- А они ведь объединятся, уважаемый Натан? – обернулся Симония к купцу, скромно сидящему у накрытого стола.
- Вне всякого сомнения, - кивнул тот головой.
Уважаемый Натан, по имеющимся у бека сведениям, был близок к беку Песаху, правой руке каган-бека Иосифа, и пользовался в Итиле существенным влиянием. Будем надеяться, что он сумеет объяснить Иосифу сложность ситуации, неожиданно возникшей на Дону.
- Я сделаю все, что в моих силах, бек, - заверил Симонию уважаемый Натан.
Проводив купца в далекий Итиль, бек Симония приступил к исполнению своих многотрудных обязанностей. Пришлет каган-бек ему на помощь гвардейцев или нет, но поход в Русалань он вряд ли отменит, а значит надо быть готовым, выступить по первому же сигналу, полученному из Итиля. У Симонии были свои осведомители в Варуне, и он с нетерпением ждал от них известий. Большой атаманский круг вроде бы объявил Ревеня верховным правителем Русалании или гетманом, но с незначительным перевесом голосов. Что позволило княжичу Данбору оспорить это решение, и потребовать нового голосования. За Ревеня горой стояли атаманы русов-ротариев, за Данбора почти все родовые старейшины, которым не нравилось усиление атаманов. В последнее время население Русалании значительно увеличилось за счет пришлых людей из вятских, радимицких, северских земель. Бежали туда и кубанские асы, недовольные политикой каган-бека Иосифа. Бежали даже тюрки, на коих прежде можно было положиться. В Русалании принимали всех, но далеко не все имели право голоса на Дону. Русы-ротарии и их атаманы старались сохранить свои старинные привилегии, и это вызывало недовольство вновь прибывших. До поры до времени, князю Искару удавалось снимать возникающие противоречия, но его гибель обострила противостояние до предела.
Вести из Варуны пришли раньше, чем приказ из Итиля. Симония принял своего осведомителя в тайной комнате, за надежность стен которой он мог поручится головой. Мечник Гудим служил атаману Ревеню, но в ротарии не рвался. Симония подозревал, что Гудим уже успел принять христианство, а потому и не хотел приносить клятвы Световиду и Перуну. Впрочем, в ротарии брали далеко не каждого мечника, а только того, кто прошел необходимые испытания. Гудим был далеко уже не молод, на Дон пришел из Тмутаракани в зрелом возрасте и, видимо, здраво рассудил, что ноша, возлагаемая языческими богами на своих ближников, ему не под силу. Симонии он служил за деньги, но в его честности бек уже имел возможность убедиться неоднократно.
- Новый атаманский круг состоялся, - начал с главного Гудим. – В нем приняли участие не только ротарии и старейшины русаланских родов, но и боготуры, и князья из земель радимицких, вятских, северских и новгородских. Атаман Ревень потерпел жестокое поражение. Великим князем Русалании стал сын Искара Данбор, а гетманом ротариев атаман Елень, ходивший вместе с воеводой Асмолдом в Бердоа. Елень заключил с Данбором договор, что русы-ротарии не станут претендовать больше на верховную власть в Русалании, а великий князь в свою очередь не будет вмешиваться в дела ближников Световида. Этот договор устроил всех, кроме атамана Ревеня, но его сторонники оказались в явном меньшинстве и вынуждены были подчиниться.
- Что еще? – нахмурился Симония.
- Сокол объявился, - усмехнулся Гудим.
- Какой еще сокол? – удивился бек.
- Тот самый, о котором говорится в пророчестве волхвов Световида. Многие в атаманском кругу требовали объявить его каганом, но Елень сказал, что Святослав Новгородский пока еще слишком молод и должен прежде делом доказать свое право на каганову булаву.
О Святославе Новгородском бек уже наслушался разных небылиц от князя Трояна и бека Азарии, не говоря уже о слухах, которые распускали в Саркеле их мечники. Эти и вовсе называли неоперившегося юнца оборотнем и посланцем богов, внося смуту в умы и сердца хазар. Симония лично приказал отрубить головы двум мечникам князя Трояна, после чего слухи немедленно стихли.
- Но ведь это старое пророчество, - нахмурился Симония.
- Да, - подтвердил Гудим. – Кагану Обадии оно стоило жизни. Но Святослав Рерик, по-моему, стоит того, чтобы в Итиле на него обратили пристальное внимание. Сейчас ему нет еще и двадцати лет, но этот человек умеет наносить удары, что он и доказал в Вятской земле.
- Наслышан, - сухо отозвался бек.
- Атаманский круг принял решение помочь Матархе отразить нападение каганата. Сейчас в Варуне собирается рать. И возглавят ее князь Святослав Новгородский и атаман Елень.
- Сушей они пойдут или Доном?
- Конные пойдут сушей по правому берегу, а ротарии - рекой.
- Мимо нас не проскользнут, - холодно бросил Симония. – И большая собирается рать?
- Точно не знаю, бек, а придумывать не хочу, - пожал плечами Гудим. – У Святослава три тысячи конных мечников. Атаман Елень без труда поднимет пять тысяч ротариев. Сколько соберет князь Данбор не знаю. Сколь придет вятичей тоже не могу сказать.
- Тысяч двадцать, двадцать пять? - прикинул Симония.
- Скорее всего не больше, но и не меньше, - согласился с ним Гудим.
Симония призадумался. Напуска русов на крепость, вверенную его заботам, он не боялся. Саркел был построен сто лет назад на левом берегу Дона умелыми мастерами из Византии и представлял собой крепкий орешек, который до сих пор никому не удавалось раскусить. Стены крепости, сложенные из огромных камней, были столь высоки, что отчаянные храбрецы, вздумавшие на них взобраться, рисковали не только сорваться, но и умереть еще в воздухе, не достигнув земли. Окованные железом ворота могли выдержать удары самых мощных таранов, да и глубокий ров, заполненный водой, далеко не каждому дано было преодолеть. Кем бы там ни был этот удатный Святослав Рерик, но вряд ли он настолько безумен, чтобы штурмовать неприступную крепость, имея под рукой лишь двадцать тысяч мечников. Проблема бека Симония была в другом. Он не имел права пропустить русов в Тмутаракань, ибо они могли помешать каган-беку Иосифу захватить Матарху. И уж конечно Иосиф не простил бы Симонии такой беспечности, погубившей его далеко идущие планы. Проводив Гудима, бек немедленно отправил гонца в Итиль, с просьбой о помощи, и переправил дозорных на правый берег Дона, дабы не прозевать подхода вражеской конницы.
- И что это тебе даст, - криво усмехнулся бек Азария, глядя на поднявшуюся в крепости суету. Если русы захотят обойти крепость, то они ее обойдут.
- И оставят у себя в тылу двадцатитысячный гарнизон? – холодно бросил Симония.
- А кому опасен гарнизон за стенами крепости, - пожал плечами князь Троян.
- Никто не помешает мне вторгнуться в Русаланию, - нахмурился бек.
- И Святослав окажется у тебя за спиной, - ехидно подсказал Азария.
- Но он ведь уйдет в Матарху? – в раздражении крикнул Симония.
- Не исключено, что он перебросит туда ротариев атамана Еленя, а сам с конницей будет сторожить тебя, - вздохнул князь Троян. – И ударит в самый неподходящий момент. Мы с беком Азарией уже испытали это на собственной шкуре. У этого юнца свой способ ведения войны. Он появляется словно из-под земли, бьет без пощады, а потом растворяется в воздухе.
