Пусть и в несколько шутовской манере, но они точно описали ситуацию. Из ворот, ведущих в центральную часть Йомсборга, выходила небольшая, но очень значимая по составу процессия. И с вполне определенной и озвученной сестрами целью – вызова на хольмганг, ритуальный поединок за право находиться внутри сердца этого города. И сдается мне, чисто формальным этот ритуальный поединок не станет.
– Может, все ж как с нашими послами будет? Ну с тем же Богумилом? – Ох, Магнус, хотелось бы верить, – вздохнул я. – Беда в том, что стоит посмотреть на личико Сигвальди, сразу все хорошие мысли из головы вылетают. Остается лишь суровая реальность. А, все равно сейчас нам все скажут, громким и хорошо отработанным голосом!
Зато с соблюдением традиций, чтоб их… Я смотрел на два десятка йомсвикингов, большую часть из которых уже сегодня видел во время нашего въезда в город, и клял про себя этого самого Сигвальди многоэтажным матом. Мелко ведь это, мелко и пакостно! Одно дело формальный поединок. А другое – реальный. Формальный, к примеру, был у нашего первого посланника в Йомсборг. Тогда Богумил участвовал в хольмганге, но и на тупом оружии, и его противник специально открылся. Богумилу только и оставалось, что нанести рубящий удар по ничуть не сопротивлявшемуся члену братства. Ритуал соблюден, все довольны, никаких проблем. Наверняка и сына Хакона Могучего, Эрленда, таким образом встретили согласно древнему ритуалу. А вот нас…
– Мы рады видеть за землях Йомсборга конунга Гардарики-Руси Хальфдана Мрачного с его верными хирдманами. Вы наши гости, вы под защитой клинков братства, – начал пока еще ярл Сигвальди, а его слова сопровождались молчаливым одобрением одной части находящихся рядом и столь же молчаливым НЕодобрением другой. Похоже, что и сестрицы правильно все поняли, да и мой пессимизм здесь к месту пришелся. – Но заветы, идущие от Тора и Одина, переданные нам их жрецами в далекие времена, не допускают двойного толкования. В прежнем Йомсборге вся земля внутри стен была под запретом для чужих, не прошедших испытание хольмгангом, здесь же лишь за пределы стены внутренней, ограждающей храмовую крепость, нет хода чужакам. Ты это ведаешь, конунг!
Да еще как ведаю! Буквально из глотки вырывали у тебя смягчение отживших свое традиций. Спокойно, Мрачный, вежливо улыбайся и кивай. И лучше поменьше слов, а то ведь того и гляди злость на этого упрямца вырвется словами. Но Сигвальди и кивка хватило.
– Ты, конунг Хальфдан, прибыл к нам как друг, но с немалым войском. Проверять каждого из твоих хирдманов на хольмганге было бы не слишком удачной затеей. Но есть древнее правило, что может и один храбрый воин выступить от лица своих собратьев по хирду. Здесь и сейчас это уместно. Так уже было, так мы поступим и сейчас. Ты согласен?
– Да.
– Достойные слова для потомка асов! – Улыбка на лице главы йомсвикингов стала совсем уж торжествующей. – Сын Хакона Могучего, Эрленд, недавно тоже прошел через это испытание и за себя, и за своих спутников. Думаю я, что конунг русов охотно повторит деяние юного годами, но сильного духом воина из норвежских земель.
Сволочь! Пусть все было понятно еще до прозвучавших слов, но все равно – сволочь. Отказаться-то я могу, причем никто из хирдманов и тени сомнений относительно меня не испытает. Слишком хорошо знают и прошлое, и настоящее. К тому же конунг вовсе не обязан по любому поводу лично брать в руки клинок, тем паче если до этого в сражениях поучаствовал.
Но это мои головорезы, а вот йомсвикинги – тут другой расклад. Это ж не просто воины, а храмовники, да к тому же упертые на всю голову. У них даже ярл является таковым лишь до той поры, пока его воинские таланты находятся на высоком уровне. А если состарился и уже не в состоянии выигрывать немалую часть учебных боев с собратьями… Что ж, пора тебе на отдых. Почетный, но все же отдых. И плевать, если даже у этого состарившегося опыт командования и тактико-стратегические таланты не чета прочим. М-да, засада!
– Откажись или выстави замену. Того же Одинца, он один из лучших в хирде. Не зря же во главе хирдманов твоей личной охраны, брат, – прошипел-просвистел на ухо Магнус. – Видишь же, даже у части вышедших вместе с Сигвальди лица покривились в гримасе пренебрежения. Они не упертые, понимают, что хочет их уходящий ярл и к каким нехорошим для Йомсборга последствиям это привести может.
– Сейчас посмотрим, стоит ли отказываться, – процедил я, после чего обратился уже к ярлу Сигвальди, причем в полный голос, как оно и полагается. – Неожиданно, ярл. Весьма неожиданно. Для меня будет честью принять подобное предложение, но предварительно хочется знать условия хольмганга. Одно дело, когда сходятся простые воины, а совсем другое, если кто-либо из них отягощен ответственностью за жизни людей и судьбу подвластных земель. Поэтому прежде согласия надо знать правила поединка. Уверен, что и Эрленд задал подобный вопрос.
– О, конечно! Условия те же самые, что и для него. Поединок с одним из моих братьев на вольном оружии. До первой крови…
Мягкая формулировка, как и должно было быть в подобных случаях. Это ведь не поединок между врагами, а ритуальная схватка. Только понятие «первая кровь» было расплывчато. Можно ведь одним ударом окончательно решить исход поединка, да так, что проигравший больше не поднимется с земли. И никто ничего возразить не сможет – на то он и хольмганг, то есть поединок под взглядом богов. Соглашаться на такое… Спасибо, но это меня точно не устраивает. Судя по ропоту моих хирдманов, им прозвучавшие слова тоже не понравились.
Интересно, Сигвальди вообще понимает, что сильно заигрался? Большая часть его спутников – та да, понимает, брат и вовсе изменился в лице. Сдается мне, что еще чуть-чуть и он взорвется, как котел с закрытыми клапанами от избыточного давления. Таким вот манером можно шутки шутить над слабенькими вольными или не очень ярлами, которых по важному делу к йомсвикингам занесло. Но уж никак не с теми, кто не только сильнее, но и сделал для их братства немало полезного. Это Йомсборг в долгу у Киева, но никак не наоборот.
По всем понятиям этого времени я могу прямо и откровенно обложить Сигвальди поносными словами, развернуться и уехать, причем виноватой стороной для многих будет он, а оставшиеся сочтут, что оба мы были в своем праве. Только вот такое развитие событий мне нафиг не сдалось! У меня тут вообще-то переговоры важные назначены, и не из-за взбрыков по факту списанной в политическое забвение фигуры их под удар ставить.
Посылать нельзя, соглашаться на выставленные условия поединка тоже, заменить себя на того же Одинца не получится. Тогда что остается? Правильно, только одно…
– Тупым оружием, ярл. Если уж желаешь, чтобы хольмганг богов порадовал, то негоже до первой крови, тут ведь случай может все решить.
Вот как хочешь, так и понимай мои слова! Случай в смысле легкой царапины на руке или он же, но в виде пробившего броню и вошедшего в грудь клинка. Получается, что я сделал довольно двусмысленный намек, который можно обернуть далеко не в одну сторону. И теперь возразить против моего предложения Сигвальди будет куда сложнее. По лицу вижу, что такой поворот ему сильно не понравился, а вот Торкель слегка расслабился, ему-то проблемы на ровном месте точно не требуются.
