамочки» – мать и дочь генерального директора крупнейшей корпорации, нашего клиента. Придется мне передать этот проект Джейку, потому что ты, Мэдисон, судя по всему, ни на что серьезное сейчас не способна. – Она бросила выразительный взгляд на Кейла. – Когда только закончится этот дурацкий триатлонишко?! То-то будет счастье!
Мэдди встала. Кейл схватил ее за руку. Она поняла его молчаливое предупреждение, опустила голову, глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Хотелось разорвать Гарриет на мелкие клочки. Она шагнула вперед. Как эта дура посмела назвать триатлон дурацким?
– Вдохни, – шепнул Кейл.
Она последовала его совету. Когда кислород наполнил ее легкие, вернулось самообладание.
Восстановив способность спокойно двигаться и говорить, она потянулась к столу, чтобы взять нужные бумаги для работы дома, а когда обернулась, Гарриет уже уползла в свою нору. Она выстрелила взглядом в Занди.
– У нас встреча с землевладельцем, надо договориться о проведении соревнований на его территориях. А ты. Мне. Должна.
В лифте она посмотрела на Кейла и наклонила голову к боковой стенке.
– У меня испортилось настроение, Кейл. Если у тебя есть вопросы по поводу соревнований, не спрашивай ни о чем следующие пятнадцать минут. Ты отмалчивался целую неделю, и тебе не составит труда выполнить эту мою маленькую просьбу.
Недоброе выражение лица Мэдди заставило Кейла вздохнуть. Он распахнул перед ней дверцу «рэндж ровера». Сев в машину, положил ее ноутбук на заднее сиденье. Она откинула голову. Он окинул взором ее темные узкие брюки и мандаринового цвета жакет. Она выглядела своеобразно для прелестницы. Темные глаза под густыми ресницами, большой рот, богатая мимика, ранимость и кипучая энергия. Однако после тяжелого дня из нее словно выпустили воздух.
Во время переговоров Кейл побаивался, что фермер, его сын и управляющий заметят, как ее оставляют силы. Она смеялась, но оставалась серьезной, тщательно подбирала слова, но говорила безапелляционно. Решительно добивалась доступа для спортсменов в холмистую местность на севере владений. Сын и управляющий готовы были во всем пойти навстречу – разрешить соревнования, дать доступ к банковским счетам, включить в число участников старшего сына. Но старик кочевряжился. Поймав взгляд его жены, когда они входили в дом, Кейл понял: тот стреляный воробей, с хитрющими карими глазками на живом лице. Он стоял на своем, и они ушли несолоно хлебавши. Мэдди совсем расстроилась, не привыкла слышать «нет». Когда ехали к офису забрать ее машину, она угрюмо молчала. Кейл старался не обращать внимания на ее дурное настроение. На стоянке он потянулся к ней, коснулся ее руки:
