Несколько ятвяжских городов прошли не останавливаясь, держась поодаль от стен. Но никто не пытался остановить их окриком - плывут себе люди мимо и пусть плывут.
В следующую лунную ночь к берегу не сворачивали, спали прямо здесь же, на дне ладей, попеременно. Набег - это не торговый поход, здесь внезапность, быстрота и натиск самое главное. А без умения грести веслом сутками без продыху и за меч браться не следует. Впервые Ладомир услышал об этом из уст Владимирова мечника Шолоха и с тех пор не раз убеждался в правоте его слов. Мечом махать в воинской службе - это праздник, а вот так, не разгибаясь, перелопатить всю Двину - это работа не для слабых.
Бакуня решил, похоже, окончательно загнать Волков в беспрерывном движении. Ладомир едва не потерял счёт дням, припадая время от времени к дну ладьи, чтобы дать телу роздых в непродолжительном и тревожном сне.
Только на четвёртые сутки щербатый ведун объявил привал. Развели костры и сварили похлёбку, без которой даже волчьим животам на протяжении этих дней было тошно. Ну и выспались, наконец, на твёрдой земле в своё удовольствие.
- Велнясов горд стоит в глубине острова, - пояснил Бакуня по утру воеводам. - Ладьи оставим у берега. Неподалёку есть протока, вот там их и спрячем подальше от чужих глаз.
Ладомиру за три дня наскучило махать веслом, и слова Бакуни он воспринял с радостью, которая, впрочем, померкла очень скоро. Путь через лесные заросли был никак не легче водного пути. А неугомонный Бакуня и здесь не давал никому продыху, ударяясь временами чуть ли не в бег.
Первым по своему обыкновению заворчал Пересвет, и вовсе не потому, что устал больше всех, а исключительно из вредности характера:
- Куда торопимся, чай не убежит от нас Велнясов горд.
Бирюч, который годами Пересвета вдвое старше, зыркнул на неслуха строгим взглядом и погрозил ему кулаком. Пересвет в ответ запыхтел обиженным жеребцом. А Ладомир с побратимом был согласен - если эдак мотать людей по воде и лесу, то когда дело дойдёт до драки, запал из них выйдет начисто, ни ногой, ни рукой никто не дрыгнет. Об этом он и сказал Бирючу как бы невзначай, но с тем расчётом, чтобы услышал Бакуня. Щербатый в ответ сверкнул глазами из-под валенного колпака:
- Скоро уже. А перед самым напуском дам передых.
Скоро не скоро, а шли весь день без остановки. Хорошо ещё, что непролазный лиственный лес сменился лесом хвойным. В этом и завалов меньше, и подлесок много жиже. Только шуршит под ногами пересохшая хвоя да от запаха смолы голова идёт кругом.
- Пришли, - Бакуня неожиданно поднял руку. - Почти пришли. Дальше не след соваться без разведки.
Волки где стояли, там и сели. Ладомир вяленое мясо взял в рот без желания, но, прожевав посоленный кусок, разохотился. По сторонам тоже жевали усердно, посверкивая в наступающих сумерках белыми зубами.
- Красивое местечко выбрали себе Велнясовы волхвы, - заметил Войнег, путаясь языком в непрожёванной дичине.
Перун тоже любит хвойные леса, святилища ero ставят среди вековых сосен. А меж лесами ятвяжскими и лесами новгородскими, где прошло детство Ладомира, большой разницы нет. И среди ятвяжских сосен он не заблудится даже ночью. Тут главное - не поддаться на уловки леших, которые дёргают человека за левую ногу, заставляя ходить кругами. А уж если они тебя загонят в круг, то тут их сила и власть - закружат до полного изнеможения и завлекут в такие непролазные дебри, что в мир людей тебе уже не будет возврата. Кое-кто считает, что над лешими властен Рогатый Велняс, но Ладомир в это не верит. Лешие живут сами по себе, и никакой уважающий себя бог не станет с ними связываться.
Ладомир не заметил, как задремал, прислонившись плечом к стволу высокой сосны, а когда приоткрыл глаза, то над ним уже белело лицо Бакуни:
- Тут вокруг горда семь засек и на каждой сторожа. Все семь надо снять так, чтобы на землю не упало ни одной хвоинки.
- Темно, - покачал головой Плещей. - Как бы нам не оказаться в западне. Да и самострелов здесь наверняка ставлено немало.
- Надо пройти, - сказал Бакуня. - А иначе не подобраться к горду.
- Может, тех засек не семь, а больше? - предположил Ладомир.
- Может, и больше, - согласился Бакуня. - Но в прошлый раз с Бречиславом мы обнаружили только семь.
На семь частей и разбились, чтобы не путаться друг у друга под ногами. Ладомир свою дружину разделил надвое - одну часть отдал под руку Ратибору, а во главе второй встал сам.
- Смотрите под ноги, - предупредил он мечников, хотя в этом предупреждении не было особой нужды, каждый понимал, что в любой момент земля может уйти из под ног, а навстречу плоти вылезут острые колья.
Впереди всех Ладомир пустил Пересвета с Бречиславом. Пересвет своими разными глазами видел ночью, как днём, а Бречислав умел ходить по лесу столь бесшумно, что его чуял не всякий зверь, не говоря уже о человеке. Всем остальным Ладомир велел тянуться за собой на расстоянии руки от затылка впереди идущего и, коли жизнь дорога, не делать ни шагу в сторону.
Главной опасности подвергались идущие впереди, и тут уж от их собственных глаз зависело, жить им на грешной земле или неверная тропа приведёт их в страну Вырай, где, говорят, и меды слаще и охота богаче, но куда почему-то никто не торопится, держась за этот мир, который не всегда преданность оплачивает добром.
От первого самострела Ладомира уберегли Бречислав с Пересветом, указав на него сломанной веткой. Воевода предупредил идущего следом Рамодана, а тот передал всем по цепочке. По сторонам пока тоже всё было тихо - никто не вскрикнул и не охнул, принимая смерть из Велнясова тайника. Впереди послышался слабый шум, и Ладомир замер с поднятой рукой, останавливая идущих следом. Шум сменился хрипом, а потом всё стихло.
Появившийся из-за ствола Бречислав махнул обнажённым мечом. Ладомир, напряжённо озираясь по сторонам, двинулся неслышно вперёд.
Сторожей было трое, но двое, видимо, спали, сморенные предутренней дремой. Проснуться окончательно им не дали.
- Там впереди ещё одна засада, - шепнул Бречислав. - На сосне замаскирована. Как Пересвет её углядел, ума не приложу.
- Углядеть-то углядел, а как доставать будем? - Пересвет сидел неподалёку, сливаясь с сосной, и Ладомир приметил его не сразу.
- Стрелой надо попробовать, - дохнул в затылок воеводе Рамодан.
Молодой Рамодан, родной брат Бречиславовой жены, по прозвищу Севок, на всю Плешь славился стрельбой из лука, но даже для него эта задача была непростой - снять двух сторожей с высоченной сосны, где они таились среди колючих зелёных лапищ.
Одну стрелу Севок приладил на тетиву, другую взял в зубы. Пересвет подкрался к самому дереву и тихонько кашлянул. В схроне его услышали и, видимо, приняли за своего, во всяком случае, негромко окликнули сверху. Для Севка этого было достаточно - две стрелы просвистели мимо Ладомирова уха, и два тела, ломая ветки, грохнулись на земь почти одновременно.
