Среди сгрудившихся у Владимирова шатра боярин Блуд признал полоцкого боярина Вельямида, который, надо полагать, не был единственным полочанином в новгородском войске. У побеждённых выбор невелик - либо лишиться жизни, либо переметнуться на сторону победителя. Наверноё боярин Блуд на их месте поступил бы точно так же. Во всяком случае, упрекать полочан в измене собственному князю, а уж тем более Великому князю Киевскому, он не собирался – где тот киевский князь и где Владимир. Ярополк-то пальцем не пошевелил, чтобы помочь полочанам.
Княж Владимир не спешил с выходом навстречу посланцу, а потому и возникла пред его шатром небольшая заминка. Боярин Блуд спешился и остался стоять подле своего коня, не зная, что делать дальше. Хабар торчал столбом рядом и тоже помалкивал. Новгородские и полоцкие бояре переглядывались. Знакомцев среди них у Блуда было немало, но кланяться гостю никто не спешил.
Блуд покосился на таран, сооружаемый чуть в стороне расторопными смердами. Присматривал за ними рослый нурман с витенем в руке и мечом на боку мечом на боку. Нурманам чужие гнезда зорить не привыкать стать, а таким тараном не только ворота прошибить можно, но и двойную киевскую стену.
Боярин Блуд не сразу признал Владимира в рослом молодце с сведёнными у переносицы бровями. Давно ли бегал сопливым мальчишкой на великокняжеском подворье. Никто его в расчёт не брал, и князь Святослав казался вечным дубом, и сыновья его, Ярополк и Олег, являлись надёжной преградой поползновениям рабича. Приворожила древлянская вила князя Святослава. И княгиня Ольга была против, но Святослав самоуправно поднял дочь убийцы своего отца до княжьего ложа. Малушу извели отравою, а змеёныш вырос под присмотром дядьки Добрыни. Ну и новгородцы ещё помогли младшему сыну Великого князя встать на ноги. Говорили же Святославу - не потакай новгородцам, а уж за Добрыней и вовсе глаз да глаз нужен.
- Князь Ярополк, восстав на братьев, пошёл против правды и отцовской воли, - громко произнёс Владимир. - А потому виновен. И коли он, свою вину признав, отдаст великий стол добром, то с него не будет взыску, а будет ему город Туров с уделом. А что до киевских бояр, которые встали на сторону братоубийцы, то если возьму город силой - взыщу по правде, а если они склонят головы в признании своей вины, то прощены будут все, без изъятья. А больше мне говорить с тобой не о чем, боярин Мечислав.
Князь развернулся и скрылся в шатре, под одобрительные возгласы стоящей поодаль старшины. Добрыня остался, храня сахарную улыбку на обросших светлыми волосами устах. Сколько Блуд его помнит - эта улыбка не сходила с его уст. Даже когда шпыняли его в годы отроческие все кому не лень. Не сразу и разобрались, что прячется за этим оскалом.
Лет четырнадцать было Добрыне, когда он вот так же улыбнулся Святославову мечнику Шостаку за нанесённую обиду, а потом того Шостака с перерезанным горлом нашли на скотном дворе. Вины Добрыни доказать не сумели, а князь Святослав только плечами пожал, назвав обвинения наветом. Шостак-то детина ражий, побывавший на многих сечах, где ж мальцу, что на две головы ниже, с таким справиться. С князем согласилась дружина, а вот Блуд, который тогда был не старше годами древлянского лешего, точно знал - Добрынино это дело. И не только Шостока тот порешил, но и Ольгиного холопа Лепка, который по княгининому наущению глаз положил на Малушу, чтобы не досталась она Святославу нетронутой. То, как резал Добрыня Лепка, тогдашний Мечислав видел собственными глазами на пару с совсем малым в те годы боярином Ставром. Хоть и замутило их тогда от вида крови, но ни Мечислав, ни Ставр не подали голоса, а поджав хвосты, смотрели, как расправляется Добрыня с холопом. Сделал он это просто - хватил по голове сзади Лепка дубиною и полосонул по горлу ножом. Никто не спросил с Добрыни за убийство холопа. Мечислав с Ставром промолчали с испуга и, наверное, зря. Расскажи они про этот случай княгине Ольге, не стоял бы сейчас древлянский леший перед шатром сестричада с улыбкой на устах.
- Заходи ко мне в шатёр, боярин, - кивнул головой Добрыня. - Не хочу, чтобы ты воротился в Киев, усы не замочив.
Кроме Блуда под полотняный гонт вошёл и боярин Хабар, а более никого не позвал с собой воевода - разговор предстоял тайный, не требовавший лишних ушей.
В припасах у новгородцев недостатка не было, знатно, видимо, почистили сёла вокруг Киева. И очень может быть, что боярин Блуд кушает сейчас свинину с своего подворья.
- Помню, боярин Збыслав, да не икнётся ему сейчас в стране Вырай, тоже знатно угощал нас в Новгороде, - отёр жирные губы рукавом Хабар. - Ты, боярин Мечислав, тогда чуть не подавился костью.
Разумеется, Блуд помнил. И помнил не только разносолы боярина Збыслава, но и собственные слова, которые говорил тогда новгородской старшине.
- А сказал ты тогда, боярин Мечислав, что только тот князь хорош, за коим сила, а кто за хлипкую спину встал, тому придётся ответить за глупость, собственной шкурой, - ласково улыбнулся киевлянину боярин Хабар.
Блуд от улыбки взъярился, но виду не подал, а отплатил вилявому новгородцу той же монетой:
- Так и ты, боярин, был с моими словами согласен и всё кивал головой.
- Отчего же не кивнуть на умную мысль, - задумчиво протянул Добрыня. - Это князья меняются, а истина остаётся.
Для Блуда слова Добрыни не были неожиданными. Уже из слов Владимира ему многое стало ясно. На стол киевский рабич предпочёл бы сесть мирно, не утесняя старшину и черный люд. По праву сесть, а не по силе. Была возвышению Владимира только одна помеха - князь Ярополк. Всё сейчас зависит от киевской старшины, под чью руку она встанет, тот и Великий князь. Пока она стоит за Ярополка, но неизвестно, что завтра будет. У Добрыни в Киеве имеются свои люди и обхаживают они в нужном направлении не только воеводу Отеню.
- Князь Рогволд тоже бахвалился своей силой, - вздохнул Хабар. - Срамил прилюдно князя Владимира. Да только и в Полоцке нашлись разумные головы, которые открыли ворота перед Великим князем. За что были обласканы.
Впервые Хабар назвал Владимира Великим князем, а боярин Блуд не рискнул ему возразить, хотя, наверное, должен был, но для такого протеста нужна сила, а её ни у Ярополка, ни тем более у самого боярина нет.
- Подумать я должен, - сказал Блуд. - Посоветоваться с боярами. А крови я не хочу.
- Думай, боярин, - согласился, Добрыня. - Думай, как спасти свою голову.
Глава 11
Ближники
Требование Владимира, переданное через боярина Блуда, князь Ярополк выслушал молча. И так же молча внимали посланцу собравшиеся на совет ближние бояре. Ну а когда отзвучало слово князя Новгородского, тут уж хочешь не хочешь, а говорить надо.
- Не Владимиру судить Великого князя, - не очень уверенно начал Басалай. - А с Олега следовало спросить за убийство Люта сына Свенельда. В остальном вмешался случай. А Владимира не мы согнали с стола, а новгородское вече. Новгород добром под руку Ярополка перешёл, а не силой.
- Ратью-то мы им грозили, - негромко поправил его боярин Ставр.
